Штормовой предел

Шигин Владимир Виленович

Вторая половина сигнала, как нам сообщили японские офицеры, извещала нас о сдаче судов адмирала Небогатова. На крейсерах мы еще пробыли около 3 дней, так как они занимались розыском остальных наших судов. После этого мы были доставлены в Сасебо, на сборный пункт всех пленных.

Отношение японцев на крейсерах к нам было чрезвычайно корректное. Они не только не намекали на наше тяжелое поражение, но даже избегали всяких разговоров на эту тему.

Впоследствии, на пути к месту нашего назначения и пребывания в плену, мы имели немало случаев, подтверждавших, насколько японцы ценили доблестного врага. Заканчиваю мои воспоминания этой краткой заметкой, так как описание наших переживаний в плену не входит в тему настоящего изложения. Считаю долгом только заявить, что тому удовлетворению, которое мы неоднократно получали от нашего врага, мы главным образом обязаны нашему командиру Владимиру Николаевичу Миклухе-Маклаю. Адмирал Того в своем донесении о Цусимском бое счел нужным особо отметить геройскую гибель броненосца "Адмирал Ушаков".

Артиллеристы контр-адмирала Камимуры в этом бою не могли похвастаться особой меткостью. За 30 минут, стреляя по тихоходной и маломаневренной цели, они добились не более 4–5 прямых попаданий, из них два 203-миллиметровыми снарядами. Оба крейсера выпустили 89 203-миллиметровых и 278 152-миллиметровых снарядов. "Адмирал Ушаков" произвел в ответ около 30 выстрелов из 254-миллиметровых и до 60 выстрелов из 120-миллиметровых орудий".

Из воспоминаний капитана 2-го ранга Ф. Рейнгарда: "Завязался бой, в котором "Ушаков" погиб. На воде плавают оставшиеся в живых матросы и офицеры. Матросы спрашивают своих офицеров: "Будут ли спасать?" — "Бог их знает", — отвечали офицеры. Но вот на японском корабле спустили шлюпки, которые направились спасать утопающих. На каждой шлюпке была аптечка. Каждому вытащенному давали выпить коньяка или рома, чтобы согрелся. Когда шлюпка подошла к командиру, последний ни за что не хотел спасаться, прося лишь как можно скорее спасать матросов, а его могут спасти позже. Шлюпка отошла от командира. И когда все матросы были спасены, шлюпка подошла к месту, где оставила командира, но его уже не нашли. Начальник японского отряда контр-адмирал Камимура в рапорте адмиралу Того описывал этот случай с "Ушаковым". "И хорошо, что командир погиб. Как было бы трудно видеть этого замечательного русского офицера у нас в плену" — были заключительные слова этого рапорта". Что ж, далеко не о каждом противнике так говорят, как написал в своем рапорте о Миклухе контр-адмирал Камимура…

По японским данным, последний бой броненосца "Адмирал Ушаков" произошел в 60 милях к западу от острова Оки. Корабль скрылся под водой около 10 часов 50 минут 15 мая 1905 года. Сегодня известны и координаты гибели "Адмирала Ушакова": 37°00' северной широты, 33°30' восточной долготы.

Свой долг ушаковцы, во главе со своим доблестным командиром, исполнили до конца…

ПОСЛЕСЛОВИЕ

О результатах боя своих крейсеров с броненосцем "Адмирал Ушаков" Того доносил следующее: "Наши главные силы, которым сдался адмирал Небогатов, все еще находились на месте сдачи, когда усмотрен был в 3 часа дня подходивший с юга "Адмирал Ушаков". Навстречу ему пошли броненосные крейсера "Ивате" и "Якумо". Тогда "Ушаков" повернул на юг, но его преследовали и около 5 часов дня, когда его нагнали, предложили сдаться. Ответа от него не получили, но неприятель открыл против нас сильный огонь, на который мы начали отвечать и в конце концов потопили его".

Броненосец береговой обороны "Адмирал Ушаков" не уронил чести русского флота, сражаясь с превосходящим противником до последней возможности. Погибли командир капитан 1-го ранга В.Н. Миклуха, а с ним старший офицер капитан 2-го ранга Мусатов, минный офицер лейтенант Жданов, старшин механик капитан Яковлев, младший механик поручик Трубицын, младший штурман прапорщик Зорин, комиссар чиновник Михеев и около ста матросов. Подвиг "Адмирала Ушакова" сродни подвигу "Варяга" и "Стерегущего".

