Шоумен. Баксы для Магистра
Шрифт:
– Это дети Просто Марии, – шепнул я.
– Родные? – непритворно ужаснулся Каратаев.
– Приёмные.
Он хотел ещё что-то уточнить, но не успел. Нас уже увидели, и вся эта гомонливая орава бросилась нам навстречу.
– Дядя Илья! Дядя Женя! Дядя Илья! Дядя Илья! Дядя Женя! Дядя Илья! Дядя Илья!
Один сплошной вопль, в котором слов было уже не разобрать. Они повисли на нас гроздьями, даже на Мише Каратаеве, хотя и видели его в первый раз в своей жизни. Дверь дома распахнулась, и на крыльцо, привлечённая неожиданно возникшим шумом, выбежала женщина. Я её сразу узнал. Просто Мария. За прошедший
– Здравствуй, Мария! – сказал Илья глухим, каким-то совсем не своим, голосом.
Ребятня вдруг умолкла, и наступила звенящая тишина. Дёмин стряхнул с себя облепившую его малышню и пошёл к крыльцу. Мария смотрела на него с суеверным ужасом. Дёмин дошёл до крыльца, поднялся по ступенькам и сгрёб Марию в свои объятия.
– Куда же ты подевалась тогда! – пробормотал он с упрёком. – Я же чуть с ума не сошёл!
Поцеловал Марию, и тогда она заплакала.
– А я испугалась сейчас, – говорила она сквозь слёзы. – Я думала, вы с лихими мыслями сюда заявились.
Страх её отпускал.
– Глупенькая! – бормотал Илья. – Да мы вообще случайно тут очутились. У нас вертолёт забарахлил, мы и приземлились тут наудачу. Это судьба, Машка! Это – судьба!
Миша Каратаев смотрел на всё происходящее широко раскрытыми глазами и явно ничего не понимал. Ему обещали продемонстрировать женщину-вурдалака, умыкнувшую миллионы долларов и при этом каким-то образом связанную с жестокими убийствами, а на самом деле он увидел слезливую тётку, приютившую три десятка приёмных детей. Тётка плакала навзрыд и обнимала Дёмина, которого, судя по нашим рассказам, едва ли не она сама собиралась когда-то убить. Ну как объяснить Мише, что жизнь порой выкидывает такие коленца, что и не поверишь в правдоподобие происходящего, если сам не окажешься действующим лицом всех событий?
* * *
Мария пригласила нас в дом, и не успели мы оглянуться, как она уже накрыла стол. Мы смотрели на расставленные по столу блюда и напитки и не делали ни малейшей попытки принять участие в предполагаемом пиршестве. Потому что и я, и Дёмин очень хорошо помнили, чем подобный роскошный ужин завершился для нас ровно год назад. Что-то такое нам тогда Мария подсыпала – мы после этого не просто заснули, а отключились. Хорошо ещё, что все в тот раз обошлось и мы в конце концов очнулись.
По нашим лицам всё, наверное, можно было понять. Мария вдруг смешалась, и у неё был такой вид, будто она хотела бы провалиться сквозь пол, да пол оказался крепок и никак проваливаться не желал.
– Простите меня за тогдашнее, – сказала она, пряча глаза. – Очень нехорошо получилось. Испугалась я. И за себя испугалась, и за вас.
В то, что она испугалась за себя, я поверил без труда. Год назад я, ещё не зная о том, что она имеет к той чёртовой пирамиде самое непосредственное отношение, имел неосторожность обмолвиться
– За нас испугалась? – озвучил своё и моё удивление Дёмин. – С чего бы это?
Мария судорожно вздохнула, обнаружив, что придётся возвращаться к тем неприятным событиям прошедшего времени.
– Я испугалась, – сказала она. – Что-то нужно было делать. Я не знала – что. Я хотела бежать. Вас усыпила.
– Уморить хотела? – встопорщил усы Илья.
Тут Мария по-настоящему испугалась и замахала руками.
– Да что ты такое говоришь! – взмолилась она.
И невозможно было ей не поверить.
– Испугалась! – повторила настойчиво. – Я всего лишь хотела сбежать. Чтобы не было никаких неприятностей. Я вас усыпила, чтобы не мешали.
– Бежать не мешали? – уточнил Илья.
– Да. А потом чёрт меня дёрнул позвонить Магистру …
– Ты с ним разговаривала в ту ночь?
– Не с ним, – поправила Илью женщина. – С его секретарём. Сабадаев его фамилия. Он что-то вроде помощника, заместителя и начальника охраны Магистра в одном лице. Я ему сказала, что у меня проблемы … Что у всех нас проблемы, – тут же поправилась Мария. – Он был в шоке. Спросил, откуда у меня информация. Сказала, что от вас …
Дёмин дёрнулся. Мария это заметила и заломила руки.
– А что мне было делать? – сказала, некрасиво хмурясь. – Если бы я начала юлить, они бы примчались прямо туда! Понимаете?
– Зачем примчались?
– Им надо было знать – откуда всё пошло. Откуда грозит опасность. И как с той опасностью можно справиться. Они бы всё равно у меня выпытали.
«Выпытали» – это не для красного словца было сказано. Про пытки – это надо буквально понимать. То, что я знал про Магистра и его приспешников, не оставляло никаких сомнений в том, что именно так всё и было бы: они устроили бы Марии допрос с пристрастием, торопясь выведать у неё побольше подробностей, а после просто-напросто убили бы её. Чтобы оборвать цепочку свидетелей, через которых можно выйти на самого Магистра.
– Я сказала им, что вы уже уехали, и что о происходящем внутри пирамиды знаете не только вы, а и другие люди, о которых я не знаю ничего. Я почему-то решила, что именно так надо говорить. Надо дать им понять, что дело зашло слишком далеко и поправить уже ничего невозможно.
Не надо разыскивать нежелательных свидетелей и уничтожать их, а надо быстренько разбегаться, пока самим наручники не надели – так я продолжил её мысль.
– И – что? – осведомился Илья, нервно покусывая ус.
– Я в ту ночь уехала.
– Куда? К ним?
– От них, – сказала Мария.
– Боялась их, что ли?
– Конечно, – просто ответила она.
Значит, я не ошибался, предположив, что её могли в тот раз убить. И нас вместе с ней. Получается, что, спасая себя, она спасла и нас.
В окно я увидел спешащую к дому Светлану. Пробежала через двор, шаги на крыльце, распахнулась дверь:
– Добрый вечер!
Это хозяйке. И сразу обратилась ко мне:
– Жень! Наш пилот уже закипает!
– Нервничает?