Школа
Шрифт:
Зверь убегал, но в беге его уже виделась обреченность.
Орналдо глазами охотника следил за рыжим пятном, которое становилось все ближе и ближе, несмотря на все хитрости зверя, которые говорили о том, что он хорошо знает повадки человека. Орналдо напрягся как струна, он чувствовал себя и зверем и охотником, в нем слились
"Наверное, лиса", - подумал охотник и начал сужать круги вокруг зверя, путая и сбивая окончательно с толку рыжее существо.
Зверь пошел на последнюю хитрость: резко развернувшись, он побежал назад по своим же следам. Но и это не помогло, тень не исчезла, и страх заполнил его целиком.
"Нет, не уйти мне от него, он понимает или знает все мои повадки и хитрости, я не обману его, а нападать без толку, он сильный, смелый, умный". Зверь остановился и, тяжело переводя дыхание, заполз под густую ель, пытаясь спрятаться. Он всем своим существом ощущал близкую смерть, но все-таки сжался в комок, приготовившись к последней встрече, и ждал.
"Как страус, голову спрятал, а тело, как огонь, пробивается сквозь зеленые ветви", - усмехнулся охотник, выбирая удобную позицию.
"Он видит меня и готовится к последней схватке". Зверь подобрался, стараясь стать совсем маленьким, исчезнуть, стать невидимым.
"Боится", - решил охотник, охваченный азартом преследования; он прицелился и отпустил тетиву. Стрела запела песню смерти и понеслась навстречу жертве.
Чуткое ухо зверя услышало песню стрелы, и зверь в отчаянии подпрыгнул, пытаясь обмануть смерть. Рыжее тело взметнулось совсем рядом над зеленью веток.
"Да это же Гаври, мой любимый пес!" - Орналдо был в отчаянии.
– Нет, нет, - кричал он и бил кулаками твердый ствол дерева, но рукам не было больно, боль сжимала сердце откуда-то изнутри.
"Все, я убит, убит!" - Он почувствовал удар, боль разрываемого тела и стремительно сужающуюся темноту.
"Что я наделал, что я наделал, это так больно, так страшно, прости меня, я невольный убийца!" Смерть была все ближе и ближе, боль была уже возле самого сердца.
Глаза еще смотрели туда, откуда летел звук приближающейся смерти, искали того, кто убил, и в последнее мгновенье они нашли его - Орналдо стоял с перекошенным ужасом лицом, отбросив от себя лук и стрелы, крик отчаяния долетел до Гаври.
"Не может быть, - пронеслось в умирающем сознании, - он просто не знал, он что-то перепутал, он не мог, не мог!!!" - Рыжее тело, пронзенное стрелой, тяжело упало на землю, вздрогнуло и вытянулось, чтобы ожить вновь и броситься к рыдающему Орналдо. Пес волчком вертелся около него, прыгал, облизывая руки, лицо, шею.
Орналдо открыл глаза, сел и, обхватив рыжую шею, стал молча целовать Гаври.
– Ты будешь работать и жить в лесу, ты догонишь любого зверя, никто не уйдет от тебя, - сказал Ласару, - только не охотником, а добрым помощником зверей, ты не сможешь убивать, так сказали все и мои компьютеры тоже. Пошли, твой экзамен был последний, нас ждут.
Они шагали по темным тропам и пели песню о лесе, о солнце, о птицах, песню любви и доверия. Пес прыгал около них, тычась влажным носом то в одного, то в другого, и преданно заглядывал в глаза. Орналдо гладил, гладил и гладил Гаври, он был благодарен ему за то, что навсегда утвердилось в нем, - за доброту.