Шок будущего
Шрифт:
Такой контраст дает глубокие экономические последствия, но существуют также еле уловимые, оставляемые без внимания культурные и психологические последствия.
Переселенцы, путешественники и странники совсем иные люди, чем те, кто живет на одном месте.
ФЛАМЕНКО В ШВЕЦИИ
Наверное, психологически самым важным перемещением человека является смена географического места проживания. Такая форма географической мобильности свойственна и Соединенным Штатам, и другим развитым странам. Говоря о Соединенных Штатах, Питер Друкер отмечал: «Самая многочисленная миграция в нашей истории началась во время Второй мировой войны и продолжалась даже после нее с тем же темпом» [51] . А социолог Дэниел Элазар описывал большие массы американцев, которые «начали передвигаться с места на место внутри каждой (городской) зоны… сохраняя кочевой и в то же время городской образ жизни…» [52]
51
Друкер:(140),с. 92.
52
Проблема кочующих городских жителей обсуждается в: Are We a Nation of Cities? by Daniel Elazar // Public Interest, Summer, 1966, c.53.
В период между мартом 1967 г. и мартом 1968 г. — за один только год — 36 000 000 американцев (без учета детей в возрасте менее одного года) сменили свое местожительство. Это больше,
53
Личности странствующих американцев взяты из: Population Characteristics, Series P-20, № 188. US Department of Commerce, August 14, 1969.
Несмотря на то что высокий темп географической мобильности в Соединенных Штатах, по — видимому, не имеет себе равного в мире (к сожалению, имеющиеся в распоряжении статистические данные неоднородны), даже в более традиционных из развитых стран вековые связи между человеком и местом были разрушены. Так, «New Society», издаваемый в Лондоне социологический журнал, писал: «Англичане более мобильная раса, чем сами они, возможно, о себе думали… В 1961 г. почти 11 % населения Англии и Уэльса жили на одном месте менее года… Оказалось, что в некоторых частях Англии происходили бурные миграционные процессы. В Кенсингтоне свыше 25 % проживали в своих домах менее года, в Хэмпстеде — 20 %, в Челси — 19 %». А Энн Лапинг в другом номере того же журнала отмечала: «Новые домовладельцы в отличие от поколения родителей рассчитывают неоднократно сменить местожительство. Средний срок ипотеки — восемь или девять лет…» Это лишь немного отличается от того, что в Соединенных Штатах. Во Франции дефицит жилья замедлил внутреннюю мобильность, но даже там, согласно утверждению социолога Ги Пурше, ежегодно от 8 до 10 % французов меняют квартиры [54] . В Швеции, Германии, Италии и Нидерландах темп внутренней миграции возрастает. А вся Европа переживает волну массовой международной миграции, которой она не видела со времен Второй мировой войны. Экономическое процветание в Северной Европе создало повсеместную нехватку рабочей силы (кроме Англии) и привлекло массы незанятых сельскохозяйственных рабочих из стран Средиземноморья и Среднего Востока. Они приезжали тысячами из Алжира, Испании, Португалии, Югославии и Турции. Каждую пятницу после полудня 1000 турецких рабочих в Стамбуле забирались в поезд, направлявшийся на север к земле обетованной. Похожий на пещеру железнодорожный вокзал в Мюнхене стал местом высадки многих из них; в Мюнхене теперь выходит газета на турецком языке. В Кельне на огромном заводе Форда четверть рабочих — турки. Другие иностранные рабочие осели в Швейцарии, Франции, Англии, Дании и даже на севере — в Швеции. Недавно в Англии, в городке Пэнбурн, история которого восходит к XII в., нас с женой обслуживали официанты — испанцы. А в Стокгольме мы посетили ресторан «Вивел». Расположенный в деловой части города, он стал местом встречи испанских переселенцев, которые за обедом жаждали слушать музыку фламенко. Из шведов здесь никого не было, только несколько алжирцев И мы, все кругом говорили по — испански. Поэтому неудивительно, что шведские социологи сегодня горячо спорят о том, должны ли иностранные рабочие ассимилироваться в шведскую культуру или же следует поощрять их сохранять собственные культурные традиции, т. е. речь идет о том самом «тигле», о котором возбужденно толковали американские социологи во время массовой свободной иммиграции в Соединенные Штаты.
54
Французские данные из: A Cohort Analysis of Geographical and Occupational Mobility by Guy Pourcher // Population, March-April, 1966. См. также: Supplement to Chapter Five, Les Moyens de Regulation de la Politique de 1'Emploi by Therese Join-Lambert and Fra^ois Lagrange //ReviewFran9aise duTravail, January-March, 1966, c. 305–307.
МИГРАЦИЯ В БУДУЩЕЕ
Тем не менее имеется существенное различие между теми, кто перемещается по Соединенным Штатам, и теми, кого «подхватили» европейские миграции. В Европе значительная часть миграции вызвана продолжающимся переходом от сельского хозяйства к промышленности, от прошлого к будущему. Пока только малая часть связана с переходом от индустриализма к супериндустриализму. В Соединенных Штатах, напротив, продолжающееся перераспределение населения уже не связано в такой степени со снижением занятости в сельском хозяйстве. Скорее оно вызвано распространением автоматизации и новым образом жизни, связанным с супериндустриальным обществом, будущим образом жизни.
