Шпионаж: война без тыла и фронта
Шрифт:
Если, работая за границей, разведчик в своем обществе ведет аскетический образ жизни и нарочито не замечает женщин, вокруг такого женоненавистника может возникнуть подозрение, что он склонен к гомосексуализму. Скандала, разумеется, это не вызовет, но сам факт сначала привлечет внимание окружающих к персоне разведчика, а затем может создать стену отчуждения между ним и его деловыми партнерами. А вот этого допустить никак нельзя, ибо разведчик ни в коем случае не должен выделяться из круга людей, с которыми поддерживает деловые отношения.
Поэтому Абель, находясь в долгосрочной зарубежной командировке, решал свои сексуальные
Нет-нет, он не пользовался услугами call-girls – девочек по вызову. Не тот уровень, да и риск нарваться на сутенеров-рэкетиров был слишком велик.
Он выбирал женщин разведенных, разочаровавшихся в супружеской жизни, ни на что не претендовавших, которые должны были довольствоваться малым: недорогими подарками, редкими приглашениями на обед-ужин в дешевом ресторане и эпизодическими сексуальными сеансами, и, исходя из этого, общался с ними от случая к случаю, по мере необходимости. Но не более двух раз кряду.
Почему именно два раза?
“Потому, – объяснил мне Абель, – что после третьей встречи нет никакой гарантии, что твоя партнерша в тебя не влюбится. Влюбившись и имея на тебя виды как на постоянного партнера, а то и рассматривая тебя в качестве потенциального супруга, она может выпустить за тобой “хвост” – нанять частных детективов, чтобы удостовериться, правильный ли выбор она сделала. И тогда… Тогда твоя жизнь станет невыносимой, а последствия предсказать не возьмется никто…
Частные детективы на Западе – сплошь бывшие сотрудники полиции или спецслужб – могут накопать на тебя такое, что из плоскости твоих личных взаимоотношений с шальной любовницей дело может прямиком переместиться в плоскость государственной безопасности страны твоего пребывания, другими словами, в контрразведку. Так что рекомендую тебе не более двух свиданий с понравившейся женщиной.
И все-таки, самое страшное таится в другом, – подытожил Абель, – в твоей неконтролируемой влюбчивости. Если ты почувствуешь, что влюбился по уши, немедленно кончай или с нелегальной разведкой, или с любовью.
Признаться своей возлюбленной в том, что ты – разведчик Страны Советов, тебе не позволит долг, да и она тебя никогда не поймет. Отшатнется и уйдет не попрощавшись. Это – в лучшем случае. В худшем – сразу же побежит в местное отделение полиции или контрразведки…
С другой стороны, если о твоей безумной любви станет известно Центру, то чинуши из этого органа не дадут продолжать тебе начатое дело в стране, куда тебя послали, посчитав тебя потенциальным изменником. И, в общем-то, правильно сделают. Так что в итоге получается замкнутый круг, в который ты сам себя загнал, а разомкнуть его ты сможешь, только пустив себе пулю в висок”…»
Триумф
В ноябре 1954 года в результате многоходовой операции «Бен» в Канаде обзавелся канадскими документами на имя Гордона Арнольда Лонсдейла и отправился в Англию, в Портленд, месту выполнения основного задания. Там находился подводный исследовательский центр ВМС Великобритании, где проектировались атомные подводные лодки, система опознания «свой – чужой», средства поиска и защиты, вооружение. Кроме того, Москва обоснованно считала, что в лабораториях центра шла разработка новых, чрезвычайно эффективных видов атомного оружия.
На связь «Бену» был передан агент Гарри Хаутон, завербованный КГБ еще
Кстати, вербовку наши разведчики проводили «под чужим флагом», и у Хаутона не возникало ни малейших сомнений, что работает он на американцев.
К сбору секретных материалов Хаутон, по согласованию с «Беном», привлек свою подружку, светокопировальщицу Этель Джи, которая имела доступ ко всем секретным документам и чертежам центра.
В 1955–1960 годах «Бен» поставил в Москву столь внушительный объем материалов, что на Лубянке знали о подводном флоте Великобритании больше, чем руководство НАТО и королева Елизавета II вместе взятые…
Предательство
Провал «Бена» и бойцов его резидентуры – Хаутона, Джи и супругов Коэн – на счету начальника английского отдела польской Службы безопасности полковника Михаила Голеневского. В 1958 году он предложил свои услуги тем, против кого работал: спецслужбистам НАТО. Но не англичанам – жмоты! – а американцам.
Чтобы показать свою привлекательность как поставщика информации, он сообщил, что в 1951 году ненавистные ему русские вились, будто рой шмелей, вокруг какого-то командированного в Польшу англичанина.
Денег предателю американцы сразу не дали, отложив вручение тридцати сребреников до установления «командированного англичанина». Успокоили тем, что отныне в файлах ЦРУ он будет значиться под кличкой «Снайпер», а о полученных данных проинформировали руководство МИ5.
Методом отсева английские контрразведчики весной 1960 года вышли на Хаутона. «Приставили к нему ноги» – обеспечили круглосуточным наружным наблюдением, – зафиксировав, таким образом, его конспиративные встречи с «Беном», а через него вышли и на Крогеров.
Арест и суд
«Бена» арестовали 7 января 1961 года на улице, во время конспиративной встречи с Хаутоном и Джи, когда те передавали ему очередную партию копий секретных документов. В тот же день были арестованы Крогеры. Во время обыска у них дома в тайнике был найден радиопередатчик и шифрблокноты. Радиопередатчик был изъят и из квартиры «Бена». При всем том, английской контрразведке не удалось выйти на других агентов, работавших в резидентуре «Бена».
Процесс в Центральном уголовном суде Олд-Бейли, стараниями западных СМИ известный как «Королева Великобритании против Гордона Лонсдейла», начался в Лондоне 13 марта 1961 года и длился 10 дней.
В ходе допросов «Бена» и Крогеров никакой дополнительной информации ни представителям английской Фемиды, ни спецслужб получить не удалось. Не были идентифицированы даже личности подсудимых! А они, разумеется, не спешили помогать следователям и суду – молчали. Знаменательную фразу произнес суперинтендант суда Смит: «Нам не удалось установить личность Лондсдейла. Но, по-моему, он русский… Кадровый русский разведчик…»
Журналистская братия – процесс освещали более 200 западных репортеров – отреагировала мгновенно, запустив на орбиту шутку, которая красноречиво показывала несуразность ситуации: «Оказывается, в Великобритании судят советского шпиона, подданного Ее Величества, русского по национальности с канадской фамилией Лонсдейл!»