Школота
Шрифт:
– Забавно, и откуда ты это все знаешь в глухомани?
– Караваны рядом с лесом зверье по моей просьбе не трогает, за это свежие газеты оставляет. Интересно же узнать, что в мире происходит.
– Понял. Но вот если бы ты все Сколково оценил, без полезных попрятанных в подвалах безделушек. А чисто на пожить – то во сколько бы уложился?
– Сто тысяч максимум, – не задумываясь отозвался барон. – Оценку каждый год делали. И еще в то время цены были почти столичные.
Закрыв сундук, Володя еще раз в голове прикинул что к чему и нахмурился:
– Не сходится бухгалтерия. Получается, у нас тут бабла на половину империи
Стоявшая рядом Докси ткнула пальцем в маленькую приоткрытую шкатулку, заполненную пузырьками с мутным содержимым:
– Вот оно, богатство некромантов. Эликсиры.
– Для чего?
– Редкостная дрянь, слышала про это. Помнишь, Мараэлла, лет двадцать назад в Приграничье все городское руководство за ночь в расход пустили?
Маша кивнула, мрачно разглядывая узоры на шкатулке:
– Да, родители рассказывали. Тогда у многих богатых в жопе раскаленной кочергой поковырялись. Кто-то откупился, а кому-то даже на каторгу пришлось прогуляться. А распространителей грохнули.
– Эта штука нужна для подчинения людей, разной черной магии и прочей дряни. Боль снимает, супер-солдат позволяет мастерить и прочие запретные методики использовать. За одну бутылку можно просить тысячу золотом запросто. И еще очередь из разной мразоты выстроится. Хоть у нас и причесали их против шерсти, так самые шустрые наладились в другие миры продавать или здесь куда за границу. Золотое дно. Но очень кровавое.
– Солдаты? Боль гасить?.. Слушай, так мы ведь можем на лекарства и прочие нам нужные вещи пустить. Сможем?
– Это можно и обычные травы с дешевыми эликсирами использовать. Но если тебе не жалко, то да. Для медицины штука просто незаменимая.
Окинув наваленные рядом сокровища, Володя вздохнул и изрек:
– Рояль, однако.
Стоявшие рядом соратники хором переспросили:
– Чего-чего?
– Рояль, говорю. Или даже – целый оркестр роялей. У нас так говорят, когда на небе боженька прореху в кармане заимел и оттуда ништяки посыпались. Даром. Горой. И тебя, горемычного, этими дарами прихлопнуло... Золота у нас хватит, чтобы Сколково до ума довести и каждому при этом зарплату платить зашибенную. Наемников поднабрать лучших, учителей и врачей сманить. Нормальных работящих жителей пригласить. Короче – возродить город, не начиная даже запасами артефактов торговать... Не морщись, барон, вот не поверю, что у тебя в загашнике не припрятано на черный день... Но про нашу кубышечку наверняка знают. И насчет эликсиров этих злоебучих скоро гонцы прискачут. При поддержке братвы, вооруженной до зубов. Поэтому сегодня у нас пир горой. А завтра не удивлюсь, если уже в двери заглянут разные персонажи, которые станут нас аккуратно убивать. Поэтому, что мы должны сделать?..
Еще раз полюбовавшись на злато-серебро, Владимир подвел итог:
– Поэтому придется нам спешно готовить собственную армию и флот. Потому как если ты не вкладываешь в собственные войска, то кормишь чужие. Так что давайте аккуратно это все на склад, Мюнхгаузен подскажет, куда лучше. Затем разбираем артиллерию из первого вагона и перекур перед ужином. И с утра начнем ковать щит и меч Отчизны.
Подцепив под мышку шкатулку, молодой бургомистр попутно уточнил у барона:
– Кстати, чтобы официально императора нахер послать, как я должен в права владения вступить? Присягу дать или еще что?
Удивленный столь интересным вопросом, призрак на секунду окутался туманом, затем обрел контрастность и отрапортовал:
– Такие назначения утверждает только венценосный владыка. А он твою кандидатуру зарубит, можно к гадалке не ходить. Но ведь я был назначен, как положено. Поэтому могу даровать это право тебе... Даровать...
– Как? Бумаги подписать или цепь какую навесить?
– Не, бумаги опротестуют... Я могу тебя усыновить. Право наследия по местным законам как раз позволяет тебе официально тут командовать. И никакой крючкотвор подкопаться не сможет.
Докси, тащившая вместе с Машей тяжелый сундук, захихикала:
– Ой, а папочка может неразумного отпрыска розгами наказывать? Типа, мозгов чуток отсыпать, если не хватает?
Сняв треуголку, барон истово перекрестился и ушел в глухой отказ:
– У наемников и егерей шутки всегда дурацкие. Всегда... Вы видели, какую тварь наш новый бургомистр может вызвать? И ведь это явно еще не все его скрытые таланты... Не, я лучше по родственному себе пенсию хорошую выхлопочу.
– И гарем, – добавил от себя Володя, после чего погрозил пальцем хихикающим фигуристым работницам, которые с утра умудрились в старых городских запасах обзавестись цветными юбочками и кофточками. – Чтобы я любимому папе и телок не подогнал, да это будет наглость.
Мюнхгаузен тут же протянул материализовавшийся из воздуха кусок пергамента:
– Вот, подпись поставить тут. Полная передача прав и обязанностей, включая наследственные. Ставь крестик, сынок, а то за восемьдесят лет у меня ни одной приличной девушки не было. Впрочем, как и неприличной.
Володя хлопнул себя по лбу:
– Так, с бабами чуть погодим. Найдем тебе селянку, не волнуйся, это не заржавеет. Но я ведь Фашида оживить хотел. Вдруг что в мозгах еще добыть получится... Ева, ты у кактусов не спрашивала, могут они его с клумбы выдрать или куда там законопатили тело? Допросить надо и напоследок пристрелить за все хороше. А?
Эльфийка закончила полировать мизинец, придирчиво оценила результат и ответила, подняв бездонные глаза на повелителя:
– Утром будет готово. Мясо чуть пострадало, зеленым братьям нужно постараться, чтобы восстановить большую часть. С головой сложнее, времени много прошло, но обещали сделать, что вообще возможно. Так что получишь ты своего зомби, Воль-о-дья. Потому что твоя Ева ничего не забывает, в отличие от господина.
Затем милая во всех отношениях девочка-припевочка занялась вторым пальцем, потому как смущенный господин бургомистр рванул следом за остальными работниками в сторону указанного бароном подвала. И как тут устроить личную жизнь, если босс боится даже под юбку залезть? Грусть-печаль...
Герцог Виндзорский прочел крохотную записку еще раз и бросил ее в огонь. Дождался, когда бумажка обратится в пепел, старательно пошуровал в очаге кочергой и позвал слугу:
– Пусть готовят вагон на завтрашнее утро. Работа закончена, я возвращаюсь. Двух остолопов из ревизоров, что не успели дела закончить, придется оставить. Пусть хвосты доразгребают. Но мне делать тут больше нечего. Пора на личный доклад императору.