Шоколад с перцем, или От любви бывают дети
Шрифт:
Все ж на одной из полок, в самом низу удалось найти чистое полотенце и отмыть Гэвина. Дрю повел его играть в комнату, а я взялся отчищать всю эту мутоту из зубной пасты и пеленочного крема и загрузил все пропахшие мятой полотенчики в стиральную машину. Уже включив машину, я проходил мимо входной двери, когда вошла Клэр.
– Милая, ты уже дома, – расплылся я в улыбке.
Она засмеялась, подошла ко мне, обвила меня руками за талию.
– Скажи честно, это совсем уж по-девчачьи будет, если я скажу, как это потрясающе – переступить порог и увидеть, что ты здесь?
Я поцеловал ее в кончик носа:
– Ага,
Клэр ткнула меня в грудь и с усмешкой произнесла, прижимаясь ко мне всем телом:
– Я совершенно уверена, тебе понравится мой способ липнуть.
Я обнял ее за талию и прижал к той округлости, которая образовалась у меня сразу, едва Клэр в дверь вошла.
– Думаю, вы, скорее всего, правы, мисс Морган, – сказал я и наклонился, чтобы поцеловать ее.
– Луки плочь от моей женсины!
Я отвел губы от губ Клэр, и мы оба рассмеялись, услышав грозный окрик Гэвина.
– Гэвин, что это ты надел? – спросила Клэр, выскользнув из моих объятий, и подошла к сыну.
Тут за спиной Гэвина показался Дрю, растянувший в улыбке рот до ушей:
– А, ребят? Классная вещь! Нравится футболка, что я ему подарил?
Гэвин горделиво выпятил грудь и потянул за край футболки, чтобы Клэр смогла прочесть.
– «Болтаешься, как пятилеток?» – прочла она и очень недобро глянула на Дрю.
– Мог бы и такую, как у меня, подарить. Его размер был, – сказал Дрю.
Думаю, все мы скажем, что футболка на Гэвине была гораздо лучше Дрюшкиной, на которой значилось: «Презрительно скривись, если хочешь мне заделать минет».
Клэр вытолкала Дрю вон, предварительно поблагодарив за то, что привез ей рекламу от Дженни, и позволила Гэвину носить футболку, потому как, давайте будем честны, уж очень она была забавна, чтоб ее снимать. У меня и в мыслях не было уезжать от Клэр с Гэвином, только мне нужно было принять душ и переодеться в чистое. Поскольку Клэр весь день работала, я пригласил ее с Гэвином на ужин к себе домой. И попросил ее собрать вещи для них обоих.
Я лихорадочно металась по спальне, стараясь найти такое одеяние, которое говорило бы: «Когда наш малыш отправится спать, я хочу так любить тебя, чтоб у тебя из мозгов пар пошел. Но все-таки не хочу выставить себя слишком развратной или доступной». Я три раза помыла голову и привела в порядок волосы, дважды побрила ноги, втерла в них столько лосьона, что Картер мог бы запросто потереться о них после бритья и не было бы у него никакого раздражения. Стоя у комода с зеркалом в глубокой задумчивости, я полчаса вертела в руках белые кружевные мини-трусики. При этом не забывая держать полотенце, в которое была завернута, сдавливая себя локтями по бокам возле груди. В конце концов я с трудом разжала локти и зашвырнула белое белье обратно в ящик. Белое – для девственниц. А я девственницей быть не хотела. Хотела быть ненормальной – ненормально крутой девицей, носящей красное белье. В рамках разумного, конечно.
Зазвонил мобильник, и я, сражаясь с полотенцем, шарила по комоду, пока не наткнулась на телефон. Нажала кнопку и прижала его плечом к уху.
– Надевай красное кружевное, мальчиковые шортики с поясом ниже талии и поддерживающий лифчик того же цвета.
– Лиз,
В трубке послышался театральный вздох:
– Знаешь, ты, моя неотразимая подружка, раз уж ты не удосужилась сообщить мне, что вечером собираешься протрястись на экспрессе «Картер», мне пришлось узнавать об этом из другого источника.
– Лиз, я сама об этом узнала всего тридцать минут назад. Клянусь, собиралась позвонить тебе. И все же, как ты узнала?
– А-а, Джим встретил Картера в бакалейной лавке, где тот презервативы покупал – самого маленького размера. Я и не знала, что их и детских размеров делают.
– Ха. Ха. Ха. Очень смешно, – язвительно отозвалась я. – Кстати, о выдающихся способностях. Что-то в последнее время ты не делилась со мной стыковочными данными. Что, Джим решил отдохнуть от изучения твоего бездонного ущелья?
Тут ко мне в комнату зашел Гэвин. За спиной у него висел рюкзачок, разрисованный игрушечными фигурками. Мысль о ночевке в доме Картера очень его будоражила. Он убедил меня, что сам сумеет собрать свои вещи. Придется мне незаметно, когда он отвлечется, проверить, что он напихал в рюкзак. В прошлый раз, когда мы отправлялись к деду, он уложил один грязный носок, восемь мягких игрушек и пластиковую вилочку.
– Лиз, я должна бежать. Пришел твой крестник, и мне надо закругляться, – объяснила я, меж тем как Гэвин вскарабкался на кровать и принялся прыгать на ней, как на батуте. Я щелкнула пальцами и жестом указала на постель. Он тут же вытянул ноги вперед и шлепнулся на попу.
– Не забудь уложить что-нибудь детское от аллергии и липкую ленту-герметик. Тебе вовсе не к чему, чтоб кто-то орал: «Мамочка», когда вы с Картером будете в самом разгаре увлекательного процесса. И учти: как бы ни старался Картер уверить тебя в обратном, если мужчина говорит об этом, все было совсем не так круто. Совсем. Поверь мне.
Зачем она меня нервирует? Мне вовсе не хотелось представлять себе Джима, елозящего по Лиз и вопящего при этом: «Мамочка!». Картинка сама промелькнула у меня в сознании. Я быстренько отключила мобильник и схватила из второго ящика комплект красного нижнего белья. Лиз подарила мне его года два назад, чтоб я надела на свидание с каким-то незнакомцем, которое она же и устроила. Парень явился на час раньше и спросил, не могли бы мы скоренько все закончить, а то ему бежать надо. Наверняка машину папе нужно было вернуть и в комнате у себя порядок навести до мамочкиного прихода. Стоит ли уточнять, что магазинный ценник с красного кружевного белья так и не был срезан?
Я, извиваясь, застегнула лиф, а Гэвин, сидя на кровати, внимательно разглядывал меня в зеркале. Судьбе было угодно довольно рано щелкнуть меня по носу, чтобы было понятно: если у тебя есть малыш, то наедине с самой собой ты остаться не сможешь. Прикрывайся, бегай, прячься за дверью, и еще больше раззадоришь его, взрастишь в нем нездоровое любопытство и желание вывести тебя на чистую воду. Выберете неправильную тактику, и результат не заставит себя ждать – малыш станет вас преследовать, а его хобби станет неусыпное подглядывание за окружающими. Гораздо лучше просто заниматься своим делом, и если возникнут вопросы, то смело и правдиво ответить на них, как и подобает взрослому человеку. Это в теории.