Шоумэн
Шрифт:
– Что-то случилось. Ты не хочешь говорить?
– Нет. Извини.
Я вышел прогуляться. Куда идти? И зачем…
Перекур на улице без куртки немного привёл меня в чувства. Я ещё прогулялся. Не помню, но уверен, что пивка бутылочку засадил. И полегчало.
Я быстроотходящий. И настырный в интересных мне делах. После ещё пары раз «склеить» Атину она «натравила» на меня двух своих одногруппничков. Побольше и «по менее славянской внешности». Я думаю, они сами предложили ей помощь. Существует много идиотов что-то делать даже ради френдзоны.
– Девушк попросил, чтоб ты с ней нэ общался. Харашо?
– Господи. Вы не поверите,
– Чёт и, умний такой? Дузья ми ё. Пааласила нас.
– А… друзья… так у меня тоже есть друзья. Пойдёмте я вас познакомлю. Будем все вместе дружить.
Они злорадно согласились. Мы пошли на улицу в темпе, я – впереди. По моей внешности, возможно, они посудили, что мои друзья – это не скинхеды с битами, бандиты с пистолетами или гопники с… семечками. Мои друзья – неожиданность и госпожа Фортуна.
Мы завернули на маленький пустырь, он рядом с местом, где все курят (я не сказал «с курилкой», потому что не было официальной курилки – не приучали будущих чиновников к табакозависимо сти).
Я к ним повернулся уже с резким разворотом, снёс локтём в харю будущего государственного деятеля Чуркляндии № 1. Деятель № 2 оперативно схватил меня каким-то захватом и готов был «кидать».
Я, пока ещё ноги касались земли, успел их напрячь изо всех сил. Чтоб меня хотя бы не размазало по асфальту в мокрое место. Но рухнул я знатно. Зато – не башкой. Нечисть продолжала меня держать.
Почему чучмеки всегда мерзко «улюлюкают» в драках? Дань Дарвину?
Я попадал ударами затылком в череп моего обнимателя. Но больше – было мимо. Уже поднялся и двигался к нам № 1. Он был очень недоволен, грязноват, с окровавленным таблом, хрипящим «улюлюканием». А то, что я до сих пор не вырвался от № 2, а № 1 держал перед собой красивый блестящий выкидной нож – мне это ваааабще не нравилось.
Он стремительно приближался, хрипя чучмекские злые заклинания.
– А ну стоять, бл*ть! Вы чо, совсем о*уели, бл*ть?! А ну быстро встали. И не двигаца, ё*аны в рот!
Этот голос реально страшен. Особенно, если пытаешься списать на социологии… или зашёл в аудиторию после препода на одну минуту.
Игорь Ильич держал в руках трубку, которую иногда курит. Поджечь он её не успел – увидел нашу картину «Дружба народов 2007–2008».
Не, на студентов он не матерится. Никогда не слышал. Но что-нибудь рявкнуть корректно может.
– Заткнулись все! – прервал он попытки объясниться.
Он забрал нож, спрятал в карман. Сказал, что, если хоть раз увидит или услышит от кого-нибудь (было понятно: он говорил не только про трёх человек, а меж-глобал-национально), мы криво посмотрели друг на друга, – отчислят всех. И «братьев ваших младших» никогда не зачислят.
Что ж… мы разошлись. Хотя бы руки друг другу Ильич не приказал жать. Пришлось бы жать…
Скоро я стал жить и обустраиваться в однокомнатной квартирке на новом для меня районе. И чудесно жил там холостяцкой жизнью. Один. И чуть позже – с котом.
Сегодня наступил Новый год.
Проснулся я рано утром, в 4:55. Снился сон: та же бывшая, что из сна про сообщения в ВК (а может она – какой-то собирательный образ?), вечером ожидался Rock-концерт. Я на него решил идти несмотря на то, что мне придётся рано уйти. А та девица останется
Звук, словно дешёвое привидение в простыне, репетирует устрашающий возглас в грузовике с аниматорами, следующий на вечеринку детского сада.
Иоссталу походу, хе*ово. Подошёл – походу, эпилепсия.
Твою мать! Ему прям хе*ово-хе*ово!
Разбудил соседа, показал ему чё делать – в каком положении держать Иосстала, но сосед ответил, что знает. Я убедился, что он знает, и ринулся наверх к сёстрам. Позвонил в звонок.
Ну а теперь можно только молиться. Пришла сестра, вызвала скорую. Приехала скорая, сделала Иоссталу укол (или два). Лучше не стало. С другими соседями и медиком уложили на носилки тряпичные. Попёрли к амбулатору. Тяжёлый, зараза. И дышать на улице хреново стал – это медик с матом констатировал.
В 6:05 я улёгся обратно в кровать. Я проспал завтрак, мавтрак, ху*втрак. Мне никто ничего не оставил, и мне было по*ер.
Душ. Физические упражнения.
Сгонял в канцелярский – ручками запасся, чтоб, если чё, на праздничных выходных не суетиться. На кассе, оплатив, я узнал, что тех, что в портфеле – хватило бы до третьего января. Да и по*ер – прогулялся.
Тут климат попрохладнее (если мягко выражаться), и здешняя погода научила меня радоваться такой «теплыни», как минус пара градусов. Снег.
Пообедал.
Калякал эти иероглифы в этих страницах, ожидая занятия с консультантом по химической зависимости. Групповое – общее занятие.
Я был не очень доволен, что он додумался припереться 31 декабря.
Потом я обрадовался, что он додумался не прийти.
Продолжил калякать.
Потом решил релакснуть – поспать, помедитировать. С будильником теперь я могу это делать не в ущерб всему времени своему, отведённому на планете.
Звуки. Громкие. Из столовой. Это, видимо, пришёл чувак, с которым Иосстал обещал меня познакомить для моего возможного продвижения в музыкальной сфере.
До будильника оставалось минут 20. Я подумал – хорош релакса – и пошёл на разведку.
Седой, далеко немолодой, движения и тело здорового человека.
Две мощненькие хорошие старые колонки, старый микшер, старый ноут, беспроводные майки (Microphone-микрофон), много шнуров – спящих змей, акустическая гитара, которую можно в линию воткнуть. Подготовка – настройка к вечернему праздничному «концерту».
Скейтбордиста, который неправильно катается, но при этом не падает и не врезается – его неверную технику может вычислить лишь другой, врубающийся скейтер. Скейтер № 1 может в ответ утереть нос, проделав трюки намного круче скейтера № 2. Или № 1 может сказать № 2, что тот – тупой мудак, оттолкнуться на доске, упасть. Встать с поднятой головой, оттолкнуться – въе*аться в беременную. Сказать ей: «Не, ну ты слышала этого мудака?!» – оттолкнуться и катиться сколько-нибудь метров, закрывая уши руками, чтобы не слышать рекомендаций скейтера № 2. И визги родившегося на асфальте нового гражданина.