Шлак

Капитонов Николай

– Спрашивай, только не обещаю ответить.

– Шрам, почему ты его не вывела?

– Это память, я не хочу забывать.

– Как ты его заработала?

– Это тебя не касается, – довольно резко ответила собеседница. – Точнее это слишком личное, чтобы рассказать незнакомцу, – поправилась Зилия.

– Даже перед смертью?

– Даже перед смертью.

– За что тебя сюда?

– Это тоже личное.

Вот так. Даже попав на Шлак, она не готова рассказать о содеянном. С одной стороны мне все равно, с другой от нечего делать можно было бы

и поговорить по душам, особенно перед смертью. Раз для нее это так важно, пускай все останется как есть. Больше мы не разговаривали. Через какое-то время мне удалось задремать. Спать долго я не собирался, настроив внутренний будильник на непродолжительный сон. Обычно у меня получалось просыпаться в нужное время или близко к нему. На этот раз или я сплоховал или Зилия решила, что пора. Девушка осторожно тормошила меня за плечо.

Открыв глаза, смотрю на нее. Она знаком показывает, что наверху все легли на боковую. Прислушиваюсь. Действительно никаких посторонних звуков не слышно. Киваю головой, мол, пора. Зилия становится мне на плечи и я поднимаюсь в полный рост. До решетки всего метра два с половиной или чуть больше, поэтому ей приходится слегка присесть, чтобы не упереться головой в решетку. Что происходит наверху, я не вижу, поднять голову не реально. Попытка поднять решетку успехом не увенчалась, значит есть засов или замок. Если замок, нам ничего не светит. Слышу шорох просовываемой сквозь прутья руки. Зилия шарит в поисках запора.

Через пару секунд раздается непонятный грохот и стон девушки надо мною. Чувствую, как дрожат ее ноги на моих плечах. На поверхности звуки голосов.

– Зиля, что случилось? – спрашиваю обычным голосом. На шум идут охранники, шептать смысла нет.

– Рука, что-то пробило мою руку.

– Вытащить сможешь?

– Нет.

– Сильно болит?

– Да.

– Терпи, сейчас тебя освободят охранники.

Я не стал говорить девушке, что после освобождения, за попытку побега охранники могут нас наказать. Возможно столь ненавистным для нее способом. Думаю и для меня угощение найдется, если они будут не в духе.

– Ну, что я говорил, – раздался наверху обрадованный голос.

– Гадина тощая, – ругается второй мужчина, затем раздается свист рассекаемого воздуха. Зилия кричит от боли, когда палка бьет ее по руке. Судя по звукам ничего другого там быть не может. Охранники не пытаются освободить руку, наоборот один из них лупит по предплечью девушки. Ей больно, очень больно, понял я, когда Зилия от боли обмочилась мне на плечи.

– Сволочи, отпустите руку, мне больно, – кричала девушка.

– Мне из-за тебя теперь два раза в дозор ходить, – матерился мужик сверху.

– А я тебе говорил, не спорь. Сказал же сразу, что попытается выбраться. Видно же, что у нее руки тощие, а этот высокий и здоровый. Хватит ее лупить, – останавливает злого охранника второй.

Удары действительно прекратились. Зилия не могла держаться на ногах самостоятельно. Я поддерживал ее руками, чтобы она не свалилась с моих плеч.

– Мне больно, – повторяла Зилия

на языке аборигенов сквозь слезы.

– Больно? А не надо было пытаться выбраться, – не унимался проспоривший охранник.

Через пару секунд сверху раздалось журчание и на нас полилась моча охранника.

– Нормально посидеть в яме не могут. Думают, им кто-то позволит сбежать. Это наша земля, вы здесь чужие и никуда вам от нас не скрыться, – приговаривал охранник, поливая струей прутья. Хорошо, запас мочи у него не бесконечный, поток кончился довольно скоро.

– Теперь сам освобождай ее руку, я по твоей моче возиться не собираюсь.

– Тварь, – слышится глухой пинок, от которого вскрикивает девушка. Она плачет, почти воет от боли.

Сверху происходит какая-то возня. Секунд через пятнадцать Зилия с криком от боли втягивает руку сквозь прутья и тут же падает с меня. Ожидая подобного, я успеваю ее придержать. Места в яме мало, улететь подальше от меня они при любом раскладе не могла. Ставлю хрупкое тело на ноги, которые тут же подкашиваются. Стараюсь не задеть руку. В темноте цвета видны плохо, но на кисти кровоточащая рана. Капкан пробил кисть или раздробил кости. Предплечье в поперечных полосах от ударов палки. Есть вероятность, что кость сломана. Устраиваю Зилию у края ямы, чтобы она могла сидеть, прислонившись к стене.

– Попробуете сбежать, кости переломаю, – раздается недовольный окрик сверху. Охранники, осмотрев запоры, удаляются куда-то в сторону. Слышу, как затихают их голоса и понимаю, что шансов на побег у нас нет. При всей кажущейся беспечности за нами наблюдают. У нас еще был шанс перегрызть веревки, связывающие решетку, но с рукой Зилии эта возможность утеряна. На своих плечах она меня не выдержит. Подняться ногами по стенкам ямы и пытаться грызть? Не факт, что за нами перестали следить.

– Ты как?

– Больно, – девушка потихоньку приходит в себя.

– Кость цела?

– Не знаю. Все болит. Этот гад палкой, а кисть насквозь чем-то пробило. Там капкан стоял, наверное.

– Не клади руку на землю. Держи прижатой к телу, чтобы грязь в рану не попала. Ты долго не просидишь так, клади голову на меня.

Как назло у нас нет одежды, чтобы пустить на тряпки. Небольшие сетки, прикрывающие срам не в счет, от них мало пользы. Раны продезинфицировать нет возможности, что чревато последствиями. Как-то хреново встретил нас Шлак.

Девушка больше не задумывается о своих страхах. Ее голова устраивается на моем бедре. Я сажусь с краю, чтобы она могла лечь на спину или на бок. Выпрямиться тут не получится, нужно хотя бы попробовать вздремнуть. Запах в яме, после всех событий, не самый приятный, только куда нам деваться с подводной лодки. Зилия притихла, пытаясь уснуть. Мне хотелось пить. В яме не так жарко, но после всех перипетий пить хотелось. Просить воды было бессмысленно. В лучшем случае есть шанс заработать мочу второго охранника себе на голову, а то и похуже чего. Замираю, пытаясь уснуть. Силы нужно экономить, они мне еще пригодятся.