Штрафбат магического мира
Шрифт:
— Жрецы говорят — смерть страшна!
— Потому что боятся. Им жаль лишаться сладкой жизни, вот и выдумывают всякие ужасы. Смерть — она тоже женщина, этим всё сказано! Если ты поторопишься и придёшь раньше времени, когда она будет ещё не готова — возможно, и скорчит гримасу. Однако если начнёшь избегать свидания — решит, что хочешь её обмануть… и вот тогда станет действительно фурией! На свидание нужно приходить вовремя и с цветами! И тогда, возможно, она и помедлит — женщины любят кокетничать.
Ладар поневоле улыбнулся.
— Ты говоришь о смерти, как об обычной девчонке.
Дирил рывком приподнялся
— Она никакая не обычная, и никогда не говори так. К смерти с уважением и опаской относятся даже боги, не тебе ей дерзить! Я частенько вижу во снах одну очаровательную смуглянку с раскосыми глазами — возможно, это она? Если так, то я буду ждать нашего свидания с нетерпением!
Ладар, потирая щёку, с опаской отодвинулся подальше. Иногда, в запале или просто от усталости, старый вор переставал следить за собой и говорил, как настоящий лорд. Если к этому добавить множество знаний о жизни богатых и знатных людей, манеры и тонкости игры словами — он явно был не так-то прост.
— Ну а где же ты возьмёшь цветы, когда придёт время?
Дирил невесело улыбнулся.
— А как по-твоему? Их нужно вырастить в собственной душе. Возможно, я потому до сих пор и жив — в той клоаке, которую некоторые зовут душой, могут расти только ядовитые сорняки. Возможность сделать что-то хорошее — мой шанс, а ты — подходящий материал… Вернее, можешь им стать, если начнёшь наконец учиться! Давай-ка, раз уж мы увлеклись беседой, сделаем это на разных наречиях. Энрио ко ми?
Ладар застонал. Одним из излюбленных занятий старика было обучение его языкам. Откуда он их знал, да ещё в таком количестве, проведя жизнь в стране, где все говорили на одном, оставалось загадкой. Это было двойное, если не тройное упражнение — изучая магически состояние, настроение, по возможности мысли собеседника нужно было понять, что он говорит — и что ещё только хочет сказать. И перевести чужие слова на родную речь. Парень и не замечал, что так он не только обучается гораздо быстрее, но и начинает понемногу разбираться в людях.
— Ты ещё очень молод и неизбежно будешь делать ошибки. Чтобы не умереть от первой же из них, страхуйся! Если работаешь с магией — ставь защиту, если с людьми — готовь легенду. Если забираешься в здание — найди оптимальный вход и минимум три выхода. Причём выбирай наиболее удобные и приемлемые именно для тебя, и плевать, пролегают они через спальню великосветской леди или сточную яму! И помни: люди несовершенны, у каждого свои слабости. Их нужно знать и уметь использовать. Например, какая слабина есть у меня?
Ладар задумался.
— То, что ты умираешь?
Старый вор невесело расхохотался.
— Не путай слабости и недостатки. Человек, который смирился со смертью и готов к её приходу — самый опасный противник. Он действует иначе, живёт иначе, ему плевать на людские законы, на власть и на деньги. Ему нет дела до чужого мнения и чужой жизни. В бою он безжалостен, в разговоре — беспощаден. Такого не сдерживают никакие запреты, никакие правила и условности.
— Тогда получается, у тебя нет слабых мест!
— Опять неверно. Слабые места есть везде. Кстати, в твоей крыше тоже. После обеда заберись и добавь соломы, а то протекает.
Наставник скорчился, прижав руки к животу — заклинание
— Вставай! — Крепкая рука сбросила задремавшего парня с кровати. Торопливо ползая по полу в поисках старых, разбитых полусапог, оставшихся ещё от отца, он не сразу понял, что на одежде остался отпечаток кровавой ладони.
— Что случилось?
— Время! Оно вышло. Остались считанные минуты. Не думал я, что его так мало. Помоги!
Старый вор торопливо освобождал центр комнаты, небрежно раскидывая мебель по сторонам. Осознание близкого конца не подточило его, а наоборот, придало сил. Кровь из руки, по которой он небрежно полоснул ножом, лилась аккуратно и ровно… создавая рисунок странного, большого глаза с двумя зрачками. Поставив Ладара в один из них, Рикс встал в другой и из него уже закончил рисунок — так, чтобы люди оказались друг напротив друга.
— Стой, не двигайся, если не хочешь стать моим попутчиком! Мне всё равно умирать, но и из собственной смерти можно извлечь пользу, если не бояться шага за порог. — В руке у вора оказался потёртый кожаный ремешок, на котором болталась невзрачная ракушка. Безделушка, однако за полгода, проведённые под одной крышей, Ладар ни разу не видел её у учителя. А силы того стремительно убывали. Он творил волошбу — последнюю, используя всё, что у него оставалось: кровь, жизнь — и смерть. Странные силы стягивались в маленьком домике. Кровь, уже остывшая на досках пола, внезапно вскипела, проедая в дереве дыры, вор на глазах старел, становясь белым как лунь, но упрямо продолжал держать в руках ракушку, производя одному ему известный ритуал. Внезапно вены его лопнули, влага жизни хлынула ручьём, однако на пол не упало ни капли, всё растворялось в воздухе. Теперь затрясло Ладара — на коже выступил пот, испаряясь и вновь выступая, словно его медленно поджаривали в перекаленной бане, из-под ногтей, носа и рта тоже потекла кровь, однако и она растворялась в воздухе, не опускаясь на землю. Было больно и страшно. Однако каким-то внутренним чутьём он чувствовал: если сейчас сорваться, порвать странный ритуал — погибнут не только они, но и вся деревня… А возможно, и несколько соседних. Между тем учитель продолжал меняться.
Ещё несколько мгновений, и перед потрясённым парнем стоял скелет, обтянутый высохшей кожей. Не способный даже двигаться, он тем не менее проговорил:
— Готово. Кровью и плотью, смертью и жизнью я соединил несоединимое. Возьми. Придёт время, и ты узнаешь силу этой безделушки. — Кости рук вытянулись вперёд, разжались, и к ногам парня упала ракушка на чёрном шнурке. Однако теперь в ней поблескивала крохотная белая капля, похожая на жемчужину.
Кости рассыпались в прах, сгрудившись бесформенной кучей на том месте, где ещё несколько минут назад стоял учитель. Но его голос продолжал звучать: