Шоколадные каникулы
Шрифт:
А когда Жан В., в свою очередь, уронил шары прямо на ногу Жану Г., папе, похоже, расхотелось веселиться в чисто мужской компании. К счастью, приближалось время ужина. Нужно помыть руки и причесаться — и можно идти в столовую.
Поскольку наша гостиница — собственность военно-морского флота, папа называет ее офицерской и по вечерам всегда надевает галстук.
— Очень надеюсь, что вы будете вести себя за столом прилично, — твердит он каждый раз. — Иначе, напоминаю, интернат по-прежнему вас ждет.
Но в тот вечер он спросил радостным голосом:
— Что
После партии в петанк мы все порядком проголодались.
— Какая замечательная у вас семья, — глядя на нас, умилился официант. — Сегодня на первое шеф-повар предлагает вам на выбор: «обезьяна» или легкий овощной суп.
— Обезьяна? — повторил Жан В., которому сразу стало плохо.
— Абезяна? — пропищал Жан Д. — Мы будем куфать симпанзе?
— Ага, симпанзе, — огрызнулся Жан Г.
— С майонезом, — подтвердил Жан А. зловещим голосом.
— И с маринованными огурцами, — добавил я.
— Фу! — воскликнули хором Жан В., Жан Г. и Жан Д., а сидевший на своем стульчике Жан Е. приготовился зареветь во все горло.
Все постояльцы обернулись в нашу сторону, и официант резко перестал улыбаться. Папа натянуто засмеялся, как будто бы мы только что все вместе удачно пошутили.
— Да будет вам известно, детишки, — начал он, — «обезьяна» — это такой паштет…
— Паштет из бабуинов? — зеленея на глазах, уточнил Жан А.
— Я не буду куфать абезянок в пастете! — пропищал Жан Д. и начал хныкать.
— Да нет же, малыш, — принялась успокаивать его мама, смотря на папу испепеляющим взглядом, — обезьянка к паштету никакого отношения не имеет. «Обезьяной» во французской армии называют паштет из просоленной говядины…
— А что значит «просоленное»? — спросил Жан В., едва оправившись от шока.
— Рассол — это почти как уксус с травками, который я добавляю в салат, — объяснила мама, которая прекрасно готовит.
— Это как бифштекс в уксусе? — уточнил Жан В., до него никогда не доходит с первого раза.
— Нам всем, пожалуйста, овощной суп, — сказал папа, обращаясь к официанту.
Все, кроме мамы, надулись как индюки, потому что суп мы терпеть не можем. А папа надулся, потому что угодил в него галстуком, когда тянулся за солью.
К счастью, на второе подали жареного цыпленка с картошкой фри, а на десерт — ванильное мороженое.
Когда все поели, папа вдруг спросил:
— Ребята, может, погуляете где-нибудь в другой комнате, пока мы с мамой выпьем чаю на террасе?..
— Дорогой! — возмутилась мама.
— Ну, точнее, я хотел сказать… Почему бы вам не посмотреть «Большие гонки»?
— Класс! — закричали мы дружно. — Спасибо, папа!
И пулей понеслись в комнату с телевизором, пока он не передумал. Там уже было полно народу, так что нам вшестером пришлось ютиться на одном диванчике. Мы смотрели передачу, хохоча и доедая остатки хлеба, которым набили карманы еще днем, гуляя по гостинице.
— Жаль, что с нами нет Бэтмена, — неожиданно произнес Жан В. — Он обожает «Большие гонки».
— Ты шутишь? — покрутил у виска Жан А.
— Спорим? — огрызнулся Жан В.
— Он ведь больше любит «В мире животных», разве нет? — усмехнулся я.
— Или про Багза Банни? — подхватил Жан А.
— Бэтмен — это шиншилла, а не какой-то дурацкий кролик, — уточнил Жан В.
— Тише там! — шикали на нас офицерские семьи, которые мирно смотрели «Гонки» вместе с нами.
— А знаешь, — сказал я Жану А., — тут, по-моему, куда веселее, чем на улице.
— А то! — ответил он. — Что может быть лучше вечера перед телевизором!
И мы все снова засмеялись как сумасшедшие. Мы очень надеялись, что папа с мамой, наслаждаясь свежим морским воздухом, выпьют еще по чашечке чая.
Поход в цирк
Первая неделя пролетела очень быстро. Папа с мамой отлично придумали — записали Жана Д. и середнячков в «Клуб Микки Мауса». Наконец-то мы могли от них отдохнуть! Малявки целыми днями резвились на пляже: прыгали на батутах, участвовали в конкурсах на лучший замок из песка, а Жан А. и я плавали с папой на каноэ.
Для троих надувная лодка была даже великовата. Выходя в открытое море, мы сразу снимали спасательные жилеты, которые нас заставляла надевать мама, привязывали лодку к буйку, натягивали ласты и плевали в маску — говорят, помогает, чтобы стекло не запотело.
— Хочешь, напущу слюней в твою? — предложил мне Жан А.
— Только попробуй — и тебе не жить! — пригрозил я.
— Готовы к погружению, ребята? — спросил папа.
— Готовы!
И вот мы уже летим в воду вниз головой, как настоящие боевые пловцы. Мы с Жаном А. можем погружаться без баллона. Для этого нужно уметь задерживать дыхание. Мы тренировались в ванной, засекая по очереди время на водонепроницаемых часах Жана А. Мой рекорд — две минуты сорок секунд, а Жана А. — намного больше. Да и то, когда он побил свой же рекорд, это я остановил секундомер: глаза у Жана А. были закрыты, щеки надуты — как у каменного окуня, а рот зажат рукой, чтобы воздух не выходил.
— Ну что? — спросил он меня, глубоко вдохнув.
— Семнадцать минут двадцать три секунды, — произнес я.
— Неплохо, — скромно ответил он. — Побил собственный рекорд почти на шестнадцать минут.
— Ты смухлевал, — не верил я. — Втихаря, небось, носом дышал.
— Что?! — возмутился Жан А. — А ну-ка повтори, что ты сказал!
— Человек не может не дышать дольше пятнадцати минут, — объяснил я.
— У меня свои методы, — не сдавался он.
— Методы?
— Я останавливаю сердце и таким образом экономлю кислород.