Шнифер

Сухов Евгений Евгеньевич

– Да, Рома, здравствуй, – после продолжительной паузы раздался в динамике неприветливый голос Гадецкого.

Судя по тону, каким было произнесено приветствие, приятель был явно не расположен сегодня к задушевным беседам.

– Здорово! Новости есть какие?

Дополнительные обстоятельства дела для Чертышного оказались бы сейчас как нельзя кстати.

– Новости? – неуверенно переспросил Игорь.

– Да, по поводу Маргариты, – напомнил Чертышный. – Никто у тебя больше не появлялся?

– Нет, никто

не появлялся... – коротко отозвался Гадецкий.

– Не забудешь позвонить мне, как только что-то будет? – Чертышный потянулся за стаканом с молоком. Изжога, мучившая его все утро, после бессонной ночи не прекращалась даже после приема лекарства. – Я вчера так занят был, когда ты приходил, что толком с тобой не поговорил даже...

– Слушай, Рома, – остановил его Гадецкий. – Я хотел тебе сказать... Я нашел ее адрес. И подумал, зачем ждать, когда она появится. Короче, я связался с ними сам и...

– Ты дал им адрес Маргариты? – Чертышный вернул стакан на стол. – Ты же!..

– Рома, я просто хочу, чтобы ты меня правильно понял... – вновь промямлил Гадецкий. – Я каким боком ко всему этому имею отношение? Мне, в принципе, разборки их как-то не в тему. Понимаешь?

– Зачем ты это сделал?

Чертышный протянул руку к вентилятору, установленному рядом с его столиком, и утопил кнопку выключения. После того, как шум от работы вентилятора прекратился, подполковник с нажимом продолжил:

– Откуда ты знаешь, какие у них планы? Ты же можешь стать соучастником преступления!

– Рома! Ты не имеешь права упрекать меня за это, – Гадецкий чуть не плакал. – Ты же не знаешь всех моих обстоятельств...

– Каких еще обстоятельств? От тебя же ничего особенного и не требовалось, – Чертышный почувствовал тяжесть в подложечной области, всегда предшествовавшую приступу острой боли. Завтрак был безнадежно испорчен. – Тебе всего лишь нужно было позвонить мне. Я бы все сам... Вот черт!

– Подожди. Сейчас я тебе дам ее адрес, если хочешь... Съездишь. Я вообще не должен был этим заниматься. Подумай сам. Что я могу? Как я, по-твоему, должен был поступить в этом случае? – не унимался Гадецкий. – Ты будешь записывать адрес?

– Я запомню.

Чертышный вытряхнул на ладонь очередную таблетку обезболивающего и отправил ее в рот, запив молоком.

– Район Лысой Горки. Корпус пятьдесят два, квартира сто тридцать семь, – продиктовал Гадецкий.

– Ладно. Ты извини, что я на тебя наехал. Ты и в самом деле не виноват, – подполковник почувствовал, как боль начинает стихать. – Я позвоню тебе ближе к вечеру...

Через десять минут Чертышный уже сидел в салоне служебной «семерки», и автомобиль мчался в направлении Лысой Горки по указанному адресу. Оптимизма разговор со старым приятелем подполковнику не добавил. Подсознательно он уже чувствовал, что едет слишком поздно.

* * *

– Всего десять процентов от сделки? – в голосе Роджера невольно появились визгливые нотки. – Это же самый настоящий кидок! Может, мне еще из собственного кармана тебе деньги выложить? А что?.. Давай, я сам расплачусь за это барахло, а если менты меня заластают, так я и всю вину возьму на себя. Пойду за твоих пацанов паровозом. Годится? По-моему, очень выгодное для тебя предложение. Соглашайся, старик...

Роджер остановился напротив окна и перевел дух. Последние минут десять он хаотично метался по квартире из угла в угол, продолжая при этом вести одни телефонные переговоры за другими, и эти передвижения вконец измотали его. Он только сейчас заметил, что торчащая в зубах сигарета потухла. Роджер выплюнул ее, а когда та упала на пол, легонько поддел носком ботинка и отправил к противоположной стене комнаты. Из мобильника приглушенно доносился голос собеседника. Роджер поморщился.

– Я тебе уже все сказал! – гаркнул он, перекрывая бубнеж невидимого оппонента. – И условия уже не изменятся. Мне тоже на что-то нужно жить. Ясно? Так что, как созреешь, перезвони.

Трель электрического звонка заставила Роджера вздрогнуть и покоситься в сторону прихожей.

– Ко мне пришли. Все. Позже созвонимся. А пока думай...

Не дожидаясь ответной реплики собеседника, Роджер нажал кнопку отбоя и, не глядя, швырнул мобильник на кровать. Звонок в дверь повторился, и он быстрым шагом двинулся открывать.

Люди, появившиеся на пороге его квартиры, были Роджеру незнакомы. Он критически смерил их долгим взглядом с головы до ног и независимо скрестил руки на груди.

– Чем могу?..

Визитеров было трое. Выступавший на переднем плане сверкнул золотой фиксой в кривой ухмылке и бесцеремонно толкнул Роджера в грудь. Толчок получился настолько сильным, что хозяину квартиры невольно пришлось сделать пару мелких шажков назад, чтобы удержать равновесие.

– В чем дело?

Дверной проем освободился, и обладатель золотой фиксы первым перешагнул порог. За ним синхронно последовали и двое его подручных.

– Прикрой дверь, Лабух, – распорядился старший, не спуская глаз с Роджера. – Поплотнее. И оставайся на стреме... Ты – Разгуляй?

Роджер опешил.

– Что?.. Я... Нет. Нет, я – не Разгуляй. А кто вы такие? И по какому праву вы врываетесь?..

– Заткнись, – небрежно оборвал его визитер с золотой фиксой. – Где Разгуляй?

– Я не знаю...

– Попробуй угадать.

– Что?

– Угадай, где он может быть.

Янис дружески обнял Роджера за плечи и прошел вместе с ним в комнату. Осмотрелся и изобразил на лице презрительное выражение. Роджер попытался вырваться из объятий, но наткнулся спиной на широкую грудь следующего за ним по пятам Колпака.