ШокоЛадушки
Шрифт:
Да, и себя мы редко судим строго:
Посредственности скромные дела
Взимают дань подушного налога…
Но вдруг пронзит, как ржавая стрела:
А если то, что было под запретом,
То перед чем остались мы в долгу,
Пустить по склону лет за недопетым
В кромешный ад, приснившийся врагу;
Где на сеансах по блатным билетам,
Увидев мать, родившую Кузьму,
Не выбирая между тьмой и светом,
Пообещаем: «Я своё возьму!»?
Свидетельство о
13.
Нет, заявив, созвездья мандарина
Бредущая По Граблям
***
«Печальной ветхости картина.
Ах, витязь, то была Наина!..»
«Руслан и Людмила» А. Пушкин
***
«ОЙ, ЦВЕТЕТ КАЛИНА»
М. Исаковский
***
Нет, заявив, созвездья мандарина,
Ты целовал меня под сенью звёзд,
Не веря в плач мой про «цветёт калина»,
В том был до слёз и искренен, и прост.
Была и я наивна и невинна
От нежных пяток до корней волос
И говорила сбивчиво и длинно,
А голос до любви крепчал и рос.
Теперь, когда скучна я, как Наина,
К усладам равнодушна и мудра,
Ты яства мне заморские и вина
Принёс, беседой тешишь до утра.
Седой, как дед, в сюжете том старинном,
Где все доколдовались ото лжи
До истин, губы смазав мандарином,
Его созвездьям правды одолжи.
Мария Капнист в фильме "Руслан и Людмила
Мандарин (чиновник)
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к: навигация, поиск
Мандарин (порт. mandarim — министр, чиновник) — чиновник в имперском Китае,
позднее также в Корее и Вьетнаме. Название происходит через португальское посредство
(слово mandarim, обозначающее министра) из санскрита (mandari — командир) и
соответствует собственно китайскому слову гуань (;). Вопреки расхожему заблуждению, это слово обозначало не только чиновников Манчжурской династии. На протяжении 1300
лет в Китае действовал строжайший образовательный ценз. Для назначения мандарином
требовалось пройти сложную процедуру экзаменации.
Свидетельство о публикации №109120800383
14.
Я знаю огонь, что пылает в груди
***
Я знаю: огонь, что пылает в груди,
Покажет, что ждёт, что грядёт впереди.
Я знаю, как всякий любитель салата,
Что жертва всегда пред зверьём виновата.
Я знаю, как тварь, что её стерегла,
Могу
Я знаю: не только могильные плиты
Ложатся к итогу решением: квиты.
Я знаю, что злато дороже, чем медь –
Больнее терять, чем совсем не иметь.
Я знаю: сотрутся и даты, и лица
Для тех, кто научится сердцем молиться
Я знаю, что фатум, игравший душой,
Не больше, чем ложь за ушами лапшой.
Я знаю, как мало в страдании смысла –
Бесцельность туманом молочным зависла.
Я знаю, что Тот, Кто затеял игру,
Нередко спешит со Своим: заберу.
Я знаю: всесильный не может быть слабым,
Он тем уподобится детям и бабам.
Я знаю, что Слово дороже пилюль,
Осталось решить, как признаться: люблю ль
Настолько, чтоб ангел, умывшись в крови,
Про утварь молчанья промолвил: сорви!
И в грохоте ваших отъехавших крыш
Родится приказ умиленья: услышь.
Но знаю, как жук, что кормился в помёте,
Вы, к счастью, увы, ничего не поймёте!
Внутри волны: Удивительные фотографии Кларка Литтла
Свидетельство о публикации №113010606879
15.
Утро начиная с анальгина
***
Утро начиная с анальгина,
Ряженки и «Господи, спаси!»,
Близких вспоминаю слёзно, длинно
С верой, что услышат Небеси.
Боль за них душой переносима
На Того, кто вызывает боль,
И молю верховного «сим-сима»:
Ты сезам открой, услышь пароль.
Для себя давно ничто не мило,
Радость – только благо для родни.
Часто вспоминая то, что было,
Я молю: Спаси и сохрани!
Свидетельство о публикации №113010606939
16.
От декабря и до апреля
***
От декабря и до апреля
Через метель, через капель
Не месяца, и не недели,
Как вековую канитель,
Тяну по дням свои печали
И по ночам свои псалмы,
Часы в тоске, что к счастью мчали;
Но зацепились за умы:
О времени, когда не прели,
Не чахли, а пускались в рост
Мечты под тоненьки трели,
И путь был ясен, прям и прост.
О людях, что их нам дарили,
Без устали, минуя страх,
Но па финальное кадрили,
Им выдало лобзанье плах.
Надежды юности казнили,
Надежды старости спалив,
Чтоб аромат смешной ванили
Вскрыл, душу тянущий, нарыв.
Попричитав над ними длинно,
Слезу пуская по щеке,
Пробил кордоны формалина
Луч света в самом … далеке…
И пусть не пить того вина им,
Я верю, прожили не зря