Схрон. Том 1
Шрифт:
– Похуй, давайте…
Все начали трамбоваться по своим машинам. И тут к нам в тачку постучалась тетка. Вся мокрая, грязная, с ребенком на руках и здоровой сумкой на плече.
Босс недовольно приспустил стекло:
– Ну чего еще?
– Извините, вы нас не подкинете до КОндопоги? – быстро-быстро забормотала она.
Я подвинулся на сидении. Мы все равно ехали в ту сторону.
– Нет, – ответил босс. – Не подкинем.
– Ну, пожалуйста! Нас выселили! Из-под Олонца вот идём… всё пешком! – она вцепилась в дверь, как зомби в край могильной плиты.
– Ты, сучька, глухая да? – рявкнул
Босс заржал, как свинья. Женщина дёрнулась и отошла. Мы поехали.
– Скорей, скорей бы отчистить эту страну от всякого быдла! Правда, Умарчик?
– Я рюских убивал и буду убиват, так отец мой и дед завещал.. А рюсские сами просрали сваю страну, рэзать их надо… итак рэжэм понэмногу, как овэц…
– Да, зажралось быдло, пора и подрезать жирок! Верно мыслишь, Умар. Кредиты, телевизор, купи-продай, супермаркеты вместо оборонных заводов. Пиздец рашке. А я жалеть не буду. Детишки за бугром, бизнес там…
– Если рюский позволяет себя ебат, его каждый будэт ебат, хэ-хэ-хэ!
– Ха-ха-ха!
– А ты пачиму малчищь, Саща? – обернулся вдруг горец. – Не согласэн разве, э?
Да я молчал, потому что просто охреневал от их слов! Ладно, этот нохча берега попутал в своих горах, но блядь и босс туда же! Я не мог поверить в полученную информацию. Россия ведь поднимается с колен! Сейчас же не голодные девяностые! Вся страна живёт хорошо! Ночные клубы, беззаботные девчонки… заработать сейчас везде можно, если голова варит. Злость закипала в моем сердце. Почему они всех русских быдлом называют? В моем понимании быдло – это тот, кто квасит беспробудно где-нибудь в деревне и не может даже простенький бизнес наладить. Все, кто поумнее, в города свалили и мутят себе вполне успешно.
Я покрепче сжал Сайгу.
– Да так, задумался… медведей охота пострелять! – улыбнулся я. – Там будут медведи, босс?
– Там всё будет, Алекс!
К обеду мы прибыли на базу «Огонек». Увиденное поразило меня. Перед главным корпусом встречал народный ансамбль. Большие шишки из Москвы и администрации Петрозаводска отведали хлеба с солью. Мне не досталось, да я и не лез вперед. Все равно должен быть банкет, вот там и побалую свой голодный урчащий живот.
Вдруг с неба раздался грохот вертолета. Я придержал свою охотничью шляпу, чтоб не сдуло. Серый геликоптер модели Robinson садился прямо к нам! Интересно, кто же еще прибыл? Мэр или… сам губер? Меня затрясло. Охрененно! Мне выпал шанс закорешиться с такими людьми. Надо будет с ними забухать после охоты.
Шум стих, открылась дверца вертолета, и на асфальт выпрыгнул коренастый седой мужичок в модном камуфле с двумя охранниками. Вот блин! На наших градоначальников не похож. Тут же вновь заиграли гармошки с балалайками, забегали хороводы румяных барышень. Даже привели настоящего медведя на цепи.
– Хэлло! – расплывшись в улыбке, кричал старикан и поднял в приветствии руку. – Хэллоу, май рашн фрэндс!
– Что это за хуйман? – шепнул я, склонившись к боссу.
– Ты так не шути! – вздрогнув, сказал Вениамин Садкович. – Это сам Джон Маккейн, сенатор США.
– Я про него и не слыхивал…
– Очень зря. Это важный человек. Возможно, скоро его выберут президентом Соединенных Штатов, вместо черножопой обезьяны. Во время вьетнамской войны Маккейн служил военным летчиком, бомбил узкоглазых. Однажды, во время авианалета на Ханой, его самолет был сбит советским ЗРК. Джон сумел катапультироваться, но попал в плен к вьетнамцам. Только через пять лет его в ходе переговоров вернули на родину.
– Да, серьезный дядька, – согласился я. – А у нас ему чо надо?
– Вот поэтому мы здесь и находимся, Алекс! – сверкнул глазами босс. – Бизнес. Хоть Маккейну и запрещен официальный въезд в Россию из-за некоторых высказываний, но у нас многие серьезные люди ведут с ним дела. Наша фирма будет заниматься землей для его проекта! Речь идет о миллионах гектар!
– Нормально, – кивнул я. – А сколько с этого мне упадет денежек?
Босс посмотрел на меня, как на долбоеба, и усмехнулся:
– Нормально, Саша. Очень нормально.
После, мы все прошли в актовый зал главного корпуса. Сначала выступал Стас Михайлов, запел песню «Я соберу полевые цветы». Мне не очень понравилось. Поэтому я сунул в уши наушники мп3-плеера, включив Серегу Шнурова.
Началась презентация.
Я смотрел на большой экран с чувством причастия к важным событиям. Олигархи на деньги американского сенатора собирались оттяпать в свои руки большой кусок Карелии. Предполагалось вывезти за рубеж миллионы кубов леса, построить несколько заводов и начать добычу сланцевой нефти. Оказывается, здесь нашли гигантские месторождения.
Джон Маккейн с незатухающей лыбой жал руки всем присутствующим. Вызвали на сцену и нас с боссом. Я молчал, а Вениамин Садкович через переводчика вкратце рассказывал, как мы будем переводить федеральные земли на подставные организации.
– Оу, итс амэйзинг! – радовался Маккейн.
– А это, – босс повернулся ко мне, – наш самый лучший специалист по рекультивации.
– О, рекультивейшен! Вери гуд, гайз! Вери найз! – Он с хищностью ящерицы пожал мою ладонь.
То, что произошло дальше, как челябинский метеорит, врезалось в мою доверчивую память. Ох, не так я представлял охоту, совсем не так. Впрочем, у богатых свои причуды. Расхватав свое оружие, в сгущающихся сумерках вся толпа двинулась вглубь леса…
Глава 7
У каждого, наверно, было – только дела наладились, ты радуешься, что все идет по плану, геморрой позади… как неожиданно приходит жесткая коварная жопа. Блин, я уже практически выбрался к окраине. Еще километр и вырвусь из смертельной ловушки обреченного города. Но в этот момент, резко, как удар молнии, из-за угла метнулась ментовская машина. Встала, включив мигалку, поперек дороги. Проклятье! Я быстро закидал Сайгу упаковками пива, револьвер – под сидение.
Трое служителей закона выскочили из лунохода. Один махал своим полосатым страпоном, призывая остановиться. Я уже думал идти на таран, но еще один – толстый усатый гаец – передернув затвор, злобно целился из АКСУ. Вот, суки охуевшие! Пришлось остановиться. Что им надо от меня? Сзади засигналили другие машины. Образовалась пробка. Толстый мент погрозил им автоматом и направился ко мне. Я со вздохом опустил стекло.