Шофёр. Назад в СССР. Том 2
Шрифт:
– Можно, – улыбнулся я.
– Ну прекрасно, Лена, – Сказал волосатый и легонько подтолкнул ее к выходу из кабинета, – фотоаппарат в машине. Возьми своего главного героя, и сфотографируйтесь рядом с машиной. А мне нужно еще кое-что спросить у вашего товарища заведующего гаражом.
На эти его слова Федотыч удивленно поморгал глазами. Олегыч подался ближе к репортерам, от которых так тщательно сторонился весь разговор. На грубом лице механика по выпуску отразилось любопытство.
– Спросить, это про соревнования между нашими и импортными машинами?..
– Давай-давай, – с растерянной улыбкой перебил ее Пётр, – у нас тут немного времени совсем. Совсем оно нас не ждет. Так что поторопись и ты, и героя своего поторопи.
Я посмотрел на репортера с подозрением. Завгар продолжал непонимающе моргать маленькими глазками.
Когда мы вышли на улицу, потопали к Белке. Видел я, обернувшись, как вышли и завгар с волосатым. Оба зашли за диспетчерскую, видимо, поговорить о загадочных соревнованиях.
Решил я расспросить репортерочку. Казалось мне, знает она что-то интересное об этом. Вот только подойти тут нужно с правильной стороны.
– А скажите! – С интересом и весельем подошел к нам Саня Плюхин, когода мы были у Белки, – кто, вы гражданочка, будите? Зачем вам так наш Игорь понадобился?
– А другой какой шофер вам не сойдет? – Хитро глядя на девушку, появился из-за кузова Белки Казачок, – вот я например?
– И то, правда, – сказал Титок, когда они со Стенькой Ильиным подступили к девушке справа, – а то больно много товарищу Землицыну что-то девичьего внимания.
Девушка покраснела, опустив большие свои, почти детские глаза.
– Да отстаньте вы, – рассмеялся я, – чего журналисточку за смущали?
– А так вы работница пера? Ударник умственного труда, стало быть, – Приблизился к девчушке Казачок, – а чего вам тут нужно?
– Да я… – смущенно начала девушка, – я тут за интервью…
– Интервью? – Казачок приблизился к ней близко, начал полушёпотом, – а хотите, расскажу я вам, как вытягивал я из озера…
– Да ну тебя, Казачок! – Рассмеялся я, услышав его слова, – отстань от гражданки! Кому сказано!
Тот, бубня, недовольно отстранился. Тем не менее остальные шоферы лезли к девчушке с расспросами, сильно ее смущая.
– Слушайте! – Не выдержала наконец она, – простите товарищи, но у меня только к товарищу Землицыну имеются вопросы. Очень я польщена вашим вниманием. Но у меня колоночка маленькая. Туда все вы не влезете.
– Ну так возьми кого другого, – сказал Титок, – вот я, например, больше всех остальных рейсов за силосом могу сделать.
– Да иди ты со своим силосом! – Рассмеялся Плюхин, – нужен он всем, аж некуда.
– Ударный труд! Чего тебе не нравится?! – Обиделся Титок.
– Так, ребята, – сказал я громко, – давайте так поступим. В газету хотите?
Все замолчали. С интересом посмотрели на меня.
– А че? Можно попасть? Всем вместе? – Спросил Плюхин.
– А вот щас и спросим, – Посмотрел я на девушку, – скажите, пожалуйста. А можно ли сделать с Белкой общую фотографию? Пропустит ли ее ваша редактура в колонку?
Девушка задумалась.
– Пропустит, наверное. По крайней мере, попробую договориться.
– Ну вот и чудно! Сходите за своим фотоаппаратом, а мы пока что расположимся вокруг.
– Ну… Хорошо… – сказала девушка нерешительно. Потом, видимо, найдя в голове какую-то по поводу этого мысль, просветлела, – а ведь хорошо! Сейчас! Одну секундочку! – Как бойкий ребенок побежала она к своему запорожцу.
– На фотографирование?! – Удивился Титок, снял кепку, стал торопливо приглаживать свой непослушный волос, – хоть бы предупредили! Я б надел свой пинжак!
Шоферы смущенно замерли, не понимая, видимо, правда ли их будут фотографировать, или же все это только шутки.
– Так а чего нам делать-то? – Помялся Казачок, – я и не фотографировался никогда!
Через минутку Лена уже шла к нам, треща взводом пленки на своем Зените-Е. Фотоаппарат поблескивал в ее руках алюминиевым корпусом.
– Ну что, – встала она, широко расставив ножки. Посмотрела в видоискатель, – Станьте, пожалуйста, кучнее! А то все в кадр не влазите!
Смешно сощурившись, девушка стала выцеливать нас объективом.
– Товарищ в клетчатой рубашке! – Крикнула она вдруг Сане Плюхину.
Почему-то все шоферы растерянно стали шарить по сторонам взглядами.
– Я? – растеряв всю свою уверенность спросил смущенно Саня.
– Да-да! Вы! Ну, деньте уже куда-нибудь, пожалуйста, ваши руки! Чего вы их то сюда, то туда?
– А куда ж я их дену? – Удивился он, – коль уж они ко мне прикрепленные?
– Да в карманы сунь! – Рассмеялся Титок.
– А вы наденьте, пожалуйста, ваш головной убор, – тут же обратилась к Титку Лена, – а то у вас волосы смешно топорщатся.
– А? У меня? – Смешливое выражение тут же сошло с лица Титка, и тот растерянно пошамкал большими своими губами. Выпучил зачем-то глаза.
– И улыбнитесь, пожалуйста!
Глядя, как перед объективом камеры все шоферы растерялись, я рассмеялся.
– Ну! Улыбнитесь же! – Не успокаивалась Лена, – чего у вас такие скорбные лица?
– Да боятся они, – сказал я, – что ты их из фотоаппарата расстреляешь! Титка уже в самое сердце поразила, вон как раскраснелся!
Шоферы грянули дружным смехом. Титок растерянно улыбнулся. Как раз в этот момент щелкнул фотоаппарат в руках девушки, потом она затрещала переводом кадра и щелкнула еще раз. И еще.