Штурмак. История первая
Шрифт:
– Как звоньк выпадет, – уклончиво ответил тощий.
– А это что такое? – полюбопытствовал хозяин, поглядывая на странный чехол в руках худого. – Ваза что ли какая-то? Больно плоская.
– Это арфа, – рявкнул красноглазый.
– Арфы, они ж, – раскинул руки владелец.
– Я так и сказал, – закивал первый.
– Арфа! – не унимался худой.
– Бард, что ли?
Ноздри музыканта расширились, щёки надулись, но всё же накативший было гнев ему удалось сдержать. За последний час дороги попутчик несколько раз уточнял у Лоскутика, точно ли тот не бард и точно ли в чехле арфа, а не какая-нибудь лютня. Не смотря на это, музыкант изменил своё мнение, что незнакомец «козёл», на «просто своеобразный». Последний же, даже не предполагая, что получил своего рода «повышение», изволил, наконец, представиться как «Гюнтер. Просто Гюнтер», при этом ловко умолчав о подробностях масштабной попойки, приведшей к его текущему и крайне незавидному положению.
Тяжело повздыхав, Лоскутик поспешил расплатился с хозяином за пиво и присел рядом с попутчиком. Гюнтер уже успел опустошить половину кружки и стало ясно, что одной ему точно будет мало.
– Хорошее пиво, – причмокнул он.
– Угу, – пробулькал Лоскутик, цедя своё.
– Племянник снабжает, – с гордостью сообщил хозяин. – Со своей пивоварни возит.
– Выгодно, – одобрил Гюнтер.
В это время Щульц, уже изрядно захмелев, пытался придумать, как бы себя развлечь. В голове всё путалось, видимо, от того, что выпитое до нападения татцельвурма ещё составляло компанию пьянице, а после того, как опасность миновала и нервишки успокоились, принялось активно напоминать о себе. Затея была проста: докучать пришлым посетителям, которых весельчак определял безошибочно. В Роттене он знал всех, как и все в Роттене, к сожалению последних, знали Шульца. Похихикивая от предвкушения воплощения в жизнь своей задумки, казавшейся ему невероятно смешной и в некоторой степени даже гениальной, мужчина, пошатываясь, подошёл к своей первой жертве.
– А ты откель будешь? – спросил подвыпивший.
– Из Франка-на-Мейне, – зевнул посетитель.
– Из Мейна-на-Франке! Сечёшь, да? – загоготал весельчак, косясь на Гюнтера, которого избрал следующим.
Посетитель скорчил кислую мину, не оценив шутки, но весельчаку на это было плевать. Ему отчего-то захотелось всеми силами докопаться до белобрысого и вывести того из себя. Сам Шульц был достаточно крепким мужчиной, и Гюнтер показался ему вполне достойным противником. Да, пьяница уже планировал подраться. И это также казалось ему гениальной идеей.
Синеглазый сосредоточенно пил пиво. Он опустошал уже третью кружку. Как только Лоскутик принялся демонстративно вздыхать, снова расплачиваясь за выпивку, попутчик клятвенно заверил, что компенсирует его расходы, чем вселил хлипкую, но всё же надежду на спасение от полного и невосполнимого опустошения кошелька расстроенного арфиста.
– Слышь, блондинчик, – ехидно произнёс Шульц, почти утыкаясь мужчине в ухо. – А ты откель?
– Из Бодена-Бодена, – и глазом не моргнув ответил Гюнтер.
Улыбка сползла с лица пьяницы. Он застыл, приоткрыв рот и силясь выдумать ответ, но в тот же миг в харчевню ворвался Карстен, непрестанно осеняя себя треугольным знамением. Он был весьма набожен. Его рассказ всполошил посетителей и вызвал неподдельный интерес у Гюнтера. Татцельвурм, ранее напавший на Шульца, принялся бесчинствовать. Забравшись в овчарню Карстена, дракон обвился вокруг его любимой овечки и принялся душить её. За этим занятием овцевод и застал зловредную тварь. Выразив опасение, что отродье из штолен в силу своей необычайной прожорливости может перейти на людей, пострадавший также пообещал заплатить аж пятьдесят звоньков за отмщение невинно убиенной парнокопытной животинки.
Синеглазый подскочил, услышав размер вознаграждения, и, радостно улыбаясь, заявил, что готов хоть сию минуту пойти и разобраться с этой тварью, кем бы она ни являлась, но попросил одолжить ему какой-нибудь доспех или хотя бы окованный железом щит. Ни того, ни другого, что было не удивительно, ни у кого с собой не оказалось.
Конец ознакомительного фрагмента.