Шпионы XX века
Шрифт:
В конце первой мировой войны британская разведка переживала кризис. Несмотря на успех шифровальщиков, руководство было не очень-то довольно тем, что оно получило от СИС и других спецслужб, а ещё к тому же предстояло убедить правительство в необходимости увеличить ассигнования, чтобы содержать постоянную разведывательную организацию в мирное время.
СИС была в состоянии договориться со своим непосредственным руководством – его нужно было лишь убедить в том, что в неудачах спецслужб во время войны были виноваты не только они сами, но в не меньшей степени и военное руководство. Для подтверждения этого имелось достаточно вполне весомых доказательств. Например, генерал Дж. В. Чартерис, помощник фельдмаршала Хейга, через которого проходили все разведданные, по своему усмотрению отбрасывал любую информацию, которая могла, по его мнению, расстроить фельдмаршала. Капитан Пейн Бест вспоминал, что после успеха
К тому же обе армейские разведывательные службы во время войны соперничали не только между собой, но и с СИС, причем до такой степени, что иногда все три платили одним и тем же агентам за одну и ту же, зачастую ложную, информацию. Поскольку привлекать внимание к подобного рода вещам было не в интересах всех спецслужб, СИС была уверена, что это вынудит других руководителей присоединиться к ней в её планах на будущее. А вот правительство – это была особая статья. В послевоенном стремлении к экономии разведслужбы становились одной из основных мишеней. СИС и МИ-5 были подведомственны Министерству обороны. Теперь же СИС, как и дешифровальщиков, которых почему-то решили назвать Государственной школой кодов и шифров (ГШКШ), передали Министерству иностранных дел. Королевский флот продолжал финансировать дешифровальщиков, но Казначейство урезало бюджет СИС в 1919 году с 240 до 125 тыс. фунтов стерлингов, а бюджет МИ-5 с 80 до 35 тыс.(2)
Сокращение ассигнований было сильным ударом по СИС, которая только-только начала формировать корпус постоянных агентов, набираемых главным образом из армии и индийской гражданской службы. Набор происходил в основном наугад, когда, например, один из старых агентов вспоминал, что дедушка кандидата «ошивался в окрестностях Калькутты в восьмидесятых», а кто-то ещё добавлял, что учился в одной школе с его отцом, и на основании этого переплетения связей в средних и высших слоях общества Британии того времени новый агент получал доступ в мир спецслужб. В СИС такая политика создала обстановку, которую позже Генри Керби, работавший там в то время, описал как «атмосферу, когда никто не думал нарушить секретность, знал цену предательству и уж конечно не мечтал написать книгу»(3).
Но предстояло ещё сражение за то, чтобы СИС осталась в целости и сохранности, и здесь её руководители нашли союзника в лице Уинстона Черчилля. Черчилль был очарован разведкой и крепко верил в нее. Когда в 1920 году Казначейство предложило урезать бюджет СИС до 65 тыс., а Министерство иностранных дел не собиралось вставать на защиту своего нового департамента, Черчилль взялся за дело сам. Он написал «совершенно секретное» письмо премьер-министру Ллойд Джорджу: «Когда мир находится в состоянии величайшей нестабильности, меняющихся друзей и врагов, для нас, учитывая, что наша военная мощь очень ослаблена, более чем жизненно важно иметь верную и своевременную информацию». Он писал, что формирование СИС займет от пяти до десяти лет и, «по моему мнению, в наши неспокойные времена было бы чрезвычайно опасно подрывать то, что уже создано»(4). К письму он приложил меморандум, составленный совместно с Каммингом, где было показано, как СИС расходовала средства и что придется сокращать в её деятельности, если бюджет будет и дальше уменьшаться. Это весьма интересный документ, в котором указано, где у СИС имелись агенты, почему они находились именно там и сколько им платили.
