Шопен
Шрифт:
Точно так же чувствовал он и атмосферу, царившую в Европе, а в его романтическом творчестве отразились и всеобщие европейские настроения, сотрясавшие те удивительные десятилетия великого века. Само давление этой атмосферы заставило Шопена стать выразителем тех настроений — временных, преходящих, которые он сумел превратить в вечные и общечеловеческие. Посредником между Шопеном и огромным миром, его идеями была Варшава. Посредником между ним и Варшавой был его родной дом. Стоит внимательно присмотреться к этому необычайному дому. Ведь он во многом предопределил судьбу Шопена и судьбу его музыки.
В существующих исследованиях о Шопене слишком мало внимания уделяется тому, как формировались характер ум и чувства этого незаурядного человека. Слишком часто Шопен появляется в книгах, словно Минерва из головы Зевса, человеком вполне зрелым. Конечно же, это был чрезвычайно рано созревший гений, но ведь его формировали дом, школа, варшавская среда. Наконец, и стиль музыки Шопена не был только его собственным стилем, хотя с детских лет, как он писал Эльснеру [5] , его преследовала «мысль о создании себе нового мира», но ведь для сотворения этого мира он
5
Эльснер, Юзеф(1769–1854) — польский композитор, педагог, основатель Варшавской консерватории (1821 год).
6
Гуммель, Ян(1778–1837) — немецкий пианист и композитор; разрабатывал технику фортепьянной игры. Его концерты для фортепьяно служили образцом для концертов Шопена.
7
Фильд, Джон(1782–1854) — ирландский пианист и композитор, создатель музыкальной формы — ноктюрна.
Я назвал дом Шопенов домом необычайным. Это один из немногих примеров, когда всех членов семьи связывали отношения прямо-таки необыкновенного взаимопонимания и взаимной привязанности. Тогда как Бетховен был вынужден сражаться с пьяницей отцом, а Бах, так рано осиротевший, был отдан на милость и немилость брата, Шопен был окружен в родном гнездышке любовью матери, отца и сестер. Хотя об этом и знает каждый исследователь Шопена, до сих пор семье Фридерика уделяется мало внимания. Не хватает нам, например, более обширных работ о его сестрах. А ведь отношение Шопена к Людвике Енджеевич, наперснице его юности, свидетельнице его любви к Жорж Санд, свидетельнице его смерти, казалось бы, побуждает нас к тому, чтобы занятия личностью этой женщины. Если так много пишут о женах и любовницах великих людей, о их матерях, то почему же так мало говорят о их сестрах? Но именно характер сестер в решающей степени оказывал влияние на детские годы таких художников, как Шопен или Шимановский [8] .
8
Шимановский, Кароль(1882–1937) — выдающийся польский композитор.
Очень мало внимания уделяется также и родителям Шопена. Правда, благодаря тому, что было обнаружено юношеское письмо Миколая Шопена и точно установлено его происхождение, мы кое-что знаем об отце Фридерика, но все же еще чрезмерно мало А ведь одно только изучение его писем к сыну дает нам обильный материал для характеристики его личности. О матери Шопена до последнего времени мы не знали ничего; кое-что о ее происхождении стало известно, когда была отыскана ее метрика, которая позволила, между прочим, точно установить и день ее рождения.
Несмотря на все эти недавно обнаруженные документы, судьба отца Фридерика, Миколая Шопена, во многом для нас не ясна. Мы, правда, знаем, что родился он в деревеньке Маренвиль в Лотарингии (нынешний департамент Вогезы) в семье Франсиса и Маргариты, урожденной Дефлен. Мы знаем также, что деревенька Маренвиль была одним из имений Михала Паца [9] , польского вельможи, очутившегося в Лотарингии наверняка благодаря связям, соединявшим это княжество с Польшей, связям, начало которым положил король Лещинский [10] . Так что молодой Миколай Шопен с самого детства попал в срезу польских интересов. Еще мальчиком он приезжает в Польшу вместе с управляющим Михала Паца неким Адамом Вейдлихом. Здесь он занимается делами Пацов, по всей видимости, работает в конторе по управлению его поместьями. В 1790 году в письме из Варшавы к родителям он пишет, что недавно «должен был отправиться в Страсбург, дабы завершить упомянутые дела, поверенные паном Вейдлихом», но этому помешала разразившаяся французская революция. Видно, уже в девятнадцать лет он пользовался полнейшим доверием своего начальства, коли ему поручали денежные дела за границей. Вероятно, ко времени этой службы в конторе относится его знакомство с банковскими и финансовыми проблемами, появление интереса к ним. Его страсть к экономии, к чему он неоднократно и безуспешно призывал сына, можно с несомненностью отнести на счет его французского происхождения.
9
Пац Михал(1780–1835) — наполеоновский генерал, каштелян, во время восстания 1830–1831 годов — заместитель командующего до того, как руководство восстанием перешло к Хлопицкому. В эмиграции связан с Чарторыйскими.
