Шлюз № 1
Шрифт:
На камине стоял ящичек с «гаванами», но комиссар предпочел набить трубку.
— Вам я не предлагаю никаких званий. Вы уже имеете кое-какое представление о моем деле: с одной стороны — перевозки, с другой — буксирная служба; потом еще карьеры и все прочее. Причем это «прочее» очень Растяжимо. Я распоряжусь, чтобы мои службы вас не беспокоили. Приходите и уходите, когда сочтете нужным. И суйте нос во все щели.
Перед глазами Мегрэ снова на мгновение появились длинные, обсаженные деревьями каналы, кумушки в черных соломенных
— Пишите: «Мы, нижеподписавшиеся, Эмиль Дюкро и Мегрэ… — а как вас зовут? — и Жозеф Мегрэ, заключили нижеследующее соглашение. Начиная с 18 марта г-н Жозеф Мегрэ поступает на службу…» — Дюкро взглянул на комиссара, нахмурился и бросил секретарше: — Можете идти.
И снова заходил по комнате, только на этот раз заложив руки за спину, то и дело бросая на собеседника беспокойный взгляд. А тот все молчал.
— Ну так что? — наконец решился прервать молчание Дюкро.
— Ничего.
— Сто пятьдесят тысяч? Нет, не то.
Он открыл окно, и в комнату ворвался городской шум. Дюкро вспотел. Вынув изо рта сигару, он швырнул ее вниз.
— Почему вы уходите из полиции?
Попыхивая трубкой, Мегрэ усмехнулся.
— Признайтесь, вы ведь не из тех, кто любит сидеть сложа руки.
Он был обижен, раздражен, зол, однако смотрел на Мегрэ с уважением и вполне доброжелательно.
— Дело не в деньгах.
Комиссар взглянул на дверь соседнего кабинета, на потолок и пол и медленно, вполголоса сказал:
— Возможно, у меня те же причины, что и у вас.
— Значит, у вас тоже хватает придурков?
— Я этого не говорил.
Комиссар чувствовал себя отлично: он был самим собой и в ударе, том особом состоянии, когда обостряется восприятие и мысль легко следует за мыслями собеседника, а то и опережает их.
Но Дюкро не собирался отступать, хотя самоуверенности и жесткости в нем поубавилось, а лицо стало напряженным, и было видно, с каким усилием он держит себя в руках.
— Держу пари, вы считаете, что все еще должны исполнять свои обязанности, — зло буркнул он. И тут же с новой энергией продолжал: — Ну, да, вам может показаться, будто я вас подкупаю. А если я задам вам тот же вопрос через неделю?
Зазвонил телефон. Дюкро сорвал трубку.
— Да, я… Ну а дальше что? Похоронное бюро? Плевать я на него хотел. Если будете ко мне лезть, не приеду на похороны.
И все же Дюкро побледнел.
— Что за дурацкое кривлянье, — вздохнул он и положил трубку. — Так и вьются вокруг малыша. А он, если бы мог, выкинул бы их за дверь! Знаете, вам ни за что не угадать, где я провел эту ночь. Скажи я кому, я тут же прослыву выродком. А ведь мне больше негде выреветься, кроме как у девок в бардаке. Они там решили, что я в дым пьян, и перерыли весь мой бумажник.
Дюкро сел, растопыренными пальцами взъерошил волосы и
А комиссар, дав ему короткую передышку, тихо спросил наконец:
— Вам известно, что в Шарантоне нашли еще одного повешенного?
Дюкро поднял тяжелые веки, ожидая продолжения.
— Вы должны его знать, это один из помощников смотрителя.
— Бебер?
— Имя мне еще не сообщили. Его нашли утром на верхних воротах.
Дюкро устало вздохнул.
— Вам нечего заявить в этой связи?
Дюкро пожал плечами.
— Вероятно, вам придется дать показание, где вы провели ночь.
Губы Дюкро тронула невеселая усмешка. Он хотел было заговорить, но в последний момент передумал и лишь снова пожал плечами.
— Вы совершенно уверены, что вам нечего мне сказать?
— Какой сегодня день?
— Четверг.
— А с какого дня на той неделе вы выходите в отставку?
— Со среды.
— Еще один вопрос: допустим, к тому времени вы еще не закончите расследование. Что тогда?
— Я передам дело сотруднику, который придет на мое место…
Лицо Дюкро расплылось в улыбке, и он по-детски радостно подсказал:
— Придурку?
Мегрэ тоже не сдержал улыбки.
— У нас работают не только придурки.
На этой неожиданной шутливой ноте им и следовало остановиться. Дюкро поднялся и протянул Мегрэ свою лапищу.
— До свидания, комиссар. Мы, конечно, еще увидимся.
Пожимая протянутую руку, Мегрэ пристально посмотрел в ясные глаза Дюкро, но тот по-прежнему улыбался, только улыбка стала, пожалуй, чуть натянутой.
— До свидания.
Дюкро проводил его до площадки и даже перегнулся через перила. Уже на набережной, купаясь в пронизанном солнцем теплом воздухе, Мегрэ почувствовал, что из окна за ним все еще следит пара глаз.
На трамвайной остановке он стоял, расплываясь в улыбке.
По подсказке привратницы, считавшей, что того требуют приличия, все жильцы дома в знак траура закрыли жалюзи. Суда у причала приспустили флаги, отчего канал обрел странный, противоестественный вид.
Даже царившее кругом волнение было каким-то двусмысленным. Там и тут, особенно у стен шлюза, собирались кучки любопытных и смущенно спрашивали, указывая на один из крюков:
— Это там, да?
Труп повесившегося, высокого костлявого человека, хорошо известного старожилам Марны, уже увезли в Институт судебной медицины.
Бебер явился в эти края неизвестно откуда; семьи у него не было, а под жилье он приспособил себе старую землечерпалку ведомства путей сообщения, лет десять ржавевшую в дальнем углу пристани. Он на лету ловил концы и чалил суда, орудовал затворами шлюзов, оказывал кучу мелких услуг и получал чаевые. Вот и все.