Шоу зловещих сказочников
Шрифт:
– Не горюй, ты еще так молода. У тебя все впереди.
Кто ей сказал эти добрые слова? Может, всевидящий ветер решил утешить несчастную?..
«Спасибо!» – прошептала ему Вера.
И тут она заметила высокого мужчину. Он утешал стоявшую рядом девушку.
– Не горюй, ты еще так молода, – повторил мужчина. Слова утешения предназначались не Вере! Нет на свете того, кто способен сейчас понять, разделить ее горе!
Вера едва не лишилась чувств…
Вера не увидела главного! Веня, желая покрасоваться перед новой случайной знакомой, попросил отца доверить ему вести машину (он недавно получил права), мать сидела на заднем сидении и в темноте не разглядела состояния сына, который, к тому же, старался держаться «твердо и уверенно». Михаил Михайлович тоже ничего не заметил, ибо отличался некоторой рассеянностью. Никто не возражал, чтобы Веня сел за руль. Родителей удивило и обеспокоило другое: что за девушка рядом с ним? И где Вера, которая несколько раз бывала в их доме и которая им очень нравилась? Но, естественно, спрашивать ни о чем не стали.
Машина рванула в черноту ночи. Веня с самодовольной улыбкой рассказывал новой знакомой Любе – какой он крутой водитель. Сидевший сзади Михаил Михайлович сделал сыну замечание ехать медленнее, но вечно послушный Веня лишь рассмеялся в ответ:
– Все будет в порядке, па!
Люба восхищенно наблюдала за «крутым парнем». Она успела рассказать ему, что учится в техникуме, и на следующий год собирается поступать в институт. Веня рассеянно слушал и вдруг ощутил, что его окончательно развезло, что теряет ориентацию, а дорога как-то странно расплывается перед ним.
Следовало остановиться, передать руль отцу, однако, что подумает красивая светловолосая Люба? Тоже мне, классный водитель! В каком-то американском боевике герой вел машину в стельку пьяный. И как вел!
Однако голова Вени кружилась больше и больше. Самодовольная улыбка исчезла с его лица. Он испугался, что еще немного – и все!.. Он не сможет удержать этот проклятый руль. В голове стучала мысль: скорей бы доехать! Скорей!..
И тут ему показалось, будто кроме них четверых в машине находится кто-то пятый. Этот пятый точно вылепился из мглы неизвестности и шепчет Вене в самое ухо:
– Чего ты боишься? Давай, давай, прокати их со скоростью света! Ты же так любишь острые ощущения, Веня! Давай, давай! Стремительная скорость, миг опасности! Это покруче, чем общение с девочками старой шлюхи Виолетты.
Невесть откуда грянула веселая музыка и из темноты, летящей за окном, будто материализовались хмельные красавицы. Они целовали Веню и умоляли «прокатить их с ветерком». Веня купался в лучах славы и теперь не мог от нее отрешиться, он видел себя настоящим Шумахером (знаменитый гонщик. – прим. авт.). А значит – скорость, скорость, СКОРОСТЬ!
Кажется, что-то кричали мать и отец, однако тот неведомый Пятый, что засел в его мозгу, приказывал не обращать внимания и слушать только его. Он без конца утверждал, что только увеличив скорость, можно выжить в нынешнем мире. Кто не успевает, тот – на обочине истории. «Все, кому посчастливилось что-то прихватить в этой жизни, Веня, постоянно увеличивали скорость!»
Веня поверил, поскольку тоже хотел что-то ухватить в жизни! Но на дороге возникли огромные, темные фигуры, очевидно, соперники, не желающие подпускать Веню к его будущему счастью. Чтобы ускользнуть от них, он отчаянно поворачивал руль то вправо, то влево. Кто-то (кажется отец) пытался помочь ему справиться с управлением, но дорога исчезла. Перед лицом опасности Веня пытался сбросить скорость, но машина не слушалась. Еще несколько мгновений длилась схватка со смертью, а потом – грохот, оглушительные страшные крики… Веню подбросило, он куда-то полетел…
Вспыхнул яркий свет, Веня ощутил нестерпимую боль, будто кто-то рвал на части его голову, руки, позвоночник…
Потом свет погас.
