Штрих-кодовая татуировка

Вейн Сюзанна

Дверь за их спинами с грохотом захлопнулась. Кейла и Мфамб переглянулись, не зная, что делать дальше. Грузовик мог ехать по пути и подбросить их севернее.

– А что, если он едет на юг? – спросила Кейла.

Мфамб достал из кармана штанов навигатор:

– Скоро узнаем.

Загудел двигатель, а ребята внимательно уставились на экран GPS.

– На север, – сделал вывод парень. – И прямиком по Суперлинк.

– Высший класс, – согласилась Кейла, улыбнувшись ему.

Грузовик нё их всё дальше и дальше. Пока ехали по супермагистрали, ребята сидели, упершись спинами о коробки, пили

газировку и ели чипсы. Девушка положила голову на плечо Мфамба, а тот в ответ обнял её за плечи.

– Я рада, что нашла тебя, – пробормотала девушка.

– Я тоже, – согласился парень, крепче прижимая её к себе.

Когда часа через два грузовик наконец-то остановился, они спрятались за последними коробками, пока водитель выгружал ближний груз.

– Остаёмся или уходим? – спросил Мфамб мнение Кейлы.

– Остаёмся, – шепнула она. – Этот грузовик может помочь нам преодолеть много миль. Но будем, конечно, продолжать следить, не отклоняемся ли от курса.

Кейла с Мфамбом сидели тише виды, ниже травы, пока вновь не взревел мотор. На следующей остановке водитель выгрузил ещё четыре коробке – тут уж ребята сообразили, что на каждой остановке прикрытия будет оставаться всё меньше и меньше.

– Лучше сматываться, или в следующий раз он нас засечёт, – сказала Кейла.

Пока водитель относил заказ, они торопливо выскользнули из грузовика. Оказавшись в темноте наступившей ночи, ребята увидели неоновую вывеску, оповещающую, что они находятся у "Мотеля Адирондак".

– Уже добрались? – изумилась девушка, когда они скрылись позади здания.

Мфамб проверил GPS-навигатор:

– Мы у самого подножья горного хребта. Нужно добраться до Кина или Лейк-Плэсид^[9] – там обосновались группы сопротивленцев. Они стараются держаться поближе к Канадской границе – на случай, если дела станут хуже.

Той ночью в мусорном контейнере за мотелем ребята нашли выброшенный старый матрас и утащили его в сторону ближних кустов.

– Холодно, – заметила Кейла.

– У северной границы всегда холодно, – напомнил Мфамб. – Мы сегодня довольно далеко уехали, – он ближе притянул девушку к себе, и тепло тела парня помогло ей немного согреться.

Кейла, дрожа от холода, проснулась посреди ночи. В нескольких футах от неё лунный свет прорывался сквозь ветки закрывающих ребят деревьев. В свете луны темнела фигура – взору девушки вновь предстала Ютона. Женщина подняла руки к небу и, казалось бы, что-то читала нараспев, хотя Кейла не слышала ни звука.

А потом в голове девушки раздался шёпот: "Оставайся на этой частоте, и я подключу тебя тоже".

Кейла поднялась и пошла навстречу сияющей фигуре. Но изображение медленно таяло. Когда девушка, наконец, вышла в полосу лунного света, Ютоны там уже не было.

Когда девушка проснулась утром, она увидела Мфамба. Он шёл через парковку прямиком к деревьям, сжимая в руках коричневый бумажный пакет.

– О, замечательно, ты не спишь. Я уж было собирался тебя будить, – парень присел на матрас рядом с Кейлой. – Маффины с чаем, – он достал названную еду из пакета.

– Ты их украл? – спросила девушка.

– Нет, попросил в магазине неподалёку. Просто решил испытать судьбу – и вот, удалось! Продавец дал мне кексы.

– Звёздно! – восхитилась Кейла.

– Ага. Он сказал мне, что последнее время многие здесь переживают не лучшие времена. Их выгнали с работы, а новую найти не получается. Говорят, с тех пор, как штрих-код легализировали, наступили смутные времена.

Но не все были так добры, как парень из магазина. Постепенно продвигаясь на север, ребята даже стали подворовывать в магазинах, беря лишь самое необходимое.

Сама мысль о краже претила им обоим, но ребята не могли придумать иной способ выжить. Кейла была в шоке, насколько профессионально она стала тайком таскать еду и напитки из магазинчиков.

На одной стоянке с доски объявлений на них взирало фото Мфамба. Родители везде искали его, даже развесили плакаты о поиске.

– Тебе стоит как-нибудь дать им знать, что ты в порядке, – заметила Кейла.

– Я бы хотел связаться с мамой, – признался он. – Но не могу придумать способ, как это сделать.

Кейла тоже не могла. Без доступа к компьютеру и телефоны они были полностью отрезаны от мира.

По пути ребята читали старые газеты, найденные среди мусора. История Кейлы уже практически не мелькала на их страницах. Значило ли это, что её больше не разыскивают? Слишком хорошо, чтобы быть правдой… но, по крайней мере, теперь её фото не пестрело на всех полосах газет.

В отличие от фотографий Дэвида Янга. Уйдя из Сената в знак протеста против штрих-кода, Янг обосновался в Вашингтоне, расположив там головной офис Раскодировки. "Мы всё ещё живём в свободной стране, мне нечего прятать", – заявил он прессе.

Кейла разглядывала в газете его фото: привлекательный мужчина лет тридцати с тёмными глазами и растрёпанными каштановыми волосами.

– У него доброе лицо, – девушка поделилась с Мфамбом своими выводами.

– Он хороший парень, – сказал тот в ответ. – Хотелось бы мне поехать в Вашингтон и присоединиться к Раскодировке.

– Но в Вашингтон – это туда, – Кейла указала на юг.

– Я не имел в виду "прямо сейчас". Сейчас я не могу.

– Почему же?

– Потому что я иду с тобой, – ответил парень.

Девушка подняла на него взгляд и в этот самый момент осознала вдруг, что единственная причина, по которой Мфамб до сих пор был рядом, в том, что он не мог оставить её одну. Он делал всё это для неё.

Кейла крепко обняла парня и прижалась щекой к его груди. Мфамб в ответ обхватил её плечи, сильнее прижимая к себе.

А потом девушка вскинула голову, заглядывая ему в глаза… и губы их слились в поцелуе.

Три недели спустя Мфамб и Кейла достигли городка Кин Вэлли, штата Нью-Йорк. Они оба сбросили с десяток фунтов, а от долгой ходьбы стали заметно подтянутей и мускулистей. Спутанные волосы были в полнейшем беспорядке. Когда ребята брели по дороге, их худощавые лица и жилистые, сильные даже на вид тела привлекали взгляды других прохожих. Кейле даже пришло в голову, что их парочка, пожалуй, похожа на дикарей из какого-нибудь экзотического и сурового края. Именно такой дикаркой она себя теперь и ощущала.