Шпион Его Величества
Шрифт:
По мере моего продвижения к центру Ганновера дома становились более ухоженными и богатыми, а улицы по-прежнему оставались прибранными, сухими и проезжими. Городской магистрат внимательно следил за тем, чтобы ненужный хлам горожан, дорожная грязь и нечистоты регулярно сбрасывались в небольшие каналы, прорытые вдоль улиц, которые стекали в реки Ляйн и Везер. Из этих сточных каналов сильно попахивало, но дышать, даже не прикрывая платком носа, было еще можно.
На жеребчике я доскакал до городской набережной Ам Хоэн Уфер и попытался разыскать дом родственников Шафирова. Петька, когда мы расставались в трактире, назвал их адрес, но я тогда, ни одного произнесенного
Я снова был саксонским дипломатом Гансом Лосом. Но мне очень не хотелось обращать на себя внимание ганноверцев. Поэтому я не рискнул постучать в дверь одного из домов этой набережной, чтобы поинтересоваться в отношении того, где проживает родственник Петьки Шафирова. К тому же мне очень хотелось поэкспериментировать своими уникальными способностями, которые время от времени во мне проявлялись. Совсем недавно я узнал, что могу «слышать» то, что происходит за закрытыми дверьми или стенами домов.
Эта способность родилась во мне из-за того, что мне постоянно приходилось напрягать свой слуховой аппарат, чтобы услышать, о чем Петр Алексеевич шепчется с Александром Даниловичем или другими своими соратниками.
Я подскакал к одному из домов и «прислушался» к тому, что происходило у него внутри. Там ничего интересного не происходило, хозяйка ушла на базар, а хозяин уговаривал молоденькую служанку на пару минут любви. Эта любовная история меня не интересовала, поэтому на жеребчике я проехал к следующему немецком дому. В этом же доме все было до отвратительности тихо, ни слова, ни мысли там не было слышно.
Я уже собрался скакать к следующему дому, как в голове послышался дребезжащий старческий смешок и послышалось:
— Ну что, паренек, так и будешь передвигаться от одного немецкого дома к другому и подслушивать, чем немцы в это время занимаются?
От такой неожиданности я пошатнулся в седле и чуть не свалился с лошади. Никак не мог сообразить, кто это со мной разговаривает и где находится этот старичок.
— Да ты, парень, оказывается, лопух лопухом и совершенно не соображаешь, что своим мысленным воплем-запросом поднял на ноги всю магическую округу. Я не хочу знать, как тебя зовут и кто ты такой, мы с тобой даже не встретимся, но будь осторожен, прибегая к своим магическим штучкам. Не спеши их применять, пока не поймешь, что это такое и как этим можно правильно пользоваться. А то накличешь беду на свою голову и знать об этом не будешь. Для твоей информации, посланная мысль не знает границ и может быть при определенных условиях и обстоятельствах услышана и в другой галактике. Да… А ты, оказывается, еще не знаешь, что это такое «галактика»?! Да, зря я ответил на твой зов, тебе еще рановато общаться с подобными тебе существами. Прекращаю контакт, а напоследок — родственники Петра Павловича Шафирова носят фамилию Эшбаум и проживают в том особняке, который тебе так понравился.
Моя голова стала совсем пустой, как и была до этого, голос-наваждение бесследно исчез, но информация о контакте с ним осталась в моем подсознании. Я трижды перекрестился и раз десять плевался через левое плечо, но Бог не спешил на помощь и не избавлял меня от этих проклятых мыслей-воспоминаний о «голосе». К тому же с моей головой что-то начало странное происходить. В глазах погас белый свет, появлялось изображение ржаного поля, причем это повторилось несколько раз, затем голова снова начала правильно соображать.
Я встрепенулся, словно собака после купания в реке, одновременно размышляя о том, а почему бы мне не проверить ту информацию о родственниках Петьки Шафирова, которую мне только что сообщил голос.
Привратник особняка даже не приоткрыл глазка калитки и проорал мне через забор, что господин главный министр сегодня никого не принимает. У него сильная мигрень, поэтому он изволит сильно болеть и страдать по этому поводу.
— Ты, морда свинячья, — прокричал я на отличном швабском диалекте немецкого языка, — передай своему господину главному министру, что известный лекарь фон Герц мимо проезжал. Услышав о головной болезни такого большого и важного господина, он хочет предложить свои услуги по излечению его от головной мигрени.
Через пять минут я находился в спальне ганноверского министра Эшбаума и делал вид, что готовлюсь к его излечению. Тщательно в тазике с кипятком вымыл руки, вытирая их чистейшим немецким полотенцем. Затем взял в руки здоровую иглу и начал ею осторожно тыкать в районе правого виска Эшбаума. А тот лежал на кровати и протяжно стонал. Головная боль была невыносимой, главный министр герцогства Ганновер в данную минуту думал только об одном, об избавлении от этой дикой головной боли. В течение двух минут я беспрепятственно ползал по различным уголкам его сознания, пытаясь разобраться и найти концы в хитросплетениях ганноверской внешней политики. Сначала у меня ничего не получалось, в голове министра было много такой информации, что в отдельных случаях я не мог в ней совершенно разобраться.
Но когда дошел до слоя памяти, посвященного нашему государю Петру Алексеевичу, то все мгновенно выстроилось в определенный логический ряд и политический порядок.
Бывший курфюрст Ганновера, а ныне английский король Георг I, даже находясь на английском престоле, думал только о своем курфюршестве, а в государе Петре Алексеевиче и в присутствии русских войск в Мекленбурге видел угрозу существованию этой своей родовой вотчины. Кто-то постоянно вливал в его сознание страхи и опасения в отношении русских варваров, которые только и думают о том, чтобы огнем и мечом захватить его курфюршество и поработить всю Германию.
А дальше мои поиски пошли по накатанному пути, возникли причинно-следственные связи и связки.
Из-за якобы русского дамоклова меча, зависшего и раскачивающегося над Ганновером, в герцогстве возникли, углублялись и крепли антирусские настроения. Ганноверцы и их бывший курфюрст теперь только и мечтали о том, когда русские войска покинут Германию, предпринимая немалые политические, военные и тайные усилия в этом направлении. Британский король Георг I лично приказал английскому адмиралу Норрису любой ценой, даже силой оружия, воспрепятствовать высадке русских и датских войск на шведском побережье. А в случае неповиновения со стороны русских напасть и разбить их войско под Копенгагеном.
Что касается главного министра Эшбаума, то головная боль у него прекратилась, как только я покинул его дом. Он даже не помнил о моем появлении и лечении.
А письмецо нашего вице-канцлера Петьки Шафирова я сохранил-таки у себя на всякий случай, а вдруг пригодится.
Жеребчик быстро вынес меня за пределы Ганновера, городская стража, мимо которой мы быстро прошмыгнули, нас не успела заметить. Да и как кого-либо можно увидеть, если ганноверские гренадеры спали на своем посту. Я постарался сделать так, что их сон был вкусным и сладким.