Шпион судьбу не выбирает
Шрифт:
— Головы станут тем, что вы, мсье, имеете честь лицезреть, лишь в том случае, если будут отняты у живого человека. Тогда кости черепа легко поддаются усадке и обработке, их даже можно слегка уменьшить в объеме, чтобы конечный товарный продукт выглядел кукольной головкой…
Человек за прилавком внимательно наблюдает за мной, за эффектом, который должна произвести на меня его откровенность. Я парирую, не моргнув глазом:
— То есть вы хотите сказать, что прежде, чем приступить к мумификации, надо произвести декапитацию не покойника, но живого и вполне здравствующего человека?
— Именно так, мсье! — в голосе торгаша неподдельная радость.
Чему он радуется? Что я так быстро научаем и так спокойно реагирую на его признание или тому, что я не помчался звонить в полицию?
— А как насчет морали, нравственности? — упавшим голосом спрашиваю я.
— Видите ли, мсье, — с видом штатного лектора вещает торгаш, — я прожил долгую жизнь и разбираюсь в людях. Вы — не ханжа, это видно по вашему отношению к деньгам… Будем откровенны до конца. В нашем мире так много людей, которые либо не могут, либо не хотят зарабатывать себе на хлеб. Они — никчемные наросты на теле планеты, которые необходимо удалять. Вместе с тем немало таких, кто, невзирая на цену, готовы приобрести уникальный экзотический сувенир… Как вы, например. Наше дело — удовлетворить спрос, а он довольно высок. Разве аморально приносить пользу, идя навстречу пожеланиям людей, удовлетворять их потребности? Именно это мы и делаем! Надо сказать, мы преуспели — никто не в силах с нами конкурировать. Мы владеем монополией на изготовление и продажу мумифицированных человеческих голов!
Теоретическое обоснование убийств изложено жадным до наживы торгашом и усвоено мной, теперь — вперед, к практической стороне дела.
— И кто же эти добровольцы, что кладут свои головы на алтарь вашего процветающего бизнеса? Если не ошибаюсь, вы находите их на всех континентах: у вас выставлены на продажу головы негроидов, монголоидов, европеоидов, наконец!
— Вы правы в одном, мсье, они на всех континентах… Но они — не добровольцы. Они — дичь, за которой надо охотиться. А это дорого обходится охотнику, потому так высоки цены…
— И кто же этот охотник?! — вырвалось у меня.
— Вам повезло — мсье Поль Мламбо Нгкука идет сюда…
При упоминании имени я невольно вздрагиваю и вспоминаю свой сейф, который буквально ломился от фотографий и видеозаписей обо всех передвижениях этого господина по Москве. Обернувшись, я вижу сквозь витринное стекло, как к нам приближается живописная пара. Негр огромного роста с квадратной челюстью и взглядом случайно выжившего динозавра ведет на поводке чинно ступающего питбультерьера. Размеренная и уверенная поступь двух зверей, знающих себе цену…
Питбультерьер — жуткое порождение человеческого разума, выкидыш селекции, исчадие злости, накопленной природой в добермане, кавказской овчарке, бульдоге, в немецкой овчарке, ротвейлере и… в пуделе. В его природе преобладает один ген. Ген абсолютного зверства. Нередки случаи, когда питбультерьеры загрызали даже своих хозяев, вскормивших и выпестовавших их. Да, такой «гильотине» достаточно команды «фас» — и нужная голова в багажнике твоего автомобиля, потому что ты — водитель военного атташе Франции в Москве и владелец магазина экзотических сувениров в Париже…
Я понял, почему с приходом осени 1982-го в столице перестали появляться обезглавленные трупы бомжей — в августе господин Поль Мламбо Нгкука по окончании служебной командировки убыл на родину.
Стоп! Но ведь милиционеры пристрелили пса. Ну и что? Негр приобрел нового — головы-то по-прежнему в цене…»
Послесловие
…Из тюрьмы Борис «Бриллиантович» уже больше никогда не попадет в объятия Мадам, как впрочем, и других своих любовниц — его убьют на зоне уголовники.
…Галина Леонидовна впадет в затяжную депрессию, которую будет усугублять неуемным приемом спиртного. Через некоторое время она перестанет себя контролировать и окончательно сопьется.
Вплоть до 1995 года она будет жить в своей огромной квартире на улице Алексея Толстого, которая превратится в ночлежку московских пьяниц и бомжей. Последний ухажер Брежневой, сантехник из домоуправления, некто Илюша, по возрасту годившийся ей в сыновья, поселится в ее квартире, лелея тайную надежду, что она по пьянке сболтнет, где закопаны фамильные драгоценности.
В 1995-м взбунтуются соседи по дому, которым отравляли жизнь пьяные дебоши лишившейся рассудка Мадам. Они предъявят ультиматум ее дочери, Виктории, та поместит мать в психиатрическую клинику, где она скончается 30 июня 1998 года…
…Подполковник Казаченко из Майкопа будет переведен в Москву и со временем станет заместителем генерала Карпова;
…Константин Вишня будет осужден по ст. 64 УК РСФСР (измена Родине в форме шпионажа) и приговорен к длительному сроку лишения свободы в колонии строгого режима;
…Генерал Тищенко, начальник управления Генштаба ВС, за утрату бдительности, за разгильдяйство и преступно халатное отношение к материалам, составляющим государственную и военную тайну, будет предан суду Военного трибунала;
…Личное дело агентессы «Черри» будет сдано в архив, после того, как она родит мальчиков-двойняшек — черного и белого — и, расставшись с мужем, в одиночку займется их воспитанием;
…«Распутина» по заданию Карпова выйдет замуж за «Самурая» и уедет по новому месту работы мужа в Испанию. Они составят агентурную пару и продолжат негласное сотрудничество, теперь — со Службой внешней разведки.