Штык-молодец. Суворов против Вашингтона
Шрифт:
Снова рукопашная не состоялась, американцы поспешно отступили на Банкер-Хилл, англичанам удалось приколоть лишь десяток замешкавшихся, остальные продемонстрировали незаурядную быстроту бега. После этого на редут поднялись и застрявшие во рву гренадеры. Лорд Уильям, видя все это, немедленно поднялся на Брид-Хилл, чтобы организовать преследование. Так требовала европейская военная наука, и он не собирался отступать от проверенных временем рецептов.
Он намеревался принять командование, чтобы в решающий момент лично возглавить победоносные полки и нанести последний удар. Однако, поднявшись на редут, он едва не взвыл. Солдаты валялись на земле вповалку и не выказывали совершенно никакого желания наступать дальше. Они выглядели настолько измотанными, что на их серых лицах
– Разрешите доложить, милорд…
– Ну, говорите, – милостиво разрешил Хау. – Но только покороче, нам нужно подготовить солдат к новой атаке. – Он театрально обнажил штагу и указал на возвышающийся впереди Банкер-Хилл, на вершине которого можно было различить такой же редут, как тот, что был взят. – Мы должны добить противника.
Но Пиготт лишь устало махнул рукой.
– Солдаты уже не валятся с ног, они свалились. Весь день в бою, на солнцепеке. Они измотаны до предела, да вы сами видите, милорд. К тому же у нас чудовищные потери в офицерах, просто некому командовать.
– Как некому? – удивился Хау. – Я знаю, что во время первой атаки был убит подполковник Аберкромби, неприятно, но что?
– Только что был убит подполковник Кларк, – сухо сообщил Пиготт.
Лорд Уильям поморщился.
– А где командир морской пехоты?
– Майор Питкэрн тоже убит. Несмотря на две раны, он повел своих солдат в атаку и получил пулю в голову.
Это была уже серьезная неприятность, но лорд Уильям не привык отступать. Он просто обязан, обязан одержать победу, иначе ему не простят огромных потерь. Он совсем не собирается ехать на какой-нибудь Маврикий губернатором. Поэтому генерал жестко потребовал:
– Позвать ко мне генерала Клинтона.
– Не могу, милорд, – развел руками Пиготт. – Генерал Клинтон пропал.
– Как пропал?
– Пропал без вести. Милорд, посмотрите, – Пиготт указал на склон холма, усыпанный трупами. – Вероятно, он где-то там, причем я вполне допускаю, что он еще жив, – хотя в тоне бригадира не прозвучало ни малейшей уверенности.
Хау едва не застонал. Проклятые американцы! Они не оставили ему никакого выбора. Он снова выхватил шпагу из ножен и приказал Пиготту:
– Постройте Шестьдесят третий полк! Они прибыли на полуостров последними и участвовали лишь в третьей атаке, значит, у них сохранились силы. Я лично поведу их! И я своей рукой пристрелю каждого, кто скомандует отступление!
Снова затрещали барабаны и небольшая британская колонна двинулась на Банкер-Хилл. Лорд Уильям шел впереди солдат, нервно передергивая плечами, ему казалось, что вот-вот очередная пуля ударит в украшенный орденами мундир. Но… пули не было. Не было вообще ничего. Колонна подошла к подножию Банкер-Хилла, генерал Хау перекрестился, взмахнул шпагой и крикнул:
– Вперед! – и даже сам удивился тому, какого петуха дал. Голос сорвался на писклявый фальцет.
Пехотинцы, ничему не удивляясь, бросились вперед, Хау благоразумно подождал, пока его обгонят два дюжих сержанта и тоже начал карабкаться на бруствер. Поднявшись на редут, он широко раскрыл глаза от удивления. Внутри не было никого! Лорд Уильям точно знал, что до сих пор сражался не более чем с половиной сил американцев, но при этом положил почти всю свою армию. И вот американцы, которых теперь было чуть не втрое больше, чем англичан, почему-то бежали? Почему? Зачем? Какой-то новый хитрый план? Нет, не знаю и знать не желаю! Лорд Уильям гордо выпрямился и приказал:
– Полк, становись! – После того, как солдаты построились, он торжественно продолжил: – Вы одержали блестящую победу над бунтовщиками, увенчав новыми лаврами британское оружие! Противник позорно бежал! Вскоре мы окончательно разгромим его и восстановим порядок в колониях! Ура!
