Штирлиц, рептилоиды, ЖКХ и все – все – все
Шрифт:
– Откинем подробности. «Умная» камера записала на видео, как вы подъезд испачкали, и выложила ролик в соцсети.
– Вы же меня рассекретили! Теперь весь мир узнает мою фамилию и адрес проживания!
– Да хрен с вами, со шпионами!
Подайте риелтору на пропитание!
В
–Позвольте представить вашему вниманию грибок,– риелтор Василий указал на угол, истекающий зловонной жидкостью.
–Мне этот грибной уголок не нравится.
–Зря! Вы же здесь можете делать бизнес: выращивать шампиньоны и даже есть их, только что срезанные, прямо на кухне.
–Как же я их буду продавать, если санэпидстанция не разрешит выращивать в квартире на продажу грибы?
– Ну, вы и смешная, Наталия! Как будто за границей всю жизнь прожили. Это же Россия-мать, кормушка коррумпированных семейных кланов. У меня брат в СЭС работает, напишет вам кучу справок.
Он достал из сумки громадную связку ключей и закрыл дверь. Мы двинулись в сторону центральной площади. Тротуары и дороги разбиты. Словно от стыда за своё состояние асфальт съёжился, а там, где он разорвался, осталась куча ям. Ежегодно ведущей городской расходной строкой бюджета была статья о ремонте дорог. Ежегодно глава покупал себе в Нью-Йорке квартиру. Нравился ему этот город, и ничего он не мог с собой поделать. Ежегодно асфальт стыдился своего состояния и снова съёживался. На вопросы жителей: «А где же капитальный ремонт?» глава города нехотя отвечал, что средств в бюджете недостаточно, но сухой ямочный ремонт сделан. И это было правдой: каждую ямку на асфальте коммунальщики заваливали щебёнкой, перемешанной с пылью.
Город на границе с Владимирской областью привлёк меня не дорогами, а своим дешёвым жилым фондом. Цена на квартиры была такой низкой, словно не Московская это область, а глубокая провинция.
Стоимость однушек была написана на листочке и хаотично подпрыгивала в такт моей пружинистой походке. Хотя какой уж там пружинистой? Скорее косолапой, поскольку одно колено еле сгибалось. По нервной ткани импульс рикошетом динамитил в плечо, а из плеча надвигалась прямая отдача в шею, и голова нервно поддёргивалась. Василий был тоже из бывших спортсменов. Ростом он вышел под два метра и занятия боксом тоже не прошли у него напрасно, позвоночник выгнулся в одну сторону и скособочил фигуру. Так и шли мы с ним криво-косой походкой, перепрыгивая через ямки.
– Странного содержания объявление: «Продаю квартиру в живописном месте Подмосковья. В квартире одно пластиковое окно». Что хотел сказать этим продавец? Что больше ничего нет: ни стен, ни потолка, ни дверей, ни пола?
–Квартира после сдачи в наём.
–Какой же вы умный!
–Конечно, я же риелтор.
–Непонятно, почему на вас оформлено много квартир? Может, вы ухаживали за всеми этими стариками?
–Ухаживал, водку им побольше наливал. Они на меня квартиры и переписали. Старики, что дети малые, доверчивые.
–А потом они так разом и умерли?
–Раз за разом. А разве ж жизнь у них была на одну-то пенсию?
–Неужели вскрытие ничего не показало?
–В морге сестра моей напарницы работает, покажет, что хочешь.
Мы приблизились к новому дому. В квартире никто не жил, но она похожа на конуру крота с общей площадью двенадцать квадратных метров. В этой квартире только одна комната-кухня, совмещённый санузел и маленький коридорчик. В комнате-кухне можно разместить плиту, мойку, маленький угловой диванчик и ничего более! Даже столику примоститься негде. Даже больше скажу. Если вдруг в обед вы в своей квартире нечаянно пукнете, то непременно в борщ попадёте.
Конец ознакомительного фрагмента.