Гибель Владимира Николаевича так подкосила Екатерину Семеновну, что она от горя уже не оправилась.

В ночь на 10 июня 1905 года Екатерина Семеновна скончалась и была похоронена на кладбище села Малина Житомирской губернии, рядом со своим старшим сыном Сергеем.

За свой последний бой капитан 1-го ранга Владимир Николаевич Миклуха был представлен к Георгиевскому кресту 4-го класса. В некоторых источниках написано, что командир "Ушакова" был награжден этим орденом посмертно. Увы, на самом деле это не так. Да, Миклуху действительно представили к Георгиевскому кресту, но вице-адмирал Рожественский (а он как бывший командующий эскадрой ставил свою подпись перед представлениями на награждения бывших подчиненных) лично вычеркнул имя погибшего героя из списка. Даже после цусимского ада Рожественский так и не простил былых обид бывшему сослуживцу… Бог ему за это судья!

31 июля 1911 года в Санкт-Петербурге был освящен храм-памятник "Спас на Водах" в память всех русских моряков и погибших кораблей. Мозаичная икона Христа Спасителя, шествующего по морю и посылающего последние благословения тонущим морякам, была в окружении мраморных досок с медными пластинами. На одной из досок было выгравировано и название корабля — "Адмирал Ушаков", и имя его легендарного командира — "Владимир Миклуха-Маклай". Храм-памятник был варварски разрушен в 1932 году.

Уже в годы Первой мировой войны именем Миклухи-Маклая был назван один из новейших эскадренных миноносцев Балтийского флота. Так, пусть и с опозданием, но справедливость в оценке подвига командира "Адмирала Ушакова" все же восторжествовала.

С эскадренным миноносцем "Капитан Миклуха-Маклай" впоследствии тоже произошла довольно красноречивая история. Новейший эсминец типа "Новик" доблестно сражался с врагом в годы Первой мировой войны. Но в 1918 году, приехавший в Кронштадт "красный лейтенант" Федор Раскольников решил переименовать корабль, носящий имя царского офицера, в более революционное — "Спартак". А буквально через несколько дней новоявленный "Спартак" с находящимся на нем бывшим мичманом, большевиком Федором Раскольниковым, без боя сдался в плен англичанам. Провидение еще раз показало, что сдаться мог лишь "Спартак", но никак не "Капитан Миклуха-Маклай"!

Сегодня о Владимире Николаевиче Миклухе-Маклае помнят разве что историки флота, и это в высшей степени несправедливо. Однако я верю, что настанет время, когда его славное имя снова загорит золотом славянской вязи на борту нового корабля нашего флота.

Цусимское сражение поставило последнюю точку в судьбах большинства бывших членов гардемаринского общества "китоловов". Командир эскадренного броненосца "Орел" капитан 1-го ранга Николай Юнг во время Цусимского сражения был тяжело ранен и в бессознательном состоянии попал в плен после капитуляции отряда контр-адмирала Небогатова. В лазарете захваченного японцами корабля он скончался от полученных ранений 16 мая 1905 года и был погребен в море в точке с координатами 35°56'13'' северной широты, 135°10' восточной долготы. Погон Н.В. Юнга, снятый с мундира, в котором он был в Цусимском сражении, хранится в специальном футляре в Российской национальной библиотеке.

Командир эскадренного броненосца "Бородино" капитан 1-го ранга Петр Серебренников героически погиб с кораблем в Цусимском сражении. Во время боя он был тяжело ранен (ему повредило шею и оторвало кисть правой руки), но даже на операционном столе он до самой смерти ни на минуту не терял сознания и все время отдавал распоряжения, интересуясь ходом боя и ободряя команду.

Командир эскадренного броненосца "Император Александр III" капитан 1-го ранга Николай Бухвостов еще перед уходом эскадры из Кронштадта произнес пророческие слова, что "мы все умрем, но не сдадимся". Он исполнил свое обещание — в ходе сражения броненосец "Император Александр Ш" погиб. При этом из 867 человек его команды не спасся никто.

Единственным выжившим в Цусимском сражении бывшим "китоловом" оказался командир крейсера "Олег" капитан 1-го ранга Леонид Добротворский, ушедший после боя, в составе отряда контр-адмирала Энквиста, в Манилу. В 1907 году он был произведен в контр-адмиралы с увольнением со службы. Впоследствии трудился начальником пароходства на Енисее. В начале 1914 года он был лишен права на ношение мундира за критику морского ведомства на публичных собраниях и в издаваемых за свой счет брошюрах. И в следующем году скончался.