Штурмовая бригада СС. Тройной разгром
Шрифт:
Но русские слишком быстро восстановили порядок.
После контратаки образовался фронт по широкой дуге вокруг Ново-Буды с северо-востока до юга.
Ново-Буда была захвачена на несколько часов, чтобы защитить колонны, выходящие из котла, которые должны были захватить Шендеровку и рвануться на юго-запад. Но сама Шендеровка пока еще не была взята. Нам следовало ожидать упорного сопротивления, так как противник сумел затормозить немецкое наступление на два дня и одну ночь. Позиция в Ново-Буде в этот конкретный день становилась критической. Если Ново-Буда
Немецкий полковник опасался самого худшего. У него имелись всего пять танков и одно противотанковое орудие. У них почти закончились боеприпасы, и они едва могли двигаться, настолько тяжелой была грязь.
3000 человек из двух немецких дивизий, которые должны были уйти ночью, заменялись на 1000 валлонов и всякий нестроевой сброд, вроде поваров, писарей, водителей, дантистов, кладовщиков и почтальонов. Их превратили в пополнение наших девяти совершенно обескровленных рот.
Немецкие офицеры ждали, опершись локтями о стол и положив головы на руки. Никто не произнес ни слова.
Они спрашивали себя, повезет ли им настолько, чтобы прорваться этой ночью без дополнительных контратак. Мы, в свою очередь, спрашивали себя: а сумеем ли мы выдержать атаки, которые на нас обрушатся после ухода немцев?
Настала ночь. Наши роты прибыли совершенно измотанные, побросав свои пожитки где-то там посреди моря грязи.
Люди разбрелись по избам, которые уцелели в Ново-Буде. Большинство их попадали по углам, полумертвые от усталости. Самые крепкие стащили куртки и брюки, пропитавшиеся грязной водой, чтобы немного подсушить у костров из сухих кукурузных стеблей.
В 02.00 крики и шум послышались у дверей всех домов. Несчастные посыльные пробились через трясину, чтобы собрать бригаду.
Мы поспешно оделись. Куртки были жесткие, как железные. Все почистили свои винтовки и автоматы, насколько это было возможно. Сотни людей высыпали из изб в ночной холод и тут же проваливались в воду на затопленных тропинках, после чего слышалась отборная ругань.
Нам потребовались почти два часа, чтобы собрать роты. Бедные парни, с которых капала грязь, измученные и голодные, могли пить лишь грязную воду из ближайшей канавы. Нам приходилось отправлять их в мокрые дыры, из которых выбирались пехотинцы полка «Дойчланд». «Сюда, старики, занимайте позиции. И только не спите, не смыкайте глаз, они совсем рядом!»
Да, они были здесь. И не только русские из европейской части страны, но также монголы, татары, калмыки, киргизы, которые много недель жили в грязи, словно дикие животные. Они спали в кустах и ели пищу, приготовленную из того, что можно было собрать на кукурузных и подсолнечных полях.
Они были здесь, уверенные в своих автоматах, ведь в диске помещались 70 патронов, в своих реактивных минометах, прозванных «Сталинскими органами», ведь их залпы наполняли ночь ужасом.
Они были здесь.
И 15
Старшие немецкие офицеры, сидевшие с нами, ждали до 05.00. Они показали нам ситуацию на карте.
На северо-востоке имелся разрыв длиной несколько километров. Связь с частями на этом направлении установить не удавалось. На востоке и юго- востоке позиции были растянуты в тонкую линию на окраине деревни, в которую противник отошел накануне.
Было ясно, что создать сплошной фронт нам не удалось. Мы все еще сохранили пять старых танков. Следовало использовать их как можно лучше.
Время 05.00.
Внезапно немецкий полковник приказал нам замолчать. Отдаленный грохот танковых гусениц раздался в ночи.
Полковник встал, собрал свои карты и сделал знак своему штабу. Его солдаты уже покинули деревню. Оставаясь с нами, когда начнется бой, он рисковал быть отрезанным от своего подразделения. Исчез он практически мгновенно.
Штурмбаннфюрер Липперт прислушивался, широко открыв глаза. Шум танков вдруг смолк. Снова наступила тишина. Вражеские танки по какой-то причине остановились.
Прошло два часа, но ничего не случилось.
Наши часовые, протирая покрасневшие глаза, все еще следили за холмами, позади которых укрылись вражеские танки. Ракеты «катюш» обрушились на деревню и ее окрестности. Наш командный пункт оказался в гуще разрывов.
Это кончилось плохо.
В 07.00 ужасный грохот танков второй раз раскатился по окрестностям Ново-Буды. Пять немецких танков попятились, чтобы сменить позицию. Солдаты бегали по грязи, ничего не видя и ничего не слыша.
Три танковых снаряда, выпущенные в упор, пролетели сквозь маленькую избу. Все с грохотом посыпалось на наши головы, мы были наполовину похоронены под обломками.
Я получил большим обломком прямо по животу. С большим трудом я выполз из-под завала, весь перемазанный желтой грязью от глиняных стен. По обе стороны развалившегося дома бегали солдаты, преследуемые советскими танками. Один из них уже прошел мимо нас.
Двести мертвых
Русские затопили Ново-Буду.
Схватив автоматы, мы с командиром бросились к своим солдатам, которых здесь осталось около 50 человек.
Две параллельные дороги, между которыми мы оказались, наполнились лязгом танковых гусениц.
15 вражеских танков уничтожали лисьи норы наших стрелков. Людей вдавливало в грязь тяжестью машин, или их убивали вопящие орды азиатов, следовавшие за танками.
Пять немецких танков отошли в конец деревни. Один из них, отступая, оказался нос к носу с танком красных. Они выстрелили одновременно и уничтожили друг друга.
Другой советский танк бросился на нас с такой скоростью, что мы не успели ничего увидеть. Подброшенные в воздух, мы разлетелись в разные стороны, полуоглушенные, кто-то был убит, кто-то только ранен.