Шок будущего

Тоффлер Элвин

Ныне существующие административные структуры образования, которые зиждятся на индустриальном бюрократизме, будут просто не в состоянии справиться с трудностями и уровнем перемен, присущих выше описанной системе. Они будут вынуждены перейти к адхократическим организационным формам просто для того, чтобы сохранить некоторую видимость контроля. Однако гораздо важнее такое организационное соучастие для классной комнаты.

Человек индустриальный подвергался обработке и подгонке на станке школы, чтобы занять сравнительно надолго свою щель в социально — экономическом устройстве. Супериндустриальное образование должно готовить людей к работе во временных формированиях, специально создаваемых в каждом отдельном случае для решения конкретных задач адхократий будущего.

Дети, сегодня переступающие порог школы, незамедлительно оказываются частью стандартной организационной структуры: руководимого учителем класса. Один взрослый и определенное количество подчиненных ему молодых людей, сидящих обычно правильными рядами и смотрящих

прямо перед собой, — вот основная стандартизированная единица школы индустриальной эры. Переходя из класса в класс, учащиеся постепенно достигают все более высоких уровней, но так и остаются в пределах одной и той же закрепленной организационной структуры. Они не приобретают опыта знакомства ни с иными формами организации, ни с проблемой перехода из одной организационной формы в другую. Не получают они и подготовки к ролевой маневренности. Нет ничего, что было бы столь явно антиадаптивно. Школам будущего, если они захотят способствовать облегчению дальнейшей адаптации в жизни, придется экспериментировать с гораздо более разнообразными типами внутреннего распорядка. Классы с несколькими учителями и одним — единственным учеником, классы с несколькими учителями и группой учащихся, учащиеся, организованные во временные коллективы для решения конкретной задачи или составления проекта, учащиеся, переключающиеся с работы в группе на индивидуальную или даже самостоятельную работу; кроме того, всем им нужно найти применение, чтобы дать каждому учащемуся возможность заранее соприкоснуться в какой — то мере с тем жизненным опытом, с которым он столкнется впоследствии, когда начнет самостоятельное перемещение в организационно зыбком географическом пространстве супериндустриализма.

Таким образом, стало ясно, что перед Советами будущего стоят следующие организационные задачи: глубокое внедрение в общество, его рассредоточение и децентрализация, формирование адхократической администрации, разрушение жесткой системы календарного и классификационного планирования. Когда эти цели будут достигнуты, любое организационное сходство между школой и фабрикой индустриальной эпохи станет чисто случайным.

ВЧЕРАШНИЙ УЧЕБНЫЙ ПЛАН — СЕГОДНЯ

Что же касается учебных планов, то Советам будущего не следует исходить из того, что каждый из преподаваемых ныне предметов преподается небезосновательно, следует начать с прямо противоположной посылки: ничто не должно включаться в обязательный учебный план, пока не будет подвергнуто тщательному анализу с точки зрения будущего. Если придется выбросить за негодностью значительную часть «казенного» учебного плана — пусть так и будет. Все вышесказанное не следует рассматривать как заявление, направленное «против культуры», или как призыв к полному уничтожению прошлого. Не означает оно также, что мы можем проигнорировать такие фундаментальные основы, как чтение, письмо и счет. Дело в том, что десятки миллионов детей на законном основании заставляют сегодня тратить бесценные часы их жизни, усердно трудиться над материалом, практическая польза которого в будущем вызывает большие сомнения. (Никто даже и не заикается о том, весьма ли он полезен сегодня.) Стоит ли им тратить столько времени на изучение иностранного языка — французского, испанского или немецкого? А те часы, что потрачены на изучение родного английского языка, использованы ли они с максимальной отдачей? Стоит ли от всех детей требовать изучения алгебры? А не извлекут ли они гораздо больше пользы из изучения теории вероятностей? Логики? Компьютерного программирования? Философии? Эстетики? Массовых коммуникаций?

Приглашаем всякого, кто считает, что современный учебный план не лишен смысла и нужен, объяснить разумному сорокалетнему человеку, почему алгебра, иностранный язык или любой другой предмет имеют для него существенно важное значение. Взрослые почти всегда дают уклончивый ответ. А причина проста: современный учебный план — это бессмысленный пережиток прошлого.

Почему, например, преподавание должно строиться на таких неизменных дисциплинах, как родной английский язык, экономическая наука, математика или биология? А почему не на изучении периодов жизненного цикла человека: курс, посвященный рождению, детству, юности, браку, карьере, старости, смерти. Или на изучении современных социальных проблем? Или на изучении техники прошлого и будущего? Или на изучении бесчисленного множества других нетрадиционных предметов, которые только можно себе вообразить?

Современный учебный план с жестким внутренним делением не имеет в своей основе никакой хорошо продуманной концепции современных потребностей человека. Еще меньше в его основе осмысления какого бы то ни было понимания того, какие навыки понадобятся Джонни, который будет жить в эпицентре урагана перемен. В основе его — инерция и кровавый конфликт академических гильдий, каждая из них стремится к увеличению собственного бюджета, ставок зарплаты и повышения статуса.