Как и можно было предположить, Германии по-прежнему уделялось большое внимание в сфере интересов СИС. У Камминга были агенты в Берлине и Гамбурге (каждому из них платили по две тысячи фунтов в год), а также во всех странах, граничащих с Германией. Агентурная сеть в Голландии, ориентированная только на Германию, обходилась в 30 тыс. фунтов в год. Кроме того, в Вене, Праге, Варшаве, Бухаресте и Копенгагене также находились свои люди. Имелись и планы расширить действия на Дальнем Востоке, «что будет весьма ценно в случае осложнений с Японией», но, поскольку эта затея обошлась бы в 15 тыс. в год. «их придется оставить, количество сведений об этом регионе немедленно сократится и будет весьма незначительным». Агентурную работу в Италии, Испании и Португалии, обходившуюся в 2, 5 тыс. фунтов ежегодно, также пришлось бы свернуть в случае сокращения ассигнований. Удивительно, но факт – СИС тратила 9 тыс. фунтов в год на разведывательные операции в Соединенных Штатах, которые были годом раньше столь высоко ценившимся союзником Великобритании. В меморандуме давалось такое объяснение
Адмирал «Моргун» Холл как лев сражался из-за финансирования с Казначейством («такой способ экономии может привести только к краху»), потому что ещё в 1918 году он уже предвидел, где будет находиться в дальнейшем область приложения сил британской разведки. В своем прощальном обращении к коллегам из флотской разведки он заявил: «Я хочу предупредить вас кое о чем. Какой бы тяжелой и кровавой ни были прошлые битвы, теперь нам предстоит столкнуться с ещё более опасным врагом. Это многоголовая гидра, и её дьявольская власть стремится распространиться на весь мир. Эта угроза – Советская Россия»(6). То была очень быстрая реакция, возможно, самого умного из руководителей британских шпионов, поскольку большинство глав британских спецслужб большевистская революция застала врасплох.
У СИС были агенты в России – мы поговорим о них позже, – однако основной их задачей было заставить царскую армию продолжать войну и пресекать попытки германских агентов убедить русских заключить сепаратный мир. Когда Ленин и его последователи захватили власть, Роберт Уилтон, корреспондент «Таймс» в Петрограде и к тому же сотрудник СИС, находился в отпуске в Лондоне, он сообщил и своему редактору, и Каммингу, что большевиков не стоит воспринимать всерьез. Все сведения, полученные Каммингом от других агентов в России, подтверждали эту точку зрения.
Но после убийства царской семьи и развала Восточного фронта, когда миллионы русских солдат побросали оружие и отправились по домам, Каммингу пришлось переосмысливать ситуацию. От агентов хлынули доклады с предупреждениями о большевистской угрозе. В январе 1919 года Уолтер Лонг, первый лорд Адмиралтейства, переслал премьер-министру Ллойд Джорджу длинный доклад бывшего агента СИС. Этот агент, работавший на СИС во время войны и явно поддерживающий тесные отношения с бывшими коллегами, считал, что были приняты надлежащие меры, чтобы не позволить большевистской заразе распространиться на британской территории. Сам доклад, несмотря на истеричный тон, тем не менее отражал точку зрения большинства сотрудников СИС того времени.
«Я теперь пришел к убеждению, что в Англии большевизм должен быть остановлен, все усилия международного еврейства в России сведены на нет и их агенты удалены с территории Соединенного Королевства. Если этому вопросу не будет уделено должного внимания, то я считаю, что в этой стране произойдет нечто вроде революции, причем случится это не позже чем через двенадцать месяцев… В настоящее время СИС получает доклады из Швейцарии, Голландии, Скандинавии и России о действиях большевиков, об агентах, засланных во Францию или Англию, об агитаторах и их планах… После победы в войне появился новый враг, который может быть уничтожен только организацией. Если двенадцать месяцев назад кто-нибудь предсказал бы такое мощное революционное движение в Германии, над ним бы посмеялись, а сегодня слова «большевизм», «советский», «солдатские и рабочие Советы» слышатся повсеместно и заполняют страницы газет. Настолько Троцкий и компания уже смогли навязать свою волю в Европе…
Большевизм в армии – это дело военных, на флоте – моряков, в полиции – полицейских, но большевизм, включающий в себя все эти силы и проникший во многие промышленные центры, становится уже делом государственным и касается не одного департамента, а всей нации. Многие не поддержат эту идею, хотя британских большевиков уже имеется около пяти тысяч. Процент пропорционально численности населения больший, чем тот, который был в России, когда там все это начиналось. Идеи большевизма опасны, но привлекательны для масс, уставших от солдатчины, бюрократии и политиканства, уставших настолько же сильно, насколько русские устали от коррумпированной монархии… Есть все необходимые элементы для социального взрыва, и имеется много провокаторов, старающихся перемешать их и соединить вместе.