Шпионка
Шрифт:
Я осторожно села, голова кружилась, но все же не так, как в первый раз. Да и не тошнило больше. Я решила сходить к реке, попить воды да и заодно проверить Золина.
В принципе, мое состояние было терпимым. Перед глазами ничего не расплывалось, меня не тошнило, правда, голова болела. Кое-как я доковыляла до склона - река находилась в низине. Спускаться пришлось чуть ли не на попе, держась руками за соседние кустики или просто выпирающую траву.
Золина я увидела не сразу. Он одиноко пристроился на самом крутом месте берега.
Я медленно приблизилась к парню и пристроилась рядом.
– Мне очень жаль, - нарушила молчание я.
Лицо у Золина было такое бледное, что я испугалась, жив ли он вообще. Под глазами залегли темные круги, а нижние веки покраснели. Он плакал. Осознание этого факта настолько поразило меня, что на секунду я потеряла дар речи. Конечно же он плакал, а кто бы не плакал, если бы потерял родного отца?!
– Мне очень жаль, - повторила я.
– Я понимаю, как тебе плохо, и...
– Да, - холодно отозвался парень, перебивая. Слова застряли у меня поперек горла. Что сказать? Как утешить человека? И нужны ли ему вообще мои слова?
Молчание давило с такой силой, что, казалось, мне на плечи положили все небо.
– Хочешь, поговорим об этом?
– Я поджала губы. Ничего умнее в голову не приходило. Но это равнодушие... оно было просто отвратительным. Люди не должны так себя вести, даже... нет, особенно, когда умирает кто-то близкий.
– Нет.
Его нужно расшевелить. Такой Золин был еще хуже Золина беззаботного. Он всегда был веселым, приветливым, в чем-то эгоистичным. Но он никогда не был таким отрешенным. На это было просто невозможно смотреть.
– Давай поговорим.
– Зачем?
– Легче станет.
– Уже стало. Иди гуляй.
Что это? Эмоция? Он злится? Нет, не похоже. Лицо по-прежнему безжизненное.
– Надо двигаться дальше.
– Сказала и поняла, какую глупость все-таки сморозила. Золин, естественно, понял не правильно.
– Нет. Останемся тут. Или вернемся.
– Я не про поездку, - тихо ответила я, наблюдая за этой безэмоциональной статуей.
– Я про тебя. Тебенужно двигаться дальше.
– Может быть.
– Ни злости, ни ярости, ни элементарного удивления.
Раньше я всегда считала, что люди не куклы, у них есть чувства. И эти чувства всегда будут требовать выхода. Но я ошиблась. Сейчас передо мной сидела настоящая кукла - ни единого мускула на лице не дергается. Разве что моргает иногда. И смотрит в одну точку, но во взгляде нет безнадежности. В этом взгляде вообще ничего нет.
– У тебя есть брат, - продолжила давить на самое больное я.
Ну скажи же ты хоть что-нибудь!
– Знаю.
– И мама.
– Да.
– Ты винишь во всем себя?
– Какая разница?
– Большая. Я ведь понимаю, что...
– Да хватит уже!!!
– его яростный возглас был настолько неожиданным, что я подскочила.
– Хватит говорить, что вы все понимаете! Вы ничего не понимаете! Ты даже не представляешь, каково мне! Ты не знаешь, что такое потерять родного отца!!! Еще вчера он был, а сегодня его уже нет, и больше никогда не будет, понимаешь?! Никогда!!!
Злится. Хорошо. Очень хорошо.
Я молча смотрела на игру водных бликов. Там, в реке беззаботно плавали маленькие рыбки. Они даже не представляли, что тут, у них на берегу сидит сломленный судьбой парень, и орет на ту, которая все это допустила.
– Ты прав, - проговорила я.
– У меня никогда не было родителей. Тетя либо просто говорила, что еще не время для этого разговора, либо банально переводила тему. Она умерла, когда мне было семь. Я не знаю, что такое потерять родного отца. Но я знаю, какие чувства испытывают люди, когда теряют дорогих им людей. Это очень, очень больно. Это не описать словами. Как будто у тебя вырвали часть души, и ее больше не вернуть. Там, внутри осталась брешь на всю жизнь, Золин, но это не значит, что у тебя вырвали всю душу. Душа еще живет, понимаешь? И ты должен жить вместе с ней. Не ради себя, ради родных. Ради мамы, Золин.
– У меня вырвали всюдушу, - наконец, выдавил парень.
– Это пройдет, - я пыталась найти подходящие слова.
– Время лечит.
– Ничего оно не лечит!!!
– снова взорвался он. Пусть выговорится. Это полезно.
– Оно зашивает раны, понимаешь, не лечит!!! Стоит потянуть за ниточку и всем швам конец! Рана разойдется снова!
– Любой шов не вечен. Рано или поздно рана зарастет.
– А маме мне как теперь в глаза смотреть?! Мам, ты знаешь, твой сын полный идиот, и теперь твой муж мертв!!!
– Не вини себя, - тихо сказала я.
– Это не твоя вина.
– Если бы тогда я тебя послушал...
– сокрушенно покачал головой Золин.
– Ничего бы не случилось, мы бы успели, и он сейчас стоял бы здесь, живой. Орал бы, но зато мог быорать.
– Я уже пыталась изменить судьбу, - едва слышно сказала я.
– Ничего не получилось.
– Наверное, эти слова были просто ужасными. Неужели я и впрямь хотела сказать, что смерть ни в чем не повинных людей - злой рок Судьбы и не более того?!
– Мы сами творим свою судьбу, - грубо бросил Золин.
– Я должен был его спасти, именно из-за этого мы и поехали! А ничего не сделал! Ты ведь могла тогда нас всех переубедить! Но не сделала этого! А ведь он бы мог быть живым сейчас, стоять здесь и разговаривать!! Стоять, и... и...
Я молча пережидала бурю, стараясь не показать, насколько сильно меня задели его слова. Могла. Да, могла. Но, оказывается, я тоже эгоист. Парню нужно было выговориться, он искал виновных, а я попалась под горячую руку. Буря пройдет. Должна пройти.