Шрам
Шрифт:
Я удивленной поднял брови.
– Это сложно объяснить.
– А ты попробуй, – настоял я.
– Скажем так, я не нашел себе места в Филине. Здесь для меня ничего нет, и ничто не держит. Долго раздумывал над тем, чтобы пойти в охрану, по стопам брата, но не моё это. В жизни военных слишком много ограничений, если ты понимаешь, о чем я?
– Понимаю.
– Я знаю, что не представляю высокой ценности. У меня нет за плечами боевого опыта. Но Ален сказал, что это не имеет значения. Он говорил, что здесь в первую очередь смотрят на то, что ты за
– Это так, – согласился я, – Ален не обманул.
– Тогда, поверь, Клайд, я на многое способен. Дай только шанс это доказать.
Я улыбнулся и хлопнул его по плечу.
– Пойдем, Тодд. Выпьем кофе и обсудим условия.
И пока я рассказывал ему о тонкостях нашей работы, меня не оставляло ощущение присутствия здесь Алена. Странное, мистическое чувство, которое почему-то воодушевляло. Мне вспомнилось, как за пару дней до этого, Джим попросил составить ему компанию для посещения одного «особого места», как он выразился. Этим местом стала церковь.
– Я не бывал здесь с того дня, как умер отец, – сообщил Джим, когда мы поднимались по ступеням небольшого каменного строения, на вершине конусной крыши которого красовался металлический крест черного цвета, зловеще нависающий над улицей.
Мне не очень понравилось это место. Слишком уж мрачная, какая-то скорбная атмосфера царила внутри. Запах ладана и воска били в нос.
– Зачем мы здесь? – спросил я.
– Сам не знаю, – пожал плечами Джим. – Я никогда не верил во всё это, в отличие от брата и отца. Но теперь, когда их обоих не стало, я подумал, что должен посетить это место хоть раз, в память о них.
Я понимающе кивнул.
Джим объяснил, что здесь принято ставить свечи за упокой умерших и тем самым почитать их память. Он поставил по свече за отца и за Джона. А я решил, что поставлю свечу за Алена. И теперь, глядя на Тодда, мне казалось, что я вижу в его глазах тот самый огонек маленькой свечки, последнее послание от Алена, и его гарантия того, что этот паренек не подведет.
Так и случилось. Тодд отлично показал себя за стеной, и быстро стал частью команды. Оказалось, что парень весьма талантливый художник и прежде зарабатывал себе на жизнь тем, что делал татуировки. Зная это, я просто не мог не предложить ему нарисовать нам эмблему, которую впоследствии каждый из команды с гордостью стал носить на своем левом плече. В кругу с неровными краями он изобразил три пальца с острыми когтями, раздирающими плоть сверху вниз, оставляя три полосы шрамов, в которых я без труда узнал те, что видел в зеркале на своем лице, и данный символизм не мог не тронуть меня. Это, как и само присутствие Тодда, окончательно избавило меня от разных сомнений и придало уверенности в собственных силах, той самой уверенности, которую так старался вселить в меня Ален при жизни. Спасибо тебе за это, дружище…
Послесловие
Этот город мертв. Мертв, уже много десятилетий. Дома, в которых некогда жили люди, занимаясь своими будничными, повседневными делами, теперь пусты. Окна, в которых когда-то горел свет, ныне напоминают пустые глазницы черепа, за которыми лишь мрак, непроглядный и пугающий. Этот город, на улицах которого прежде кипела жизнь, днем бурная, шумная, ночью сияющая тысячами огней, опасная и манящая, теперь в любое время суток остается молчалив, подобно склепу. Город мертв, ибо лишился главного, основного составляющего жизни – он лишился своей души. Душа города – люди, населяющие его, такие разные и похожие друг на друга, поколениями возводившие, ломающие и перестраивающие эти стены, ныне покинули их, и вечный сон накрыл эти улицы, площади, дома и переулки. Теперь этот город одиноко стоит, разрушаемый ветрами и грозами – силами природы, стремящейся смести его со своего лика, уничтожить, как болезненную опухоль. И когда-нибудь природа возьмет свое. Когда-нибудь, но пока ещё город стоит, как напоминание потомкам мира сего о силе их предков, стоит, как монолит прошлого.
Лишь ступив в черту этой обители печальных воспоминаний, я ощутил, как давят серые стены. Город навис надо мной на фоне тяжелых, свинцовых туч, застлавших небо до самого горизонта и предвещающих скорую грозу. Его молчаливое величие заставляет мое сердце содрогаться. Словно, войдя в этот город, я прикоснулся к некой тайне, настолько ужасной, что одна лишь попытка осознания её способна свести с ума. Но я не испытываю страха, ведь, пришел в этот город не один и не просто так. Со мной мои верные соратники и близкие друзья, моя семья. А привел нас сюда след Мора. Он всё ещё жив и бродит вокруг Филина. Он жаждет мести и думает, что я хочу того же. Но это не так. Я уже отмщен. Я отомстил ему, когда лишил отца и возможности жить, как человек. Я лишил его всяческой связи с людьми, и теперь он с каждым днем все больше становится похож на тех тварей, что назвал своей семьей. А твари – это как раз наша сфера деятельности. Потому я не испытываю к нему злобы. Он всего лишь моя работа, и я должен сделать ее хорошо. Мы должны сделать хорошо. Потому мы здесь.
И здесь же я заканчиваю свою историю. Не потому, что мне больше нечего сказать, отнюдь. А просто потому, что у всего должен быть конец. Впереди нас ждут другие истории, и другие события, и они тоже заслуживают того, чтобы о них рассказали. Но эта история, как и путь рядового жителя Филина, гонщика Клайда, к своему становлению в роли охотника Шрама, закончена. Я искренне надеюсь на то, что вы сочли ее увлекательной, может быть, немного поучительной, или даже чуточку грустной, что вы нашли в ней что-то для себя, и что вы вспомните её и всех нас, её участников, когда-нибудь снова. Приятно было с вами познакомиться.
Гроза надвигается с запада. Скоро она грянет над этим мертвым городом. Раскалывая небо на части, молнии оживят его, наполнят тенями, пляшущими в ярких вспышках, а мертвая тишина будет разбужена шумом дождя и грома. Гроза принесет жизнь в этот город. А жизнь, как бы порой нам не верилось в обратное, всегда побеждает смерть. Всегда.