Шмагия

Олди Генри Лайон

А, какая разница, кто встанет во главе комиссии — сам Нексус, Просперо Кольраун или кто-то из Высшей Ложи?! Демания, скорее всего, отловят, дело засекретят и начнут исследовать во все тяжкие. Фортунат Цвях и Матиас Кручек будут включены в число допущенных к экспериментам, посторонних отсекут, чтобы знали свой шесток. Некий колдун вернется к привычным делам и обязанностям. Жизнь войдет в накатанную колею обыденности. Почему это так беспокоит тебя, малефик? Ведь Судьбокрут творит добро! Девочкой в желтом платьице спасена маленькая Искра Гонзалка. Дама в синем, улыбнувшись в небесах, отвечает пожаром в доме Шишмаря Швеллера. Дитя-одуванчик спасает Тиля от огня. Очередь дамы в синем: пращники атакуют дом, идет битва в Красильной слободе. Деманий-Судьбокрут не позволяет никому погибнуть во время битвы. Но дама — тертый калач, такие игры по ней. Трое пьяниц едва не съедают петуха отпущения. В последнюю минуту по приказу «берегини» вмешивается Янош, и ситуация вновь разрешается наилучшим образом. Чем ответит дама в синем? — сейчас, сегодня, завтра…

Если каждый ее новый ответ страшней предыдущего?

Если каждая новая карта — старше и козырней?

И самое главное: чем станет отвечать судьба на эксперименты Тихого Трибунала с пойманным Судьбокрутом?! Шаг за шагом, раз за разом, удар на удар, все дальше, до самых бездн…

— Извините… пф-ф… Припозднились мы! Ф-фух…

Это Леонард Швеллер с женой. Нет, ваша честь, вы не ослышались. С женой. И с нахальным Яношем за компанию. С виду, если не вглядываться, вполне приличная семья. Нет, ваша честь, я и не вглядываюсь.

— Ничего, мастер Леонард. Время еще есть.

Поначалу думалось, что кожевник привезет Ядвигу на телеге. Ан нет, на руках принес. Взопрел, хрипит горлом. Как и дотащил-то, от самого дома? В его годы… Было даже странно, что хозяин так легко согласился на безумное предложение гостя. Узнав, что тайный план предусматривает собрание на Ежовой Варежке максимального числа былых участников «Пролога к Дикой Охоте», Леонард вопреки ожиданиям не стал крутить пальцем у виска. Он сильно изменился, лысый кожемяка. Шмаг, ученик шмага. Лишь спросил: «Это опасно?» «Да, — ответил Мускулюс. — Это опасно. Но без вашей жены ничего не получится. Единственное место в мире, где дремлет прошлое пятилетней давности, застыв в мертвой точке, — Ядвига Швеллер. Контузия судьбы во благо. Я понимаю, мои слова звучат нелепо и в некоторой степени оскорбительно…»

«Отчего же? — пожал могучими плечами Леонард, сделавшись ужасно похож на своего деда Кирея, драчуна и упрямца. — Ждите, я доставлю Ясю на поляну».

Вот, доставил.

Наблюдая, как Швеллер бережно располагает бесчувственную супругу на кипе пледов, притащенных Яношем, колдун пытался расслабиться. Унять беспокойство, создававшее побочные волнения эфира. Он здесь — лишний. Случайный элемент головоломки, как случайны пальцы собирающего. Самым важным было скрыть от Фортуната Цвяха истинные мотивы замысла. Матерый волк, охотник мог уловить отголоски чужой тревоги, проявить интерес, пойти по «верхнему» следу…

— Ах, Яся-Ясенька, горе ты мое…

Выйдя из— за искалеченного молнией вяза, ведьма Мэлис присела рядом с Ядвигой. Взяла тонкое запястье подруги. «В тот раз вы находились здесь?» -взглядом спросил Мускулюс. Нет, покачала головой ведьма. Указала жестом: вон там, левее. Мне занять прежнее место, сударь колдун?