Это становится понятным, если мы посмотрим, кто переезжает на жительство в Соединенные Штаты. Верно то, что некоторые технически отсталые и находящиеся в бедственном положении группы (такие, как городские негры) отличаются большой географической мобильностью, однако в пределах того же жилого района или округа. Но эти группы составляют лишь малую часть всего населения, и было бы серьезной ошибкой предположить, что географическая мобильность в значительной степени соотносится с бедностью, безработицей и невежеством. Люди, за плечами которых хотя бы год высшего образования (а их количество возрастает), передвигаются больше и дальше, чем те, кто не имеет образования. Специалисты и промышленные рабочие — наиболее мобильны. Возрастает число высокооплачиваемых должностных лиц, которые ездят далеко и часто. (Среди работников концерна «Интернэшнл бизнес машин» есть ходячая шутка, что IBM держится только благодаря Кочующим администраторам.) В нарождающемся супериндустриализме возрастает абсолютная численность специалистов, промышленных рабочих и менеджеров, а также пропорциональное отношение к совокупной рабочей силе. Они придают обществу характерный отпечаток, как некогда в прошлом рабочие ткацких фабрик. Когда в Европе миллионы бедствующих и незанятых сельских рабочих совершают свой путь из сельскохозяйственного прошлого в индустриальное настоящее, тысячи европейских ученых, инженеров и техников перебираются в Соединенные Штаты и Канаду, наиболее супериндустриальные страны. В Западной Германии профессор Рудольф Мосбауэр, лауреат Нобелевской премии в области физики, объявил, что он подумывает эмигрировать в Америку из — за разногласий с администрацией и в знак протеста против проводимой бюджетной политики. Европейские правительства, тревожась о «технологическом отставании», беспомощно наблюдают, как «Вестингауз», «Олайд Кемикал», «Дуглас Эркрафт», «Дженерал Дайнэмикс» и другие крупные американские корпорации засылают разведчиков на поиски талантов в Лондон или Стокгольм, которые соблазняют всех — от астрофизиков до инженеров по турбинам.
Но одновременно происходит «утечка мозгов» и внутри самих Соединенных Штатов; тысячи научных работников и инженеров движутся взад и вперед подобно частицам атома. Это движение отлично просматривается. Существуют два больших потока, один с Севера, а другой с Юга, оба они сходятся в Калифорнии и других тихоокеанских штатах с промежуточной остановкой в Денвере. Другой большой поток движется с Юга в направлении Чикаго и Кембриджа, Принстона и Лонг — Айленда. Встречный поток несет людей к предприятиям космической и электронной промышленности во Флориде [55] .
55
Об
Вот типичный пример. Молодой инженер из числа моих знакомых оставил работу в космическом центре (RCA) в Принстоне и перешел в «Дженерал Электрик». Дом, который он приобрел только два года назад, был продан, его семья временно переехала во взятый внаем дом в пригороде Филадельфии, пока для них строился новый дом. Они переберутся в этот новый дом — четвертый по счету за пять лет, — если он не перейдет или ему не предложат лучшую работу где — нибудь в другом месте. И все время его манит Калифорния. Имеются менее яркие географические примеры перемещения людей, работающих в сфере управления, но, пожалуй, текучесть среди них выше. Десятилетие назад Уильям Уайт в своей работе «Организационный человек» заявил: «Человек, который покидает дом, не является исключением в американском обществе, а составляет его основу. По определению, организационный человек — это такой человек, который покидает дом и… продолжает перемещаться» [56] . Если его характеристика отвечала тому времени, то теперь она еще более верна. «The Wall Street Journal» пишет о «корпоративном кочевом образе жизни» в статье, озаглавленной «Как семья администратора приспосабливается к беспрестанному кочеванию по стране». В ней описывается жизнь М. Э. Якобсона, администратора сети розничной торговли Монтгомери. Ко времени появления газетного материала ему и его жене было по 46 лет, за 26 лет совместной жизни они переезжали 28 раз. «Мне кажется, мы все время на колесах», — сказала его жена журналистам [57] . Несмотря на то что этот случай не типичен, тысячи таких же, как и они, в среднем раз в два года перебираются на новое место, причем их количество неуклонно возрастает. Это происходит не только потому, что корпоративная необходимость гонит человека с места на место, главный администратор обычно считает частую перемену местожительства своих потенциальных преемников необходимой ступенью в их обучении. Такое перемещение должностных лиц из дома в дом, словно шахматные фигуры в натуральную величину на доске размером с континент, заставило одного психолога в шутку предложить обменную систему под названием «Модульная семья». По этому проекту должностное лицо не только покидает свой дом, но и свою семью тоже. Затем фирма на новом месте обеспечивает его подходящей семьей (тщательно подбираются кандидаты с теми же личностными характеристиками, чтобы «продублировать» оставленных жену и детей). А какой — то другой кочующий администратор «вставляется» в оставленную им семью. Похоже, никто не принял идею всерьез, но это пока.
