Штурм

Глушков Роман Анатольевич

– Ну раз так, тогда давай упакуем того, что с целой головой. – Куприянов указал на сармата, которого он подстрелил из лука. У прочих головы хоть и остались на плечах, но назвать их в таком плачевном виде головами было уже сложно.

– Как скажешь, – пожал плечами Серега. – Только надо пошевеливаться, а не то скоро сюда нагрянут стервятники, которых в округе тоже хватает. Пойду поищу в манатках этой компании пакаль, пока кто-то другой не сделал это вместо нас. И хорошо, чтобы он там нашелся. А то было бы досадно перебить столько народу только из-за горстки сушеных грибов…

Глава 10

– Куда

деваются пакали-ключи после того, как с их помощью вход в Мегалит открыт? – спросил Кальтер, унося со Сквозняком трофейный артефакт и труп подальше от сарматского лагеря, в ближайшее известное Сереге укромное место. – Эти пакали можно будет забрать с другой стороны ворот или они исчезают бесследно?

– Спроси что-нибудь попроще, старик, – хмыкнул Сквозняк, занятый вырезанием из трупа наконечника от стрелы. – Никто не знает, что становится даже с теми счастливчиками, которые прорываются за ворота, а ты беспокоишься о пакалях.

– Само собой, беспокоюсь, – подтвердил Куприянов. – Думаешь, внутри они нам не понадобятся? А вдруг это такая головоломка? Допустим, что у входящего в Мегалит человека при себе не три пакаля, а больше? Например, шесть, как сейчас у нас. И если три из них возьмут в качестве платы за вход, значит, ему надо выбирать, какими артефактами пожертвовать, а какие приберечь на будущее.

– И что сложного в этой загадке? – удивился Серега. – Решение у нее при любом раскладе одно: отдаются самые дешевые артефакты, а те, что подороже, сохраняются. Все элементарно, и незачем тут что-то мудрить.

– Да вот не скажи, – не согласился Кальтер. – А что, если ценность пожертвованного тобой в воротах пакаля прямо пропорциональна тому, какую поблажку выдадут тебе «серые» для дальнейшей Игры? То есть чем ценнее артефакт, тем большее ты получишь внутри преимущество перед другими игроками. Возможно, тебе дадут наконец-то мощное оружие или карту Мегалита. Или тебя поставят на более выгодную стартовую позицию. Или позволят еще что-нибудь, непозволительное для остальных. Да мало ли какой подарок тебе преподнесут, если ты не пожадничаешь и вовремя разыграешь свои лучшие козыри.

– Мечтать не вредно, – буркнул Сквозняк. – Мы еще слишком далеко от тех долбаных ворот, чтобы говорить на эту тему. Однако, если хочешь метать бисер перед свиньями, отдавай им свой горячий «молот», а мои «мост» и «вулкан» не трогай. Я не для того вырвал их в свое время из вражеских глоток, чтобы потом их так бездарно профукать.

– И в мыслях подобного не было, – успокоил Кальтер напарника. – Как мы и договаривались, на приманку у нас идут «железная перчатка», «крестоносец» и желтый новичок, которого ты назвал…

– «Гиннесс».

– Хм… Но у «Гиннесса» на гербе вроде бы арфа, а эта картинка больше напоминает гусли, ну да ладно… Короче говоря, с этой бело-желтой троицей мы расстаемся. Вполне возможно, что навсегда.

– И хрен с ней, – отмахнулся Сквозняк. – Что толку копить у себя это добро, если за стенами Мегалита от него все равно нет проку?

– Правильно мыслишь, – кивнул Кальтер. – Поэтому сбрасываем балласт самым выгодным для нас способом. А дальше уходим в тень и наслаждаемся представлением. Ровно до тех пор, пока количество действующих лиц на сцене не уменьшится до нужного, а оставшиеся порядком не выдохнутся.

– Звучит

складно. Вот только сработает ли на практике?

– Мне приходилось делать вещи, успех которых был гораздо маловероятней, – признался Куприянов. – Так или иначе, но в первой фазе этой операции я не сомневаюсь – она должна пройти как по маслу.

Прыгать по скалам в темноте, да еще с трупом в придачу, было невозможно. И потому напарники отправились к очередной цели обычным способом – по земле, петляя между нагромождениями скал. Благо идти было недалеко – до ближайшей хорошо протоптанной тропы, что вела к лестнице перед вратами Мегалита. Подходить к самой лестнице нужды не было. Во-первых, даже ночью за ней следила не одна пара зорких глаз. А во-вторых, когда рассветет, кто-то из этих дозорных все равно заметит мертвого сармата. После чего сходит и обыщет свежий труп, как в этих краях заведено. А обыскав, испытает восторг, поскольку за поясом у трупа обнаружатся сразу три пакаля!

Ну а если желающих обыскать его окажется сразу несколько – что, скорее всего, и случится, – то все обернется еще интереснее. Начатая там заваруха рано или поздно перенесется на лестницу и завершится у крепостных ворот. Потому что тот, кто завладеет сразу тремя ключами, не сможет сохранить это в тайне. И ему придется распоряжаться трофеями как можно быстрее, пока их не отняли конкуренты. Или же бросать их и удирать сломя голову, если он решит, что у него нет шансов на успех.

Перед тем как оставить приманку, Кальтер всадил в спину трупу стрелу. Для пущего правдоподобия. А затем, уйдя с тропы, взобрался вместе с напарником на скалу, с вершины которой можно было следить за происходящим. Отныне им больше не требовалось скрываться. С рассветом на окрестных скалах появится много таких наблюдателей-стервятников, уповающих на удачу, но не рискующих ловить ее тем способом, который избрала для этого банда калек.

Тело сармата было напарникам отсюда не видно. Но они видели участок тропы, на котором оно лежало. И потому не могли проморгать момент, когда там начнется оживление. Вероятность, что кто-то подкрадется и незаметно ото всех снимет с приманки артефакты, была незначительной. Если какой-то «хищник» следил за Куприяновым и Серегой после устроенной ими шумихи, он наверняка решил, что двое головорезов волокли раненого в ночной стычке товарища по тропе, а потом им надоело с ним возиться, вот они добили его и бросили. Что на брошенном трупе могли остаться аж три пакаля, «хищнику» вряд ли придет в голову, и он не пойдет это проверять. Чего нельзя сказать о наблюдателях, которые не видели во мраке, как здесь очутился свежий мертвец. И они с рассветом сразу рванут к нему наперегонки, а дальше кому как повезет…

– Эй, просыпайся! Кажется, рыбка клюнула! – сообщил Сквозняк Кальтеру, который в ожидании «поклевки» решил вздремнуть. В отличие от Сереги, который всю предыдущую ночь проспал и даже видел вещий сон, Кальтер не смыкал глаз уже трое суток. И хоть для бывшего шпиона это было вполне привычное, рутинное состояние, все-таки усталость давала о себе знать. Изнурять себя перед очередным испытанием он не хотел. И потому доверил наблюдение за округой напарнику, а сам расстелил плащ, подложил под голову вещмешок и заснул. И проснулся лишь тогда, когда Серега потряс его за плечо.