Шотландский лев
Шрифт:
– Я хочу, чтобы вы не уходили.
– Вы предлагаете мне остаться… на ночь?
– Я… да, – едва слышно произнесла Кристина.
Джейми сокрушенно покачал головой:
– Вы понимаете, что говорите?
Кристина посмотрела ему прямо в глаза и медленно кивнула.
Она сама не знала, что с ней происходит. Ругала себя за отсутствие здравого смысла, гордости. Но что-то внутри ее заставляло удерживать Джейми. Возможно, она просто не знала, что ждет ее в будущем, а то, что происходило сейчас, было реальным.
Она еще никогда не испытывала таких чувств, как сейчас, рядом с этим мужчиной.
Теперь она знала, что он мог быть как суровым и резким, так и нежным и ласковым. Ей нравились черты его лица и проницательный взгляд серо-синих глаз, цвет которых мог быстро меняться, нравились его длинные сильные руки и широкие плечи; даже его голос, независимо от того, поддразнивал он ее или сердился, был ей приятен.
Кристина не знала и не хотела знать, какие последствия будет иметь ее сегодняшнее безумие, но она хотела его этой ночью.
– Пока я ещё могу уйти, – тихо проговорил Джейми.
То, что она всегда была готова отдать в качестве благородной и необходимой жертвы, она сейчас жаждала подарить с таким жаром, какого никогда еще не испытывала.
– Я знаю. Но я хотела бы, чтобы вы не уходили.
Джейми еще на мгновение задержался у двери, потом сбросил с плеч плед, сделал несколько шагов и остановился перед Кристиной. Взяв в ладони ее лицо, он заглянул ей в глаза, словно пытался найти в них ответ на какой-то свой вопрос.
И очевидно, нашел то, что искал, потому что поднял Кристину на руки и отнес в спальню.
Глава 8
Война была долгой и трудной. Он уже и не припомнит, сколько раз им приходилось сутками обходиться без пищи, а нередко и без сна. Однако как ни странно, на войне они никогда не испытывали недостатка в женщинах. Всегда находились вдовушки, сами жаждущие утешения на одну ночь. Были и такие, которых влекло к воинам, рискующим жизнью. А кроме того, были маркитантки, которые следовали за армией, желая заработать. Словом, женщины были всегда.
Ему следовало бы уйти не мешкая, сразу же после того, как в пылу схватки повалил ее на кровать. Надо было как можно скорее уносить ноги. Запах ее тела был слишком сладким, слишком соблазнительным, а зеленые глаза так молили о любви, что устоять было невозможно. Женское тело под ним было таким соблазнительным и манящим. Каждый выступ и каждая ложбинка на нем идеально подходили под конфигурацию его тела.
Джейми не ушел тогда, и упустил время.
А теперь, поддерживая под подбородок лицо Кристины, пробовал на вкус ее губы. Горячие, влажные, нетерпеливые, неумелые, они раскрылись под натиском его губ, а сама она страстно прижалась к нему. Он затянул поцелуй, лаская языком ее рот, отчего по телу прокатилась горячая волна желания. Его руки скользили по ее телу, лаская грудь, тонкую талию, длинные ножки, треугольник внизу живота. Сердце Джейми отбивало бешеный ритм, сознание туманилось, и оставалось лишь одно желание – немедленно удовлетворить страсть. Чтобы окончательно не утратить способность здраво мыслить, он прервал поцелуй и заглянул в зеленое море ее глаз.
– Ты сама позвала меня, – почему-то сердито сказал Джейми.
Кристина облизнула языком влажные и немного припухшие губы.
– Да.
– Я не собирался приударить за твоей подругой, возлюбленной твоего брата.
– Я знаю, – тихо ответила Кристина.
– И не считаешь это нападением со стороны дикаря-врага?
– Я так не считаю, – ответила Кристина, покачав головой.
– Если ты когда-нибудь так скажешь, то мы оба будем знать, что ты лжешь.
– Я не имею намерения лгать.
Никогда еще не казалась она такой честной и откровенной. Едва дыша, она боялась пошевелиться, однако не отводила от Джейми широко раскрытых глаз.
– Почему ты попросила меня остаться?
– Я не знаю.
Джейми чуть переместился, чтобы немного облегчить для Кристины вес своего тела.
– Потому что… я, возможно, никогда больше не встречу такого человека, как ты, – прошептала она.
Ее слова очень удивили Джейми. Жаркая волна желания пробежала по его телу. Он нежно погладил Кристину по лицу, затем по волосам, нашел ртом ее губы, а рукой – грудь. Она запустила пальцы в его шевелюру, крепко прижала его голову к себе и сквозь ткань рубашки почувствовала его губы на своей груди. Кристина еще крепче прижалась к нему.
Он ласкал ее губами и языком, продвигаясь все ниже и ниже.
Потрясенная новыми ощущениями, Кристина тихо вскрикнула, когда кончик его языка коснулся ее набухшей от желания плоти. Кристина дышала быстро и прерывисто, сердце ее бешено колотилось. Сознание Джейми снова затуманилось, все здравые мысли, все доводы исчезли, уступив место страстному желанию. Теперь было поздно говорить о милосердии и пощаде. Он ласкал, поглаживал, дразнил, соблазнял и ждал полной ее капитуляции.
И дождался. Она резко вскрикнула, содрогнулась и излилась теплой влагой. Джейми снова нашел губами ее губы, глубоко погрузил язык в рот и одновременно разомкнул ее бедра коленом. Чуть приподняв голову, он посмотрел Кристине в лицо. Ее глаза были закрыты, а губы – чуть припухшие, влажные, манящие – приоткрыты. Он вошел в нее, погрузившись в пульсирующую влажную плоть.
Кристина впилась ногтями ему в спину. Джейми замер на мгновение, пытаясь сдержать желание. Он был уверен, что дочь хозяина такого дома, как Хэмстед-Хит, была девственницей. Иначе и быть не могло. На мгновение он испытал чувство вины, однако не слишком сильное.
Она находилась здесь по собственному желанию.
Возможно, было бы лучше остановиться, но Джейми уже не владел собой. Он погружался все глубже и глубже в ее плоть. Чувствуя, как она напряжена, он заставлял себя не спешить и продвигаться очень медленно. Наконец ее тело стало податливым, выгнулось, давая ему возможность проникнуть еще глубже. Ее запах, тепло, биение сердца, нежное дыхание разжигали желание. Кристина еще сильнее прижала Джейми к себе, словно он был ее единственным спасением. И при этом двигалась, подчиняясь естественному ритму. Джейми сделал резкий рывок вперед – и наступила разрядка.
Он излился горячей влагой внутри ее, а затем, вспомнив о своем немалом весе, торопливо сдвинулся в сторону. Джейми чувствовал себя полностью удовлетворенным и даже ошеломленным. Он приподнялся на локте и с любопытством взглянул на Кристину, словно хотел что-то узнать у нее, хотя и сам не знал, что именно.
Она продолжала лежать с закрытыми глазами.
Ему хотелось растормошить ее и заставить объяснить, почему она все это сделала.
Может, он снова попался в какую-то ловко расставленную ею ловушку? Может, она снова солгала ему, чтобы потом сказать, будто подверглась нападению дикаря? Возможно, ей отчаянно хотелось почувствовать, будто она и впрямь принесена в жертву врагу, что она подвергалась такому же насилию, какому англичане подвергали тех, кого победили и подчинили себе?