Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть первая
Шрифт:
Сначала они зашли на склад вещевого довольствия и сполна получили всё то, что им не выдали вчера: еле-еле унесли в четырёх руках. Кроме этого оба получили личное оружие – у каждого теперь был пистолет ТТ в кобуре и запасной магазин с восемью патронами. Дойдя до своего жилья, они разложили всё это богатство на обеих кроватях, и настроение у Чудилина заметно приподнялось.
Агния тонко уловила изменение его эмоционального состояния и, улучив момент, попросила:
– Слушай, Андрюш! А пойдём, ты мне самолёты покажешь, а? А то мы всё по каким-то складам да столовым ходим!
Идея Андрею понравилась:
– А почему бы и нет? Времени у нас навалом. Айда! – он махнул рукой и вышел из избы.
– Андрей, а Андрей…
– Ну? – он, нахмурившись, обернулся.
– А это… из пистолета-то я стрелять не умею… Научишь?
– Научу, научу. Потом. – отмахнулся он от неё, как от назойливой мухи – все его мысли в данный момент занимали самолёты, и ни о чём ином думать в данный момент он уже не мог.
Лётное поле располагалось в трёх сотнях метров от полуразрушенной деревни, и их разделял небольшой перелесок. Здесь же, немного особнячком от сохранившейся части деревни, в большом бревенчатом доме, находилась столовая для лётного состава и некоторые хозяйственные службы. Склад вещевого довольствия обретался в большом крепком сарае, тоже стоявшем неподалёку.
Шагая по дороге, которая вела к лётному полу, Чудилин читал наставления своему стрелку:
– Только ты вот что: не особо там ушами хлопай, и пальцем не тычь!
– Это как, ушами хлопать? – изумился ангел.
– В смысле, никак не проявляй своего удивления. А то у окружающих возникнут неудобные вопросы. Ведь все они уверены, что ты – борт.стрелок, который обучался несколько месяцев, и ты хорошо шурупишь во всех вопросах, так? И никакого удивления у тебя возникать не должно в принципе. Верно?
– Верно, – она, соглашаясь, кивнула, – а шурупить – это как?
***
Вид аэродрома Агнию поразил, она ошарашенно пялилась на острые, задранные вверх бронированные носы штурмовиков, на широкие распластанные крылья. Самолёты были покрыты камуфляжем, некоторые уже поверх камуфляжа были закрашены белой извёсткой. Бочки, штабеля ящиков, что-то ещё, крупное и объёмистое, накрытое брезентом; машины, передвижные печки для прогрева двигателей, обилие техников, мотористов, вооруженцев, которые, как муравьи, копошились вокруг техники, – всё это было для неё внове, всё поражало воображение.
Она шла, открыв рот, рядом с лейтенантом, и чуть ли не ежесекундно теребила его за рукав, задавая вполголоса очередной вопрос. Недалеко от них раздался хлопок, – в паре десятков метров от них крутнулся винт одного из Илов 20 , гулко ухнуло, отдавшись в печёнках, и полсекунды спустя мощный, низкий гул заполнил всё вокруг.
Девушка от неожиданности вздрогнула, схватилась за рукав Андрея.
– Движок прогревают! – наклонился он к ней, и прокричал ей в ухо: – видать, что-то проверяют там!
20
Ил-2 – основной самолёт штурмовой авиации, имел бронированный корпус (бронирован был только нос и средняя часть фюзеляжа) и мощное вооружение. Экипаж: два человека – лётчик и бортстрелок. Полётный вес более шести тонн. Чтобы таскать всё это хозяйство, самолёт был оснащён рядным двигателем водяного охлаждения мощностью 1720 лошадиных сил.
– А что, полетят? – она тянулась снизу к его уху, пытаясь перекричать 12-цилиндровый, сорокалитровый двигатель, работающий на самых малых оборотах.
– Никуда они не полетят! Погода нелётная! Просто проверяют! – говорить действительно было трудно, и он поспешно потащил её, зажимающую уши, подальше от этого места.
Пройдя вдоль стоянок, прикрытых маскировочными сетями, под которыми стояло около трёх десятков Илов, они, наконец, вышли к другому краю лётного поля, где на козлах стоял один из штурмовиков. Фюзеляж его был выставлен в «ноль», а его центроплан 21 облепило несколько вооруженцев, один сидел в кабине. За дальностью расстояния (а до них было около ста метров), было не разглядеть, чем именно они там занимаются. Рядом с самолётом стояли несколько ящиков, один из них был открыт, и в его нутре просматривалась лента с остроносыми 23-мм снарядами для пушек ВЯ-23 22 .
21
центроплан – та часть крыла, которая непосредственно примыкает к фюзеляжу, а точнее, та его часть, что ограничивается стойками шасси.
22
ВЯ-23 – авиационная пушка «Волков-Ярцев, калибр 23мм», устанавливались на Ил-2
– А это что они такое там делают? – опять затеребил его за рукав ангел.
– Пристреливать оружие будут сейчас, – замедлив шаг, пожал плечами Андрей.
– А это как? И почему они этот самолёт на это… на эти деревяшки взгромоздили?
– Всё просто. Вот смотри! – Чудилин показал ей пальцем на видневшийся в четырёх сотнях метров от них большой деревянный щит, на который смотрел нос штурмовика, – во-о-он там, видишь? Это мишень. Вот туда сейчас и будут стрелять.
Вооруженцы, копавшиеся на центроплане Ила, тем временем гуртом слезли на землю по лесенке, приставленной к задней кромке крыла, и торопливо отошли подальше за хвост. Один из них остался в кабине.
– А зачем будут стрелять? – не унимался любопытный ангел.
– Ну как зачем? Это обязательно надо делать после того как….
Договорить он не успел: самолёт содрогнулся от короткой очереди, из стволов выметнуло огромные и ослепительные в утренних сумерках языки пламени, через долю секунды их обоих накрыл оглушительный грохот залпа, отдавшийся эхом от дальней кромки леса. От неожиданности немного вздрогнул даже Андрей. Девушка же буквально осела на землю, безвольно повиснув у него на руке. Ноги её подкосились, левой рукой она мёртвой хваткой вцепилась в рукав его шинели, да так, что маленькие костяшки её пальцев побелели.
– Господи!!! Так…так…так громко!! – она с перепугу таращила на него почти круглые глаза.
– Да ладно, не дрейфь! Нормально! – снисходительно рассмеялся лейтенант, поднимая её на ноги, – это с непривычки. Потом привыкнешь.
– Мне кажется, я к этому не смогу привыкнуть… – она замотала головой.
– Придётся.
Вооруженцы снова полезли по лесенке на центроплан самолёта. Чудилин же, как будто о чём-то вспомнив, потянул её к самолёту:
– А ну-ка, пойдём!
– Зачем ещё?! – она, испугавшись не на шутку, упёрлась ногами, – а вдруг он опять стрельбанёт?
– Не стрельбанёт, вон, видишь, – он показал рукой на вооруженцев, – опять полезли на крыло, – пока регулируют, никакой стрельбы не будет, пошли!
Она, крепко держа его за рукав, настырно упиралась ногами в землю. Он обернулся:
– Так, слушай! Ты мой стрелок? – он строго посмотрел на девушку.
– Да! – и упрямый взгляд из-под девичих бровей.
– А раз ты стрелок, то ты не должна бояться стрельбы! – он подождал секунду, и, стряхнув её руку, пошёл один. Она сорвалась с места, и побежала, догоняя его…