Шпионка поневоле
Шрифт:
Сердце бешено заколотилось, колдун сверлил меня внимательным взглядом. Нашел дуру!
— Тот самый, согласно которому я сдохну, если не исполню то, что ты захочешь? — Я отчаянно замотала головой: — Не выйдет! Нет!
Полагал, что мне неизвестно о таких… сделках? Брови удивленно взметнулись вверх, и рорец вернул пластину ведьме.
— Наверняка генерал уже ищет замену твоей подружке, но мы еще успеем договориться.
Гнев прорвался наружу.
— Засунь этот договор себе в глотку! Я ничего не подпишу!
Хкин фыркнул и неспешно направился к юной пленнице, та отчаянно завизжала, уползая в противоположенную
— Раз ты, лоранийка, так обожаешь регесторцев, — безмятежно произнес он, — эта девочка пострадает за тебя.
Белокурое создание хрипело и тряслось, но высвободиться из хватки не пыталось. Из темного угла послышался истерический смех.
— Не подпишешь до прибытия Тира, казню ее, а потом подниму тело. Подпишешь — отпущу. Мою волю ты исполнишь в любом случае, с помощью Бирлека или путем договора, но ведь приятно напоследок спасти чью-то шкуру, не так ли?
Изуродованную руку пронзила боль. Сдержав стон, я глухо поинтересовалась:
— С чего ты решил, будто мне есть до нее дело?
Хкин не купился. Хреновая из меня актриса… Огромные зеленые глаза блестели и смотрели умоляюще. Сколько она пробыла здесь? Месяцы? Может, годы? На истощенном теле виднелись десятки синяков и шрамов.
Отпустив несчастную, повелитель колдунов проницательно усмехнулся, посоветовав:
— Подпиши, и все закончится. — А затем покосился на переминавшихся в нетерпении магов: — Развлекайтесь. Ториль, следи, чтобы эти двое не перестарались.
Карга поклонилась и замерла рядом. В тени продолжал истерично ржать кто-то еще. Как только Хкин скрылся за рядом железных прутьев, Гектор приблизился, положив ладони на пояс.
— Неприкосновенная девка черного. Может, рискнуть и побороться за тебя? Мне станешь женой?
Бешеный! Вжавшись в стену, я попыталась отступить, но этот мерзавец тут же схватил меня за плечо и замахнулся. Что-то блеснуло, и щеку обожгло огнем. Придя в себя на полу, я ощутила, как по подбородку течет кровь. Сдохни, мразь! Хлыстом ударил. Попыталась проморгаться. За широкой спиной рыжего возник Сэй и укоризненно покачал головой:
— Гек, хозяин сказал не трогать ее особо, займемся Юной и Тайлом, пусть смотрит.
— А я и не трогал… особо, — ненатурально удивился рыжий урод. — Она сама ударилась!
Отвернувшись, он направился к имперке.
В техническое отверстие затекала вода. Дождь лил не переставая, иногда вспыхивало зарево. Издевательства над пленниками продолжались несколько часов, пока Гектор вновь не заехал мне по лицу, а я, не сдержав силу, не потеряла сознание.
Очнулась резко, вздрогнув всем телом. Реальность не поменялась. Я в Роре, без магии, рука дико болит, стоит только чуть пошевелиться… Со мной избитая до полусмерти девица, которую отпустят, как только я подпишу кровный договор, и мужик-инвалид, почти не реагирующий на изощренные пытки Сэя. Рядом блестела пластина, оставленная прыщавой старухой-целительницей. В сердцах я пнула ее ботинком, послышалось звонкое эхо, расходящееся по пустым коридорам.
Спокойствие! Спокойствие, Яна! Еще есть время. Соберись, пораскинь мозгами. В отличие от измученной имперки, у тебя извилины еще работают. Ищи выход. Нужно выбираться отсюда, сделать хоть что-то. Взгляд скользнул по худым исполосованным бедрам. Ее мучили из-за меня… Друзей удалось спасти, но кому-то все равно приходится страдать… Я не подпишу договор, и ее убьют. Обхватив голову руками, поморщилась. Кого я обманываю? Сколько Бирлек будет добираться до долины Лагхар? Возможно, уже вечером или завтра утром он будет здесь, и все закончится. Мне не выстоять против сыворотки в третий раз. Времени почти не осталось.
Вновь вздохнув, разлепила глаза и осторожно поднялась на ноги. Хкин сыграл на чувстве вины, будто знал, какие демоны прячутся в моем прошлом. Умный гад! Решил, что не выдержу зрелища чужих страданий и покорюсь судьбе? Он прав, я уже думала об этом, из последних сил убеждая себя, что не знаю этих людей и дела мне до них нет. Погибни я на «Скитальце», их судьба вряд ли бы изменилась. Пленники форта обречены, а я — лишь повод, только повод покончить с ними… Осталось в это поверить. Тонкая хлопковая тряпка, прикрывавшая спину девушки, соскользнула, обнажив ряд длинных шрамов. Демоны… Опять самообманываюсь? Она — это я… могла быть, если бы лорд Гарс своевременно не отыскал меня…
Магистр… Та ночь в кабинете останется лучшей в моей жизни. Зажмурившись, вспомнила его лицо и тут же ощутила странное тепло. Улыбка, совершенно непривычная, удивительным образом преображала жестокий образ… Интересно, что он кричал, когда Гектор столкнул меня с мостика? Чтобы не жертвовала собой? Обещал вытащить отсюда? Безумие какое-то! Форзак не рассчитывал на помощь извне, и Милман умолял догнать тюремный кортеж до прибытия в форт. Нет, магистр не решится пойти против Ведомства и против собственного брата… А вдруг решится? Вдруг из-за меня его убьют?!
Мысли закружились вокруг нашего последнего разговора. Как все глупо вышло. Собственные страхи угасали под напором чудовищной реальности, становились мелкими и незначительными. Студенты ненавидели его, считали жестоким учителем. Что они вообще знали о жестокости? Капризные, обидчивые дети!
Я тосковала. Безумно хотелось домой. Не в Фертран и не в школу, а к человеку, с которым безопасно и спокойно. Почему меня прежде так заботили наваждения Рэда и мнимые галлюцинации? С каких пор я перестала признавать очевидное и принялась искать доказательства уже случившемуся? Какая разница, сошла я с ума или влюбилась? В сущности, это почти одно и то же. Стало обидно… Вчера, в канале связи, в бурлящем потоке событий, чужих переживаний и страхов, в канонаде взрывов, так и не нашлось мгновения, короткой секунды, чтобы извиниться за собственную ложь. Но, может, оно и к лучшему? Зажмурившись, я сдержала подкатывающие слезы. Ведь лорд Гарс способен на невозможное… Не прощу себе, если он погибнет, вызволяя меня. Да. Все к лучшему. А пока… у меня еще есть время придумать план, как сбежать из места, откуда сбежать невозможно.
— Ты ведь не собираешься этого делать? Правда? — послышался сиплый голос.
Вздрогнув, взглянула на очнувшегося регесторца. Его звали Тайл, выглядел он жутковато: ребра проступали сквозь разорванную рубашку, один глаз посинел и заплыл, нижняя губа опухла, борода сбилась в клочья, обе ладони ему отрубили.
На всякий случай я отступила в свой угол:
— Не собираюсь — что?
Для чего оставили здесь имперскую целительницу — понятно, но зачем тут маг-инвалид? Хкин подослал следить за мной?