Да, кивнул Андреа.

Уговорить рыжую принять участие в охоте на Дитя-одуванчик оказалось просто до чрезвычайности. Вон причина мгновенного согласия. С факелами возится. Думается, теперь ведьма не отпустила бы Фортуната одного даже в ад. За ночь выпестовала бы личный Облик, с хвостом, рогами и копытами, бегом бы побежала за «изменщиком». А на поляну — вообще пустяки.

Янош предложил ей запасной плед, но ведьма отказалась.

Так и легла, на сырую землю. Точно в том месте, где лежала в день покушения на короля.

— Приступим, коллеги?

Закончив обустройство ловушки, Фортунат Цвях по очереди поклонился каждому из «коллег». Повинуясь безмолвному приказу охотника, кожевник Леонард и Янош Кручек встали по углам воображаемого треугольника, рядом с крайними факелами. Пожалуй, именно там пять лет назад стояли незнакомые Мускулюсу чародеи СоБеЗа, готовясь к вызову и обузданию демона. Сегодня вместо магов были шмаги, но малефик и не надеялся создать точное подобие. Для исполнения его плана хватало общего сходства.

Базовый принцип малефициума: подобие не есть копирование. Так, «pupa malitia» лишь отдаленно схожа с жертвой-прототипом, но боль человека от царапин на воске реальна безусловно.

Трое на поляне.

Западня— нимбус.

Две женщины за кустарником.

Картину портил один китоврас с рогами. Гриня топтался у заросшего грибами пня внутри нимбуса, дрожа от страха. Хвост немилосердно хлестал двутелого великана по бокам, словно Григория Иннолиура облепили слепни.

— Сударь колдун, вы на нем куда-то ехать собрались? — из-за кустов шепотом осведомилась ведьма. Так бывает с людьми: глаза боятся, руки делают, а язык обуревает нервное, совершенно неуместное остроумие.

— Увы, милочка, — тоже шепотом отозвался Андреа, выждав, пока венатор со значением поднимет руки, словно дирижер, велящий оркестру приготовиться. — На этом китоврасе, скажу я вам, где сядешь, там и слезешь…

Неизвестно, какая острота готова была сорваться в ответ с уст Мэлис, и никогда не станет известно, потому что ведьма онемела. Охотник на демонов разразился гортанным клекотом, с треском рванув полотнище воздуха. И китоврас Гриня исчез. «Покров трех плащей» спал, обнажая сущность. В мареве, струящемся меж факелов, возникло Дитя-одуванчик. Испуганная малышка в когтях чародеев.

Время почесало в затылке, страдая приступом «deja vu».

«Alles!» — одними губами шепнул малефик.

Словно отвечая приказу, Зизифельда Трабунец выпрямилась в клетке.

* * *

— Начнем играть с Судьбой, детка. Приступай!

— Но я… я не умею! Я разучилась…

— Придется учиться заново. Я кому сказал?!

Укрыт от посторонних глаз «кисеей отчуждения», Мускулюс наблюдал за воплощением своего безумного плана. Только сейчас он сообразил, что из всех направлений выбрал единственное. Брось некий великан на землю свое копье так, чтобы древко протянулось через центр нимбуса и место, где засел малефик, — острие наконечника указало бы точнехонько на злополучную прогалину, откуда Андреа пять лет назад «глазил по площадям». Совпадение? Случайность?

Вряд ли.

Где сошлись за игральной доской Судьба и Судьбокрут, случай обретает силу закона.

Трясина невероятного обращается в гранит предопределенности. Звенья совпадений замыкаются в цепочки закономерностей. Логика сюжета, хромая на обе ноги, быстрее королевского скорохода несется к цели. В кустах играют десятки, сотни, тысячи салонных клавесинов. Развеиваются прахом по ветру все постулаты Верума Непогрешимого. Главное при этом — вовремя сойти с ума и наугад выбрать правильную дорогу…