56
Уайт: (197), c. 269.
57
Историю Якобсона см.: Wall Street Journal, April 26,1966. Более недавнее исследование мобильности должностных лиц показало, что средний администратор предвидит возможность смены местожительства от одного раза в два года до одного раза в пять лет. Один управленец сообщил, что за 25 лет он переехал 19 раз. Восемьдесят процентов компаний предвидит увеличение темпа передвижения. См.: William F. Glueck in the Journal of Management Studies, vol. 6, № 2 или summary in New Society, July 17, 1969, c. 98.
Помимо большой группы специалистов, техников и администраторов, которые вовлечены в постоянную круговерть переездов, имеются и другие достаточно мобильные слои общества. Многочисленной военной элите, включая десятки тысяч семей, и в мирное время, и во время войны приходится беспрестанно перемещаться. «Больше я не занимаюсь никаким украшательством дома, — с иронией в голосе заметила жена армейского полковника. — Занавески из одного дома никогда не подходят в другом, а ковер вечно не того цвета или размера. Теперь я украшаю свой автомобиль». Десятки тысяч квалифицированных строительных рабочих дополняют этот поток, плюс более 750 000 студентов, посещающих университет далеко от дома, плюс к ним сотни тысяч тех, кто находится далеко от дома, но ощущает себя в родных стенах. Для миллионов людей, а особенно для «людей будущего», дом там, где они находятся.
САМОУБИЙЦЫ И ПУТЕШЕСТВУЮЩИЕ АВТОСТОПОМ
Такие приливо — отливные движения людей дают все виды редко подмечаемых побочных эффектов. Бизнесмены, направляющие почту непосредственно в дома клиентов, тратят огромные суммы, чтобы поддерживать свои списки адресов на должном уровне. То же относится и к телефонным компаниям. В Вашингтоне из 885 000 абонентов, внесенных в 1969 г. в телефонную книгу, более половины поменяли свои адреса. Различные организации и общества также испытывают большие трудности, сверяя списки своих членов. Только за прошедший год треть членов Национального общества программного обучения, организации, объединяющей педагогов — исследователей, сменили свое местожительство. Даже друзья с трудом поддерживают переписку, лишь приблизительно зная местонахождение друг друга. Можно лишь посочувствовать сетованиям бедного графа Ланфранко Распони, сокрушавшегося, что путешествия и переезды разрушили «общество». И нет в том никакого социального смысла, утверждал он. Высказывания милого графа стоят того, чтобы быть процитированными. «В прежние времена, если вам нужно было пригласить на обед двадцать человек, вы должны были приглашать сорок, теперь же предпочтительней 200». Несмотря на подобные неудобства, свержение тирании географии дало возможность миллионам людей ощутить вкус свободы. Скорость, движение и даже смена местожительства повлекли за собой положительные последствия для многих. Этим объясняется психологическая привязанность, проявляемая американцами и европейцами к автомобилям — техническому воплощению пространственной свободы. Исследователь мотивации Эрнест Дихтер, который в свое время высказал немало ерунды фрейдистского толка, оказался весьма проницателен, когда говорил, что автомобиль — «самое мощное орудие господства», имеющееся в распоряжении западного человека. Автомобиль стал современным символом инициации. Водительские права, выдаваемые с семнадцати лет, открывают доступ в общество взрослых».
В богатых странах, писал он, «большинство людей вполне сыты и достаточно хорошо обеспечены жильем. Достигнув этой тысячелетней мечты человечества, они тянутся к удовлетворению других потребностей. Они желают путешествовать, совершать открытия, чувствовать свою самостоятельность. Автомобиль — подвижный символ мобильности…» [58] Действительно, при испытываемых финансовых трудностях всякая семья от автомобиля отказывается в последнюю очередь, а самое худшее наказание, которому американские родители могут подвергнуть подростка, — это лишить его возможности пользоваться автомашиной. Девушки в Соединенных Штатах, когда их спрашивают, что, на их взгляд, главное в молодом человеке, прежде всего называют автомобиль. 67 % опрошенных в недавно проводимом исследовании считают, что автомобиль «необходим», а девятнадцатилетний юноша из Альбукерке, Нью — Мексико, Алфред Уранга уныло заметил, что «если у парня нет автомобиля, у него нет и девушки». Трагической иллюстрацией того, насколько глубоко пристрастие к автомобилям среди молодежи, явилось самоубийство семнадцатилетнего юноши из Висконсина Уильяма Нэбела, отец которого запретил ему пользоваться автомобилем после того, как у него отобрали права за превышение скорости. Перед тем как выстрелить из винтовки 22–го калибра себе в голову, юноша написал записку, которую закончил словами: «Без водительского удостоверения у меня нет машины, а значит, и жизни для меня нет. Вот я и считаю, что лучше покончить с ней счеты сразу». Конечно же, миллионы молодых людей по всему миру согласны с поэтом Маринетти, который еще полвека тому назад воскликнул: «Ревущий, рвущийся вперед автомобиль… прекрасней крылатой богини победы».
58
Замечание Дихтера см. (76), с. 266.