Школьник путешественник
Шрифт:
— Простите, а кого это Удзумэ несёт на руках? — спросила Яхан, наконец оторвавшись от меня.
Вот так можно определить кто для девушки на первом месте, и это, понятное дело — я, все остальные — второй номер, как минимум. С одной стороны — это приятно, с другой — не сразу обратить внимание на девушку, которую несёт на руках другая девушка, это, как минимум, странно.
— Познакомься, это Чихо, подруга Удзумэ и наша новая соседка. Чихо, позволь представить — моя жена, Яхан.
— Добрый день, Чихо, — поклонилась Яхан. — Рада знакомству.
— Здравствуйте, Яхан, — ответила Чихо. Мне тоже приятно познакомится.
Вскоре
— Вы, наконец, вернулись, — радостно произнесла Кочоу. — Ваня, у меня плохие новости.
— Вот так вот с порога обрадуешь прямо?! Что произошло?
— Я взломала часть баз данных MBI. Среди информации были результаты слежки за мной и Яхан. Яхан считают мертвой, поскольку её сигнал пропал ещё в день твоего появления в этом мире. Хотя, полагаю, что ненадолго. Компания следит через камеры по всему городу и рано или поздно изображение Яхан всплывёт. Когда мы заходим в палатку, то мой сигнал тоже пропадает.
— И что тут плохого? Я тебе как раз сегодня собираюсь заблокировать печать от внешнего воздействия, как и Яхан. Ну, подумают, что кто-то нашёл способ блокировать печать сэкирей, и что?
— Но раньше-то считалось, что подобное невозможно, — стала пояснять Кочоу. — Значит, вы привлечете внимание Хирото Минаки.
— И чем это нам грозит?
— Не знаю, но ничем хорошим, — пожала плечами Кочоу.
— Да пошёл он в задницу! Буду я ещё всяких олигархов боятся! Пошли лучше домой, я тебе защитную печать нанесу.
— Эта пентаграмма с рунами, как на шее у Яхан? — спросила Кочоу. — А что она делает?
— Отсекает все входящие и исходящие сигналы, направленные целенаправленно на печать, если они не исходят от меня. То есть, вас не смогут отключить другие сэкирей, отследить компания, поменять настройки.
— Дайте две! — Кочоу вскочила из-за компьютера. — И чего это мы до сих пор тут сидим?
Зелье ещё в прошлый раз сварил с приличным запасом, его хватит на десяток подобных татуировок. Сложности были с заправкой зелья в машинку для татуировок. Вначале трансфигурировал стул в свинью, которую парализовал чарами. Затем тренировался использовать на свинье машинку для татуировок. Конечно, идеально руку за час не набьёшь, но если потихоньку твердой рукой вести, то в любом случае выйдет лучше, чем иглой вручную, через что пришлось пройти Яхан. Нарисовал на спине Кочоу опробованную магическую фигуру, затем набил её в качестве татуировки и активировал вливанием своей маны. Получилось не идеально, но лучше, чем у Яхан. Хотя блеклая пентаграмма смотрится гораздо хуже, нежели идеальная печать сэкирей.
— Ваня, а когда мы начнём обучение магии? — поинтересовалась Кочоу.
— Вначале тебе нужна волшебная палочка.
Мы вышли во двор и прошлись по нему. Я отламывал веточки и пропускал через них ману. Одно дерево слегка пропускало ману, не идеал, но для тренировочной палочки, пока не найдём древесину лучше, сойдёт. Отломал небольшую ветку.
— Ара-ара… — чувствую сзади жажду убийства, присущую хозяйке поместья. По спине пробежалось стадо мурашек, а на лбу выступила испарина. — Ваня, ты зачем дерево портишь?
— Мия, нам нужна ветка для ритуала, а это дерево как раз подходит. Дереву ничего не будет, оно новую ветку отрастит. Ну не идти же нам за одной веточкой в
— Ну, если для ритуала, тогда ладно, — слегка отошла Мия и убрала давящую жажду убийства. — Но не стоит портить имущество поместья Идзумо.
Волшебную палочку небольшого размера, покрытую рунами с сердцевиной из волос Кочоу, пропитанную зельем с содержанием её же крови, изготовил довольно быстро. Показал девушке заклинания Люмос и Нокс, она стала их тренировать. Через некоторое время Кочоу смогла зажечь на кончике волшебной палочки светящийся шарик.
Ночь провёл в компании обеих жен. Вначале они стеснялись, но постепенно разошлись.
Следующий день начался с обучения Кочоу Духовному зрению, а Яхан медитации преобразования материи в ману. Показав при помощи телепатической связи несколько десятков раз каждой из девушек, как и что надо делать, оставлял их тренироваться, а сам зачаровывал накопители маны, которые делал из горного хрусталя. К вечеру все рюкзаки обзавелись накопителями. Затем я вышел в комнату и стал наносить на потолок печать, которая будет нас оповещать о гостях.
Вечером, как и договаривались, к нам в комнату зашла Удзумэ, как раз, когда я закончил с печатью и только-только наложил на неё иллюзию. Весь день Удзумэ проводила со своей ашикаби, приобрела ей инвалидную коляску, помогала ей делать во дворе гимнастику, но нам было как-то не до чужих забот, поэтому мы виделись лишь во время приёма пищи.
— Ваня-сама, я пришла, как мы и договаривались, — произнесла Удзумэ.
— А, точно. Привет, Удзумэ. Как дела у Чихо?
— Спасибо, у неё всё замечательно. Потихоньку приходит в норму, — с радостной улыбкой поведала собеседница.
— Напомни мне через неделю её ещё раз осмотреть.
— Хорошо, — Удзумэ кивнула. — Где накопитель, который надо заряжать?
— Секундочку.
Отхожу в сторону и призываю из многомерного кармана контейнер. Когда большую часть комнаты занял здоровенный металлический контейнер, у Удзумэ глаза полезли на лоб от удивления. Открываю дверь и залезаю в контейнер. Нахожу и достаю запасной философский камень. Покидаю контейнер и убираю его на место.
— Это что сейчас было? — медленно с обалдевшим видом проговорила Удзумэ.
— Всего лишь контейнер достал из подпространственного кармана.
Пожимаю плечами и стараюсь сохранить невозмутимый вид. У Удзумэ задергался правый глаз в нервном тике.
— Обними меня и как в прошлый раз подавай ману, как только закончу чтение заклинания.
Призываю посох и сжимаю его в руке.
— Хорошо… — Удзумэ покосилась на посох. Её глаз, казалось, задёргался чаще. — Тоже из подпространственного кармана?
— Ага.
Удзумэ обняла меня со спины и уперлась своей немалой мягкой грудью в спину. От этого чуть не позабыл нужное заклинание. Мысли переместились совсем в иное русло, поскольку почти сразу возбудился. Собравшись с мыслями, переборол сексуальное желание и наговорил заклинание Возвращение праны. Девушка стала передавать мне ману, я же пустил в заклинание и её ману, и свою, и все запасы маны из посоха. Получившуюся прану направил в философский камень, а часть влил в себя для поддержания здоровья. Праны вышло столько, как если бы я полдня только и делал, что заполнял ею философский камень.