Штиль во время шторма

Aidan Show

Ей почему-то очень запомнился этот жест.

Столько в нем было нежности, что её затопило с головой от воспоминаний.- Знаешь, - ответила она, приблизивших к тонким и влажным от поцелуев губам мужчины. – я абсолютно не против.

– Раз пошла такая пляска, то смотри, я за себя не отвечаю, Валерия. Я слишком долго этого ждал.

В его словах и взгляде было что-то устрашающее, но больше горячее, порочное. Он словно ей что-то обещал, и Лере очень захотелось выяснить что же конкретно. Проверить этого мужчину на прочность. Узнать, каков он на самом деле в период обостренных эмоций.

Богатырева обвела его крупные надбровные дуги с густыми как

смоль бровями, спустилась к носу, проводя по нему кончиком среднего пальца, а затем опустилась к губам и острому подбородку с ямочкой прямо по центру. Финальной точкой её путешествия оказалось то место, где билось сердце Шумова. Лере захотелось убедиться, что он также чутко реагирует на неё, дурея, что это вовсе не плод её воображения, не игра.

Шумов накрыл её пальцы своими, прикрывая глаза.

– Лер, мы можем не торопиться если ты не готова. – просипел Шумов.

– Ты верно подметил, Андрей. Ты слишком долго этого ждал, но давай двигаться постепенно. – шёпотом сказала Лера, приближаясь к губам Шума, чем в корне противоречила своим словам.

– Хорошо, душа моя. – ласково ответил он.

А затем поцеловал её так тягуче и сладко, что сердце заныло от боли, но боли приятной, правильной что ли. Этот момент ей навсегда хотелось оставить в памяти, как зарубку. По мнению Леры, он был идеальным.

Разве может быть так хорошо?

Да, с Владом именно так и было. Хорошо и все. А с Андреем… С ним как-то по другому. Глубже, острее, правильнее.От этого поцелуя они в унисон застонали, вжимаясь крепче друг в друга, не смея более сдерживаться. Одной рукой он обхватил Леру за шею достаточно крепко, чтобы девушка даже не думала убежать, а если и захочет, то он непременно догонит её, сделав своей.

Свободная рука легла на талию, чтобы наверняка обездвижить её, углубляя поцелуй.

Его язык постепенно захватывал территорию унося их куда-то в космос. Лера с чувством отвечала Шумову, дрожа от наслаждения, а в животе закручивался тяжёлый и сладкий клубок, тело стало ватным от умелых ласк мужчины, голова перестала соображать, позволяя насладиться происходящим. Мир будто бы замер, оставляя их двоих в своём укромном местечке, позволяя погрузиться в этот момент.

Шумов уложил Леру на спину, пристраиваясь сбоку, продолжая целовать, пока его рука в постепенно устраняла преграду в виде штанов между ними. Он не без труда расстегнул пуговицы на предмете её гардероба, проникая рукой в тёплое и желанное место. Обвел половые губы двумя пальцами через нижнее хлопковое белье.

– Ах!.. – пронзительно вздрогнула Лера от прикосновения к её готовой плоти.

– Если ты и дальше так будешь стонать, я кончу быстрее, чем ты успеешь что-то ещё сказать. – рыкнул Андрей, прикусывая и оттягивая нижнюю губу Леры.

– Если бы ты не был таким афродизиаком, то я бы не стонала рядом с тобой. – отбила его подачу Богатырева.

– Нет, я точно тебя съем, Богатырева, тебя и твой острый язычок, никому не оставлю, сделаю тебя только своей!

Она не успела подумать над этим, потому что Андрей плавным движением отодвинул край ее трусиков и, будто порхая, пальцами перешёл в наступление, снова и снова рисуя причудливые круги и спирали на клиторе девушки.

Он не спешил проникать в неё пальцами, словно зная, что Лере это не нравится. Играл с ней и сам наслаждался, затягивая прелюдию.

Влад же обычно доставлять удовольствие пальцами не любил или не умел. Делал все достаточно сухо и

грубо, наоборот понижая градус возбуждения в Лере. Ее это абсолютно не устраивало, о чем она ни раз говорила Быстрову. Но то ли из-за собственной лени, то ли из-за не заинтересованности, Влад холодно относился к этим комментариям.

Андрей, скорее действовал интуитивно, последовательно, а затем все увереннее. Леру этот факт безумно заводил, потому она ужасно текла и выгибалась, что-то шепча и отвечая на требовательные поцелуи.

В животе стало совсем слишком тепло и тяжело, медленно волны удовольствия стали затягивать её с головой в пучину, и она хотела, чтобы Андрей оказался там вместе с ней.

Лера в ответ провела ряд действий, пробираясь ладонью под резинку домашних шорт к Шуму.

Член радостно дёрнулся, приветствуя её, пока она ласкала его чувственно вверх-вниз, задевая головку, член в ответ постепенно становился до удивительного твёрже.

Они доводили друг друга до пика, упиваясь поцелуями и стонами, отвечая взаимностью и одновременно сгорая. Взлетели так высоко, а на вершине взорвались в одновременном оргазме, ощущая тысячи приятных иголочек по всему телу. По которому вязко, будто нуга, растягивалось наслаждение и усталость.

Тёплое семя Андрея залило руку Леры, а она в ответ оставила на его пальцах часть своей смазки после оргазма.

Они ещё долго лежали, восстанавливая дыхание и приходя в чувства. Уставшие и довольные.

Счастливые в этом моменте...

И влюбленные...

Глава семнадцатая.

ОТ РЕВНОСТИ НЕ УМИРАЮТ. ТОЛЬКО СГОРАЮТ ЗАЖИВО

После их бурной деятельности на диване в гостиной Андрея, Лера остыла немного, пришла в себя, окунаясь в пост эмоциональный синдром, и испугалась, что все же поторопилась.

Да, более разумным участком мозга она осознавала, что ничего страшного не произошло, но другая часть вопила от возмущения, покрывая Леру дряными словами, подбрасывая неприятные образы и слова Быстрова, которые он ей бросил в момент крайнего разговора.

Возможно этому виной также оказались моральные устои, в которых Лера росла и впитывала в себя как губка.

В воспитание Богатыревой большую часть, конечно же, принимала мать, как и в 95% случаев. Отец работал в голодные 90-е, пытаясь прокормить семью и остаться на плаву в то нелёгкое криминальное время. Часто отсутствовал, приходил поздно ночью домой уставший, как сторожевой пёс. На дочь ни времени, ни сил совсем не оставалось, а ей ведь так хотелось получить хоть крупицу отцовского внимания .

Позже, он конечно жалел об упущенном времени, ведь дети ценят только внимание и заботу, не понимая, что папа пропадает на работе, чтобы заработать на хлеб. Дети вообще много чего не понимают из взрослой жизни, пока сами не окунутся в неё, полагаясь больше на чувства и интуицию.

Так, по мере взросления Богатыревой общего кроме фамилии и цвета глаз между ними с отцом практически не осталось. Олег так сильно любил свою дочь, что первое время после её рождения даже на руки брать боялся. Часто ему хотелось побаловать свою малышку, но денег в семье имелось в обрез, от чего он ещё больше ударялся в работу, теряя свое здоровье и терпение. А когда его маленькая девочка выросла, то ей стало не интересно проводить время с отцом. В каких-то моментах Олег вёл себя достаточно холодно с дочерью. Возможно это и послужило причиной глухой отреченности у дочери в его адрес.