Шторм Времени (Хождение за тридевять веков. Торговый гость из будущего)

Корчевский Юрий Григорьевич

Из святых он знал иконы Николая-угодника и Пантелеймона. Он постоял у этих икон, помолился, испросил совета, как ему поступить. Однако молчали иконы, не давали совета.

После вечерней молитвы он подошел к настоятелю.

– Я все-таки решил добираться до Москвы.

– Как знаешь. Видно, Бог ведет тебя другой дорогой. Купец твой за рожь заплатил сполна, потому завтра монахи снесут тебе на судно недостающие мешки.

– Настоятель, не смогу я один судно против течения в Москву пригнать.

– Набери в Переславле команду.

Михаил задумался. Чтобы

набрать команду, нужны деньги.

Настоятель как будто прочитал его мысли.

– В одежде купца денег не было. Потому поищи на корабле потаенное место.

– За совет спасибо.

– А впрочем, дам я тебе одного человека – знакомца твоего, Данила. Мне все равно в Алексин человека с письмом посылать надо.

– Благодарю сердечно, но одного мало.

– Чем могу.

Настоятель дал понять, что аудиенция окончена. На прощание сказал:

– Передумаешь – возвращайся, приму, – и перекрестил Михаила.

Он уселся во дворе монастыря на камень. Даже вдвоем им с ушкуем не управиться. Если будет попутный ветер, можно поднять парус. Он на рулевом весле, Данила – у паруса. Река широкая, отмелей и перекатов быть не должно. Но если ветер стихнет, придется стоять у берега. Или, если повезет наткнуться на рыбацкую деревню, набрать людей. Возвращаться к Переставлю не хотелось. Это двадцать километров туда и столько же обратно одному, а по земле рязанской татары рыщут. Нет, надо убираться отсюда поскорее.

Вечером он рассказал в келье Даниле, что настоятель посылает вместе с ним и его, Данилу, с письмом в Алексин.

– Знаю уже, дал мне настоятель такое послушание, – коротко ответил Данил.

После утренней молитвы и завтрака братия вывезла и помогла погрузить в трюм мешки с рожью. Судно сразу просело.

Михаил и Данила веслами оттолкнулись от берега и, осеняемые крестными знамениями монахов, вывели суденышко на середину Солотчи, а из нее – в Оку. Течение подхватило судно, развернуло боком и поволокло вниз, к Переславлю.

– Данила, ставь парус.

Послушник шкотами с трудом поднял парус – обычно это делали два человека. Парус хлопнул на ветру и развернулся.

Михаил налег на рулевое весло. Тяжело груженное судно плохо слушалось руля, но парус выправил положение.

Ветер был не сильный, но ровный, и ушкуй постепенно лег на курс. Михаил направил его ближе к берегу, где течение было не такое быстрое. Сразу вспомнилось все, что говорили Илья и Георгий, управляя корабликами. Эх, надо было самому расспрашивать, только кто же знал, что их опыт ему пригодится? Стать купцом или судоводителем он никак не собирался.

Журчала за бортом вода, в спину дул ветерок, светило солнце – вроде бы жить да радоваться надо. Не убит, не ранен после набега татарского. Но кто он в этом мире? Нет ни дома, ни семьи, куда нормальный человек стремится вернуться после долгого и опасного похода. У него тут не было прошлого, он не записан в церковные книги о рождении, нет друзей, нет работы. Не человек, а привидение какое-то, виртуальное создание. Вроде при прикосновении он чувствует тепло, при уколе – боль. Живой человек из плоти и крови, и в то же время нет его. Явился из ниоткуда, исчезнет в никуда – никто и не заметит. Страшное состояние своего существования здесь и одновременно условности этого существования.

Михаил задумался, отвлекся от управления, и ушкуй подошел близко к берегу.

Вывел его из задумчивости послушник, который закричал:

– Михаил, уснул, что ли? Скоро в берег врежемся!

Михаил виновато улыбнулся и налег на рулевое колесо, поправляя курс и отводя ушкуй подальше от берега. Голова была полна мыслями. Куда в Москве девать товар и судно? Что делать дальше? А может, и в самом деле заняться торговлей? Судно у него есть, товар – тоже. Продать его – будут деньги; снова купив и продав то, что пользуется спросом в других землях, можно получить прибыль. Но для этого надо набрать команду и решить – для себя в первую очередь, – какая у него цель? Если обогатиться, то можно заняться торговым делом. Потом даже дом можно купить и жениться. Или посмотреть земли русские и найти ту проклятую пещеру, которая неведомым образом перенесла, переместила его в другое время? Много вопросов, и нет ответов; и вариантов жизни здесь тоже несколько.

Михаил решил себя не мучить, а решать проблемы одну за другой. На данный момент, в самое ближайшее время ему надо обзавестись оружием и командой. Ценность, силу и значимость оружия он уже осознал. Пожалуй, еще о провизии подумать надо.

Река делала плавный поворот. Ветер подул сильнее. Данила радовался – он перебрался поближе к Михаилу на корму.

– Я ведь тоже далеко не забирался, интересно посмотреть, как в других землях люди живут, – начал он.

– Ты ведь послушник, не монах, стало быть – недавно в монастыре. А до того где жил?

– В деревне. Как все, с отцом пахал и сеял, собирали урожаи. А о прошлом годе мор у нас случился, за две седмицы вся деревня вымерла. И отец помер, и матушка, и братья мои. Схоронил я их. В мертвой деревне оставаться страшно было, вот и подался в монастырь. Раз я один выжил, значит, Господу так угодно.

– Невеселая у тебя жизнь, – подытожил Михаил.

– Я вот гляжу – ты торгуешь, на корабле плаваешь, другие земли повидал. Наверное, интересно.

– Интересно. Только ведь я не купцом был – просто в команде. А самого купца татары на судне убили.

– Я видел, – кивнул Данила, – он против двоих татар дрался. Помочь бы ему надо было, да настоятель запретил ворота открывать, боялся, что татары в монастырь ворвутся. Я вот, как приму постриг, хочу во Владычный полк податься.

– Не слыхал о таком.

– При митрополите есть, там только монахи служат, воинскую службу несут. Одежа и оружие у них лучше, чем в дружине Великого князя.

– За веру с мечом сражаться хочешь?

– Есть такие думки.

Ветер начал стихать, и к вечеру совсем успокоился. Спустив парус, Михаил и Данила с трудом, на веслах, загнали ушкуй в небольшой залив или бухту. Михаил спрыгнул на берег и веревкой привязал судно к дереву, чтобы не унесло течением. Теперь можно было приготовить кулеш.