Шпионаж
Шрифт:
Глаус закрыл глаза. Нестерпимо болела голова, ему казалось, что сознание вновь покидает его.
— Вам еще многому нужно учиться, Глаус. Я уже не одну ночь наблюдаю, как вы шныряете возле дома. Видела, и как вы крались по саду. Когда вы лезли по стене, я стояла у окна. Надеюсь, мой удар не отшиб у вас память? Ведь я могла просто выбросить вас в окно, чтобы вы сломали себе шею. И поверьте, я сделаю это, если вы не скажете мне, кто вас сюда послал…
Глауса била дрожь, он с трудом воспринимал слова
— По вашим документам я вижу, что вы вахмистр Вильгельмсхафенской полиции. Я не знала, что у местных полицейских есть обычай залезать в чужие дома, да еще ночью. Видимо, вас направили сюда с каким-то особым заданием. Что вам здесь нужно, ответьте мне…
Еле–еле ворочая языком, Глаус выговорил:
— Меня никто не посылал… Я сам…
— Сам? Зачем же?
— Просто… просто хотел поживиться. Нужда заставила. Прошу вас, — в глазах его появились слезы, — прошу, не доносите на меня. Если вы сообщите в полицию, я погиб. Ради бога, отпустите меня. Клянусь, я сделаюсь честным человеком…
Женщина улыбнулась, небрежно сбросила пепел с папиросы.
— Значит, вы считаете, что я должна вам поверить? Иными словами, вы простой воришка? И ничего больше?
— А что может быть… больше? — мольба в глазах Глауса сменилась недоумением.
— Вы хотите сказать, что забрались в этот дом совершенно случайно?
Глаус не понимал, на что намекает женщина. Он по–прежнему лежал связанный на полу, руки и ноги ныли, голова раскалывалась пополам. Все происходившее виделось ему словно в тумане.
— Интересно, интересно, — задумчиво проговорила женщина, снова перебирая документы Глауса. — Старший полицейский занимается заурядным грабежом. Странная история. Скажите, Глаус, давно ли вы живете в этом городе?
И Глаус, собрав силы, стал рассказывать о себе. О трудностях жизни, о долгах, о растрате в кассе, которую ему необходимо немедленно погасить.
Искренний и жалобный рассказ Глауса сделал свое дело. Женщина поверила ему;
Снизу послышался звук отпираемой двери. Обитатели дома возвратились из города. Глаус занервничал.
— Умоляю, отпустите меня. Я больше никогда, никогда не буду… Клянусь памятью матери…
— Ну хорошо, — вздохнула женщина. — Я выпущу вас. Надеюсь, мы больше не встретимся.
Она развязала веревки, распахнула окно.
— Возьмите свой бумажник и ступайте тем же путем, как вы сюда пришли. И смотрите, следующий раз вы меня уже не разжалобите.
Глаус схватил документы, улыбнулся с робкой благодарностью и бросился к окну. Через несколько секунд он был уже внизу. Миновав сад, он выскочил на улицу и быстрыми шагами двинулся к городу.
Обрадованный счастливым исходом, он не заметил, что вслед за ним из калитки вышли двое, и, прижимаясь к забору, зашагали в том же направлении.
Пробежав метров четыреста, Глаус остановился у Дерева, чтобы перевести дух.
В дальнем конце улицы послышались шаги. Глаус свистнул. Шаги участились. Оглядевшись, Глаус
снова двинулся вперед.
Навстречу ему быстро шел полицейский в полной форме.
— Тсс, — Глаус прижал палец к губам. — Говори тихо.
— Что случилось?
— Глупая история. Оказывается, там был человек. Женщина. Едва я влез, она так шарахнула меня по башке, что я до сих пор не могу прийти в себя.
— И что же дальше?
— Она меня связала и стала мучить допросом. Самое скверное, что она вытащила мой бумажник и теперь знает обо мне все.
— Да ведь она донесет, черт возьми!
— Надеюсь, что нет. Я так долго объяснял ей, какой я несчастный, что она едва не прослезилась.
— А потом?
— Потом? Как ты видишь, я здесь. Она отпустила меня. Считай, что нам повезло.
— Дай-то бог. Ты молодец, Глаус.
Увлеченные разговором, полицейские не заметили, как один из преследователей перелез через забор, возле которого они стояли, и притаился в нескольких метрах от них.
— Хорошо, что все окончилось благополучно. Но что нам делать, Глаус? До утра нужно достать денег. Если в кассе обнаружат пропажу, нас посадят как растратчиков.
Из дальнейшей беседы двух полицейских преследователь все понял.
Оказывается, Глаусу и Енике (так звали второго полицейского) была доверена касса, в которую они запустили лапу. Утром должен был явиться ревизор. Из разговора выяснилось, что Глаус и Енике не раз уже занимались грабежами.
На эту ночь у них был намечен «запасной» вариант. Это была контора ближайшего пивоваренного завода. После недолгого обсуждения они договорились сперва на предварительную «рекогносцировку» отправится Енике, а затем… затем они быстро провернут это дело.
Наутро в городе стало известно: контора пивоваренного завода обворована. Исчезло несколько сотен марок. Все прочее осталось в целости и сохранности.
Объявленный тут же полицейский розыск не дал никаких результатов. Преступники действовали смело и аккуратно, не оставив малейших следов.
Примерно через неделю Глаус и Енике в полной форме шли по улице, выходящей на ту, что вела к злополучному дому.
Была суббота, и гарнизонное начальство распорядилось, чтобы в этот день полицейские дежурили парами. В субботние вечера пьяные матросы нередко позволяли себе нарушать уличный порядок.
Глаус и Енике дошли до конца улицы и уже развернулись, чтобы идти обратно, когда на их пути возник высокий широкоплечий мужчина.
Глаус вздрогнул: он узнал в нем одного из обитателей знакомого ему дома.