Более того, этот отживший свое учебный план навязывает типовое деление школы на начальную и среднюю. У молодежи практически нет выбора, предметы предопределены программой. Минимально и отличие одной школы от другой. Учебный план намертво закреплен жесткими требованиями поступления в колледж, которые, в свою очередь, отражают профессиональные и социальные требования исчезающего

общества. В битве за модернизацию образования прогностические ячейки революции должны считать себя референтными советами учебного плана. Попытки нынешнего руководства системы образования то пересмотреть учебный план по физике, то усовершенствовать методы преподавания родного английского языка или математики — в лучшем случае всего лишь частичные меры. Хотя, вполне возможно, и важно сохранить некоторые аспекты современного учебного плана, а изменения вводить постепенно, но нам нужны не случайные попытки модернизации. Нам нужен системный подход к проблеме в целом. Эти революционные референтные группы не должны, однако, ставить перед собой задачу создать один — единственный универсальный долговременный новый учебный план. Они должны создать ряд временных учебных планов, а одновременно с этим выработать процедуры развития и обоснования их с течением времени. Необходим системный подход к изменениям учебного плана, чтобы каждое новшество не создавало конфликтных ситуаций. Нужно вести битву и за изменение соотношения между стандартизацией и разнообразием в учебном плане. Разнообразие, доведенное до крайности, может привести к фрагментации общества. Отсутствие общих ценностных ориентации затруднит общение между людьми еще больше, чем сегодня. Однако из — за опасения фрагментации общества нельзя сохранять крайне гомогенную систему образования тогда, когда остальная часть общества стремится к гетерогенности. Единственный способ разрешения конфликта между необходимостью разнообразия и потребностью в единстве — провести различие в образовании между «данными», как это было прежде, и «умениями и навыками».

РАЗНООБРАЗИЕ ДАННЫХ

Общество находится в состоянии дифференциации. Более того, мы никогда не сможем предсказать — вне зависимости от того, насколько совершенны будут наши прогностические инструменты — последовательность будущих состояний общества. Самое лучшее в данной ситуации, как подсказывает здравый смысл, — это обезопасить выбор нашей системы образования. Точно так же, как генетическое разнообразие способствует сохранению видов, разнообразие систем образования повышает шансы общества на выживание. Вместо стандартных учебных планов для начальной и средней школы, по которым все ученики подвергаются воздействию в основном одной и той же базы данных — т. е. обучаются той же самой истории, математике, биологии, литературе, грамматике, иностранным языкам и т. д., — ориентированное на будущее движение в системе образования должно постараться сформировать широкий спектр предлагаемой информации. Детям будет разрешен гораздо больший выбор, чем в настоящее время, их будут поощрять к знакомству с большим количеством различных краткосрочных курсов (возможно, продолжительностью в две — три недели), прежде чем они решатся приступить к длительному обучению. Каждая школа станет предлагать десятка два факультативных предметов, которые обязательно будут основаны на идентифицируемых предположениях относительно будущих потребностей. Достаточно широким будет и тематический диапазон. Помимо изучения «известных» (т. е. весьма возможных) элементов супериндустриального будущего, будут темы, рассчитанные на интерес к непознанному, неожиданному, вероятному. Осуществить это можно с помощью «вероятностных учебных планов» — учебных программ, созданных с целью подготовки людей к оперированию проблемами, которые не только пока еще не возникли, но, возможно, так никогда и не реализуются. Нам нужно, например, большое количество специалистов для работы в условиях потенциальных, хотя, пожалуй, и маловероятных чрезвычайных ситуаций: заражения земли, занесенного с других планет или звезд, контактов с внеземной жизнью, с чудовищными порождениями генетических экспериментов и т. п.

Уже сейчас нам следует готовить кадры молодых людей для жизни в подводных поселениях. Вполне возможно, что часть следующего поколения будет жить в океанских глубинах. Нам следует вывозить группы школьников на экскурсии на подводные лодки, учить их нырять, знакомить их с материалами для строительства подводных жилищ, с энергетическими потребностями, с опасностями и перспективами, сопряженными с внедрением человека в жизнь океана. И нам следует заниматься этим не только со старшеклассниками, но и с детьми из младших классов и даже дошкольниками.

Других молодых людей следует одновременно знакомить с космическими чудесами, давая им пожить вместе с космонавтами или рядом с ними, узнать о планетарной среде, научиться так разбираться в космической технике, как большинство современных подростков разбирается в семейном автомобиле. Третьих следует не расхолаживать, а поощрять на экспериментирование с типами семьи будущего. Подобные эксперименты, осуществляемые под надежным руководством и направляемые в конструктивное русло, следует рассматривать как часть соответствующего необходимого обучения, а вовсе не как приостановку или отказ от процесса обучения.

В соответствии с принципом разнообразия при возрастании выбора из числа сложных малоизвестных специальностей будет требоваться меньше обязательных курсов. Работая в этом направлении и формируя вероятностный учебный план, предвосхищающий непредвиденные обстоятельства, общество сможет накопить широкий диапазон умений и навыков, включая и те, которые могут оказаться никогда не востребованными, но которые необходимо иметь наготове в случае, если наши высоковероятностные прогнозы будущего окажутся ошибочными.