По этой же дороге ехал рейсовый автобус. И сразу раздались крики пассажиров: «Смотрите, смотрите! Машину просто вдребезги…». Водитель мгновенно остановился, несколько смельчаков выскочили из автобуса и бросились к месту авария. Кого-то вид обезображенных людей привел в шок, кого-то стошнило. Водитель тут же связался с милицией.
Милиция и скорая прибыли почти сразу. Все сокрушенно качали головами: «Надо же какой удар! Все мертвы!»
– Я узнал погибшего мужчину, – заявил врач, – это Радищев Михаил Михайлович, наш известный архитектор, а женщина рядом с ним, видимо, его жена.
– Тут еще какая-то девушка. Кто она?
– Смотрите, еще один труп! Куда его выбросило!.. Совсем молодой парень…
Врачи склонились над Веней и закричали:
– Он не умер! Он жив!
…Труп светловолосой Любы положили на носилки; голубые глаза девушки были широко открыты; еще недавно царивший в них предсмертный страх исчез, теперь они смотрели на бескрайнее небо, на сверкающие в нем хороводы звезд с некоторым удивлением, будто вопрошая: «Почему так быстро оборвался мой жизненный путь? Почему, еще не начав жить, я уже должна уходить в иной, неведомый мир?» Никто из тех, кто нес носилки, не знал, что ее чистая душа уже устремилась ввысь, что ее там окружили удивительные по красоте создания и увлекли туда, где царят Добро и Вечная Любовь. И только налетевший ветер в последний раз смахнул волосы с ее юного лица.
Из темноты до пульсирующего сознания Вени донеслось:
– Он не дотянет до больницы…
Темнота окончательно сгущалась, слова людей превращались в монотонный гул. Но вдруг на мгновение ярко блеснул свет и Веня услышал:
– Я вытащу тебя из лап смерти.
Тьма стала кромешной, однако кто-то упорно звал его:
– Выходи из темного колодца. Выходи, ты жив!
В Черной книге, которую Веня оставил на полке, странным образом перевернулись две главы…
Глава третья
Ночной посетитель
Тихонько скрипнула дверь, и Вера, чтобы не разбудить маму, прошмыгнула в свою комнату. Теперь, когда девушка больше не верила, что с Веней у них будут серьезные отношения, и когда взрыв эмоций иссяк, нужно было всерьез задуматься о дальнейшей жизни. Чем больше Вера думала, тем ей все более становилось жаль… маму. Как же она расстроится, бедная! Сколько проблем я ей доставляю!
Отец Веры погиб, участвуя в контр-террористической операции на Кавказе, когда она была еще ребнком. Анфисе Ивановне пришлось воспитывать дочку одной; к тому же, период тот был особенно сложный – люди годами не получали даже крохотную зарплату, а труд талантливого инженера, каким являлась Верина мама, полностью обесценился. Анфисе Ивановне пришлось переквалифицироваться на «нужную профессию». К счастью, ее талант проявился и в портновском деле; появились заказчики, пошли кое-какие деньги, чтобы обеспечить Веру.
Вера вспомнила, как мамочка по ночам стучала на машинке, выполняя срочные заказы, чтобы «получше одеть дочурку, купить ей какой-нибудь подарок, а если потребуется, нанять репетитора». К счастью, Вера хорошо понимала, сколь трудно маме, поэтому обходилась без любого репетиторства. Она блестяще сдала экзамены и в школе, и при поступлении в медицинский институт. Анфиса Ивановна только гордилась успехами дочки. Теперь уже Вера перешла на второй курс, все складывалось так хорошо и вдруг…
Вера упала на кровать и разрыдалась… Ну, почему все случилось именно так?! Сквозь слезы она видела висевшее на стене темно-вишневое платье, платье, которое мамочка специально сшила к празднику, оно «должно принести счастье».