Увы, лорду Уильяму не дано было заглянуть в будущее. Его кровавая победа оказалась совершенно бесполезной. Бостон все равно остался в плотной осаде и менее чем через год лорд Уильям приказал эвакуировать оттуда британские войска, да так поспешно, что бросил там более ста пушек, доставшихся генералу Вашингтону. Генерал Клинтон отыскался на поле боя живым и почти невредимым и принимал участие в дальнейших сражениях, но также больших успехов не добился.
Глава 2
Нельзя сказать, чтобы появление барона фон Вальдау произвело фурор в парижском свете, скорее, наоборот, он остался практически незамеченным. Еще один немецкий барончик, прикативший в столицу мира, чтобы приобщиться ко всем радостям, которые способна дать столица прекрасной Франции. Да, у него водились кое-какие деньги, однако Париж видывал подлинное мотовство, когда здесь объявлялись восточные набобы. А у этого только и было за душой, что серебряный рудник где-то в Шварцвальде – повеселиться хватит, а вот поразить парижан не получится. Но все-таки барон был принят в некоторых парижских салонах, хотя его больше интересовали заведения, вроде «Прелестницы Жанетт», что и понятно. Разве немецкие фрау могут сравниться с парижскими… ну, сами понимаете кем. В Версаль, разумеется, его не приглашали, но, похоже, барон этим не слишком огорчался. Зато он успел свести короткое знакомство со всяческими странными и даже подозрительными личностями. Разумеется, господин Бомарше сочиняет прелестные пьески, но дела его какие-то мутные. А уж якшаться с американскими варварами вовсе не к лицу истинному дворянину, пусть даже и немецкому барону. А его видели в салоне господина Франклина, который вообще человек неблагородный и замечен среди всяческих энциклопедистов за разговорами о материях, противных истинной вере. Если бы господь бог пожелал, он бы сотворил электричество в день четвертый, однако в Библии этого нет, значит, и электричества быть не может. Впрочем, чего еще ждать от немецкого барона? В общем, он даже начальника королевской полиции господина де Сартина не слишком интересовал, так, приглядывали вполглаза, на всякий случай.
Интересно, кто решил, что в Париже дела делаются в министерствах? Глупость это. Настоящая парижская жизнь кипит в салонах персон значительных и не очень, куда далеко не всякого министра пустят, а если даже пустят, то не всякий день. Но наш барон сумел добиться приглашений в некоторые дома, где бывали нужные люди. Ну, к графине дю Барри его, разумеется, не приглашали, впрочем, и сам барон туда не сильно рвался. Конечно, королевская фаворитка могла решить любой его вопрос, но уж очень при этом громкая огласка получалась, а те, кто барона знал, сразу подметили, что не стремится барон бывать на виду, скрытный он скорее, не похож на тех, кто богатством кичится, а деньги у барона водились и, похоже, немалые.
Главное же, что людей отвращало, так это его свита. Всегда при нем находились какие-то верзилы, ни слова не знавшие по-французски и говорившие на каком-то варварском диалекте, никому не знакомом, в диких горах Шварцвальда в ходу подобные наречия. Зато кулачищи у них были – не приведи бог. Но не эти верзилы пугали больше всего, а управляющий его милости. Вроде бы обычный человек, но только до тех пор, как не взглянешь ему в глаза. В тех глазах невозможно было различить ничего, кроме непроглядной черноты, засасывающей, словно бездонный омут. Они словно бы не отражали даже солнечного света и казались двумя бездонными черными колодцами. Чернота одновременно пугала и притягивала, и любой, на кого обращал взгляд этот Severin, немедленно терял дар речи и обливался холодным потом. Вот потому гости у барона появлялись не часто, никто не хотел встречаться с управляющим. Хотя всякие несерьезные дамочки находили этот мертвый взгляд весьма даже возбуждающим, а потому этот самый Severin пользовался определенным успехом, что вызывало кислую усмешку барона. Говорят, барон его нанял, будучи на службе Фридриха Прусского во время кампании в дикой Полонии, где медведи бегают по улицам и ходят в бани, чтобы полакомиться женщинами.