10
Лещинский, Станислав(1677–1766) — польский король с 1704 по 1711 год и с 1733 по 1736 год. Вынужден был уступить трон Августу II, а после его смерти вновь избран на престол. Под давлением России отрекся от трона. Боролся против чрезмерного угнетения крестьян и за ограничение права вето.
Но этим и исчерпываются наши сведения о юности Миколая Шопена. Дальше начинаются одни только вопросительные знаки. Прежде всего откуда у Миколая Шопена та интеллектуальная культура, которая проявляется в письмах его к сыну? Откуда эти блестящие манеры и образованность, благодаря которым пансионат для мальчиков, открытый Шопенами, пользовался в Варшаве таким «реноме»,
11
« Скамандриты»— так называли плеяду выдающихся польских поэтов (Ю. Тувима, А. Слонимского. Я. Лехоня, Я. Ивашкевича и др.), которые объединились вокруг поэтического ежемесячника «Скамандер», выходившего в Варшаве в 1920–1928 и 1935–1939 годах.
Но вопросы все еще продолжают и продолжают возникать. Почему Миколай, который в упоминавшемся письме к родителям страшится мобилизации во французскую армию и пишет, что, «будучи на чужой земле и потихоньку делая здесь свою карьеру (moi petit chemin), я глубоко сожалел бы, если бы пришлось броситьвсе ради того, чтобысделаться солдатом, хотя бы даже и на родине», — почему он тремя годами позже вступает в ряды костюшковской инсуррекции и принимает участие в сражениях на Праге как солдат Килинского [12] ? Делает ли он это ради того самого опекуна Вейдлиха, осыпающего его ласками, — «n’a que trop de bont'es pour moi» [13] — или же им руководили патриотические чувства к вновь обретенной родине, которую он полюбил теперь уж на всю жизнь?
12
Килинский— один из руководителей восстания.
13
Он чересчур ко мне добр. (Прим. авт.).
Если у нас возникает столько вопросов, когда речь заходит о внешних фактах жизни Миколая Шопена, то образ его мыслей и характер весьма отчетливо проступают в оставшихся после него письмах. Несмотря на свое происхождение — родился он в лотарингской деревне — и женитьбу на польской дворянке, Миколай Шопен — типичным представитель буржуазии, той самой буржуазии, которая, победив во французской революции, на какое-то время становится движущей силой прогресса во всей Европе и оказывает в 1815–1848 годах решающее влияние на ее судьбы. Очутившись в Варшаве и будучи связан с польской буржуазией, Миколай Шопен превращается в такого же самого буржуа как и все остальные, случайно осевшие в Варшаве представители этого класса, который оказал столь сильное влияние на развитие нашей культуры. Недаром же одним из самых близких знакомых Шопенов и частым гостем в их салоне был Самуэль Богумил Линде [14] — создатель словаря польского языка, типичный варшавский буржуа, такой же, как Кольберг или Эльснер.
14
Линде, Самуэль Богумил(1771–1817) — польский филолог, один из организаторов университета и университетской библиотеки в Варшаве. Автор 6-томного словаря польского языка.
Миколай Шопен, отличавшийся предельной ясностью ума, обладал способностью трезво оценивать людей, подмечать эгоистические и чисто материальные причины их поступков. Он умел примиряться с совершившимися фактами и приспосабливаться к новым условиям. Думается, Миколай скептически относился к религии, хотя он никогда откровенно не говорил об этих материях, видимо не желая обижать жену. Выдержка, правда неточная, из Вольтера со ссылкой на произведение («Кандид») указывает на источник этого скептицизма, а может, и формирования всего образа его мыслей. Деловитое, весьма скрупулезное отношение к денежным делам просто-напросто объясняется его характером. Умение экономить поразительно: из преподавательского заработка и доходов от открытого им пансиона он сумел выкроить двадцать тысяч рублей, отданных в долг — разумеется, навечно, без отдачи — его кумиру Михалу Скарбеку. Жена и дети любят его, но невозможно отделаться от впечатления, что в этих отношениях уважение берет верх над любовью. И жена и дети немножечко побаиваются суховатого папу. Пани Юстына берет взаймы и предпочитает не говорить об этом мужу; лучше уж она обратится к пребывающему так далеко на чужбине и сверх меры работающему сыну — дома она не признается в этом финансовом преступлении. Можно себе представить, как солидный выходец из Лотарингии относился к таким легкомысленным поступкам, как делание долгов, да еще без всякой надежды на то, что их удастся отдать.
Его культура, как и вся буржуазная культура, по определению Ипполита Тэна, основывалась на «доверии к собственному рассудку и на культе практицизма, дел совершенно определенных». Отсюда и его умение приспосабливаться.
Воспитанный XVIII веком, Миколай Шопен и в музыкальных вкусах оставался верным своей эпохе: как и Фридрих II, покровитель Баха и творец прусского могущества, он игрывал на флейте. Удивления, однако, достойны его культура и интеллигентность, которые он выказал, оценив искусство сына, хотя оно, говоря строго, принадлежало уже совсем иной эпохе. Стало быть, Миколай Шопен не ограничивал свой умственный кругозор.