Шпион и лжец
Шрифт:
– А. – Теперь я понимаю, что это тест. – Может, восемь?
– Десять. Сколько пуговиц на твоей рубашке? Не смотри!
У меня возникает почти непреодолимое желание глянуть вниз. Чтобы удержаться, я поднимаю взгляд на голую лампочку, свисающую с потолка.
– Семь?
– Восемь.
– Окей. И к чему это ты?
– К чему это я? – Он снова вынимает фляжку, делает глоток и утирает рот рукавом. – Я это к тому, что нам предстоит много работы.
Оказывается, это он всё совершенно серьёзно, насчёт шпионства. Он сообщает мне, что в доме живёт чувак – он называет его мистер Икс, – который почти наверняка задумал какое-то злодеяние. Верней произносит это слово – «злодеяние» – небрежно, как что-то повседневное. Как будто он изо дня в день сражается с силами зла в этом мире. Мне это нравится.
Мистер Икс ходит в чёрном и только в чёрном, говорит Верней и уточняет:
– Каждый. Божий. День.
Чёрные брюки, чёрная рубашка, летом – чёрные шорты. И всегда с чемоданами – и выходит с чемоданами, и возвращается с ними. И на вид они очень тяжёлые.
– Погоди, – говорю я, вспоминая того человека утром в лифте, – а он носит бейсболку с рыбкой?
Верней резко поворачивает голову и смотрит мне в глаза:
– Нет. Бейсболку с рыбкой он не носит.
– Ясно. А то я думал, может, я его видел. Мой папа утром разговаривал с чуваком, который ехал в лифте с двумя чемоданами. Но на нём была кепка с рыбкой. Жёлтая.
– Это не может быть он, – раздражённо говорит Верней. – Если бы мистер Икс носил кепку, она была бы чёрная.
– А, точно.
– И к тому же мистер Икс ни с кем не разговаривает.
– Не разговаривает?
– Не разговаривает.
– Погоди… в смысле никогда?
Верней наклоняется ближе ко мне и медленно кивает несколько раз. От этого у меня мурашки, и мне как-то уже не хочется здесь быть. Но и уходить тоже не хочется.
Верней начинает мерить комнатку шагами. Она такая маленькая, что он, по сути, просто ходит кругами вокруг стола. Всякий раз, доходя до места, где стою я, он разворачивается и идёт в обратном направлении.
– Если мы собираемся работать вместе, тебе придётся научиться концентрироваться. Научиться замечать.
– Что замечать?
– Неважно что. Всё. Пуговицы. Мусорные баки. Ты должен уметь фокусироваться на конкретном моменте. У меня такое чувство, что у тебя мысли разбегаются в стороны.
Я молчу. Он прав.
– А твоя роль в этом деле очень важна, – продолжает он.
– Моя?
– Да.
– Это почему?
– Потому что ты живёшь в квартире прямо под ним.
– Под кем?
– Под мистером Икс.
– Вот как? Но я не говорил тебе, в какой квартире живу.
Он скрещивает руки на груди и смотрит на меня.
– А ты хорошо соображаешь, я вижу. Хоть и задаёшь все эти вопросы, на которые знаешь ответы.
Да, соображаю я неплохо. И да, иногда я задаю вопросы, на которые знаю ответы, – мама называет это «тянуть время». Но, честно говоря, следить за ходом мысли Вернея нелегко.
– И, само собой, никто не должен об этом знать. Пока что.
– Знать о чём? – спрашиваю я.
– О мистере Икс. О нас. О шпионском клубе.
– А. Стой, а как же Карамель?
– Она никому не скажет. А ты – ты ведь никому не говорил? Папе своему, например.
– Нет… то есть, погоди, он же знает о шпионском клубе. Он видел объявление. Вообще-то это он приписал «Во сколько?».
Верней раздувает щёки и шумно, с досадой, выдыхает, воздевая руки к потолку.
– Прелестно! Теперь он знает, что тут что-то происходит!
– Но это же ты сам повесил объявление! Что мне, по-твоему, было делать? Сказать, что я пошёл выбрасывать мусор, и проторчать тут двадцать минут? Он бы спустился меня искать.
– Ладно, – говорит Верней. – Успокойся.
– Я спокоен. – Я не уточняю, кто из нас только что размахивал руками.
– Просто скажешь ему, что никто не пришёл.
– Что?
– Скажешь ему, что ты ждал, но никто не пришёл. Ты же можешь так сказать, правда?
– Наверно, могу, но…
– Вот и хорошо.
– А можно тебя спросить? Почему ты повёл собак сюда, вниз? Ведь та лестница из холла, она же сюда ведёт? В подвал?
– Такая работа. Я выгуливаю собак.
– Ты выгуливаешь собак в подвале?!
– Нет, во внутреннем дворе. Туда есть выход.
– Но почему ты не выводишь их на улицу?
Он отмахивается.
– Есть проблема. Но я не должен о ней говорить.
– А. – Я киваю в сторону лифта. – Ты едешь?
– Езжай один, – говорит Верней. – Я никогда не пользуюсь лифтом. В лифте тебя слишком легко застать врасплох.
– Серьёзно?
– К тому же из лифта только один выход.
– Окей, ладно. Ну, ещё увидимся.
Он кивает:
– На следующем собрании.
– Это когда?
Верней подхватывает меня под локоть и ведёт к двери.
– Я выйду на связь.
– Дать тебе мой номер телефона или как?
Он стучит себя пальцем по голове:
– В этом нет необходимости.
Предсказания
Когда я вхожу в квартиру, папа расплывается в улыбке.
– Как всё прошло?
– Никто не пришёл, – говорю.
Улыбка сползает с его лица.
– Ох. Как жаль.
– Да ничего, – говорю я.
– И ты всё это время прождал?
– Да – но ничего.
– Ты точно не огорчился?
Ну почему родители задают такие вопросы?
– Слушай, пап, серьёзно, я норм. На сто про.
Ага, не считая того, что я только что соврал. Ненавижу врать. А главное, даже не понимаю, почему я это сделал.
Папа говорит:
– Как насчёт поужинать сегодня в «Ям Ли»?
«Ям Ли», названный так по имени хозяина, он же шеф-повар, – один из моих самых любимых ресторанов всех времён. Мне немножко стыдно – ведь папа явно хочет утешить меня, думая, что я расстроен, – но я говорю: