Штольня в Совьих Горах
Шрифт:
Ничего-то теперь не могли купить братья — и гроша у них за душой не осталось. Однако останавливались у лавок полюбоваться товарами красивыми.
— Эй, хлопцы! — окликнул их кто-то из толпы. И вот уж догнал братьев богатый корчмарь, в подвалах которого самый добрый мёд хранился. — Говорят, неплохая ладья у вас имеется?
— Есть, конечно! — ответил Петр. — От отца досталась.
— Ну, а коли так, то не отвезете ли в Бжег мои бочки с мёдом? Только помните — нынче же к вечеру надобно их туда доставить: сам бжегский комес закупил их у меня! Слуги там примут у вас бочки, а я не поскуплюсь заплатить, если всё хорошо сделаете.
— Доставим
Отправились старшие братья с корчмарем на его двор, чтобы присмотреть за работниками, как они бочки на воз погрузят, да к пристани подвезут. А Кубу домой послали, наказав ему ладью к дороге изготовить и взять с собой сумку с хлебом и сыром.
— Гляди же, Куба, — сказал Петр, — да слушай внимательней! Без нашего дозволения ничего на ладью не принимай, ни с кем больше о перевозе не договаривайся. Ты еще молод, и без труда людишки плохие тебе подвох учинят!
— Э, там… — проворчал Куба, да поглубже на лоб шапку надвинул.
Свернул он в заулок между поваленными и обугленными срубами и домой направился. Пусто в заулке было, только голодные псы чего-то вынюхивали на земле — искали, видать, кость завалящую или корку хлеба сухую, обгорелую.
«А и богат же корчмарь! — думал Куба. — Вон какой новый дом себе отгрохал… А в усадьбе у него всего полным-полно! Сидят у него в корчме мужики, потягивают из жбанов мёд да пиво, а ему прибыль. Вот это жизнь!» И хотя трещали под ногами Кубы угли пепелища — не пожалел он в сердце своем тех бедняков, дома коих погорели, а новых поставить не в силах были…
Под старым дубом, на самом берегу Одры, стояла небогатая хата братьев. На коньке крыши весело чирикали воробьи, а в густой листве ворковали дикие голуби. На птичьем языке своем перекликались они:
— Ско-ро? Ско-ро? Ско-ро?
— По-рог… По-рог… По-рог… Новый по-рог! С-руб, с-руб!.. Ско-ро станет новый с-руб?
— Тихо вы, недотёпы! — прикрикнул на них Куба и запустил в птиц камнем. Потом быстро сбежал к реке по тропке, что вилась меж густых кустов и травы.
Около пристани, на песке, лежала перевернутая вверх дном большая ладья. Была она сбита из крепкого дуба, а пазы ее старательно проконопачены сухим мохом и смолой залиты. Перевернул Куба ладью, оглядел со всех сторон — не надо ли где чего починить перед дальней дорогой? Однако старшие братья еще раньше всё проверили, так что осталось Кубе только столкнуть ладью в воду, да весла положить. Снял он сапоги, штанины закатал, поставил ладью на киль, ловко столкнул ее на воду и толстой веревкой привязал к столбику, вбитому у самой пристани.
— А хороша у тебя ладья, юноша! Да и сила в руках немалая! — вдруг услышал Куба позади себя чей-то голос.
Обернулся он и увидел перед собой человека в дорогой одежде из черного бархата, сшитой по моде чужеземной. Шляпа с фазаньим пером, да золотая цепь на шее украшали тот дорогой наряд. Борода у незнакомца была в красивых завитках, а волосы цвета вороньего крыла аж блестели от душистого масла. У пояса с красивой бахромой висел кожаный кошель.
«Богатый, видать, человек…» — подумал Куба и растянул рот в широкой улыбке. Подивился только, что при такой богатой одежде висел за спиной у незнакомца простой холщевой мешок. Может прятал в нем что? Ведь такой мешок пристало таскать только слугам, а не господам!.. Ну, да у богачей всякие причуды случаются, это Кубе хорошо известно.
— А что, ладья не из последних! —
Тем временем незнакомец с любопытством посматривал на ладью и на Кубу.
— Далеко едешь? — голос незнакомца был приязненным.
— В Бжег, господин. Вот скоро с братьями мёд повезем самому комесу.
— Вот как? Это хорошо! А может и от меня груз примешь?
Тут незнакомец снял со спины мешок и положил его на доски пристани.
— Не-е-е… Мешок взять?.. Эх, взял бы, да братья не велят. Не дозволили без их согласия ничего брать. Подождите, господин, они вот-вот подойдут!
— Юноша! — голос незнакомца еще умильнее стал. — Не могу я ждать! Спешу в город вернуться… Да ты и сам взрослый человек, можешь свою волю иметь. Зачем же тебе обо всем братьям рассказывать? Мы же мужчины, а не бабы-болтуньи. Бери мешок, и дело с концом!
Куба однако не решался. Тогда обходительный незнакомец отвязал от своего пояса кошелек, поднял его и позвенел серебром у самого уха Кубы.
— А если так?.. Или тебе деньги не любы? — тут незнакомец прищурил свои хитрые глаза и еще раз встряхнул кошелек. Куба растерялся. — Ну, возьмешь?
Вспомнил тут парень про пиво и веселых собутыльников в корчме. Ведь из-за братьев лишился он нынче пива и на гулянку не попал — заставили отдать последний грош, будто нет в городе людей побогаче, чем он! Глупые мужики! Ради других готовы из карманов последнее вытряхнуть…
— Ну так что, уговорились? — спросил незнакомец, и снова в кошельке монеты звякнули.
— Ладно, давайте! Ничего братьям не скажу… А кому мешок в Бжеге отдать?
— Брат мой придет. Узнаешь его легко — такую же одежду носит и бороду так же подвивает, как и я… Если хорошо ему послужишь, то даст тебе такой же кошелек!
Взял Куба мешок и спрятал его на корме, под сиденьем у руля, да еще сверху кафтаном старым прикрыл, чтобы незаметно было. Когда переносил мешок, почувствовал: лежит там что-то тяжелое и твердое, а чтобы не узнать было — завернуто несколько раз в толстую парусину. Тем временем незнакомец швырнул кошелек вслед Кубе на дно лодки и ушел поспешно.
Спрятал Куба деньги за пазуху, сел у руля и стал поджидать братьев. А пятками сильнее уперся в мешок, под сиденьем запрятанный. Не слишком-то заботился он о грузе, что взялся отвезти в Бжег: приятнее было за пазухой кошелек чувствовать. А в мыслях своих парень уже видел себя за миской с капустой и свиной печенкой, рядом три жбана с пивом, а потом — танцы под дуду, до самого утра… С этими думами позабыл Куба даже про сумку с хлебом и сыром, что наказали братья взять из дому.
Одра легонько плескала о берег, чуть шелестел камыш. Тишина повсюду стояла, и только слышно было, как горлинка в зарослях кого-то кличет. Засмотрелся Куба на воду: золотом и бирюзой переливалась она на солнце. И вот вдруг почудилось ему, что смотрят на него из-под воды два глаза белёсых, но таких пронзительных, что у парня по спине мурашки забегали.
— Что еще за лихо?! — крикнул парень.
Схватил он весло, да как ударит по воде! Разлетелись вокруг брызги, закачалась ладья, а из воды высунулась и ухватилась за весло темная рука с цепкими пальцами, перепонкой стянутыми… Завопил Куба со страху, рванул к себе весло, что было мочи. Исчезла рука, а возле борта заплескало, забурлило что-то, пошли по воде круги.