Шурик - Повелитель травы
Шрифт:
— Ты больной! — воскликнул Шурик.
— Но разве тебе никогда не хотелось быть на моем месте и наслаждаться этим зрелищем? — спросил Сэм.
Шурик надолго задумался. Наконец сдержанно кивнул:
— Да. Иногда мне этого хотелось. Но только затем, чтобы отомстить тебе за то, как ты испортил мне жизнь.
— Классная отговорка! — расхохотался Сэм. — Думаю, даже ты сам в это веришь. О, мы как раз подошли к сути моего делового предложения!
— Ты предложишь мне самому спрыгнуть с Останкинской телебашни? — рассмеялся Шурик.
— Ну что ты, — улыбнулся Сэм. —
— Ты невероятно глуп, Сэм, если решил, что можешь подкупить меня этим, — усмехнулся Шурик. — Ну, подумай сам, где тут логика? Если мы сразимся с тобой, я могу проиграть. Тогда ты засунешь меня в такое дерьмо, из которого я не выберусь очень долго, возможно, целую вечность. Но когда выберусь, то снова брошу тебе вызов. И если проиграю, все повторится снова. Однажды ты устанешь, ослабеешь — тогда я, наконец, тебя сделаю. И получу твою власть. А если я выиграю прямо сейчас, то опять же получу твою власть. И безграничные возможности для самосовершенствования, саморазвития и так далее. И я смогу сам завладеть всем тем, что ты мне предлагаешь. Сейчас или через тысячу лет — какая разница?
— Но сейчас это будет быстро и безболезненно, — улыбнулся Сэм.
— А в случае моей победы я получу все это, и мне не придется делить мой мир с таким дерьмом, как ты, — съязвил Шурик.
— Грубо, — пробормотал Сэм. — Грубо и пошло. Недостойно продвинутого мага.
— Зато соответствует действительности, — сказал Шурик.
— М-да, вот ведь молодежь пошла, — повторил Сэм. — Ну, ладно. Я хотел отложить это на крайний случай, но… так и быть. Вот, смотри.
Кавказская пленница
Дядя Сэм взмахнул рукой — и перед Шуриком возникла голограмма. У обкуренного мага отвисла челюсть. Это была она… Нет никаких сомнений, это была она. Ее призрак Шурик видел в своих самых радужных снах. Ее лицо он тщательно пытался вспомнить, просматривая тысячи фотографий на разных сайтах сети. Воспоминание о ней шевельнулось в душе Шурика, когда он увидел Самиру в офисе сэра Эльдорадо.
Шурик глядел на трехмерный образ девушки, пока слезы не покатились по его щекам. Он быстро моргнул, опасаясь, что если закроет глаза, она навсегда исчезнет из виду и сотрутся из памяти даже воспоминания о ней.
Он знал ее много жизней подряд… Они вместе встречали рассвет у египетских пирамид. Вместе гуляли по лестницам Мачу-Пикчу — в те времена, когда эти древние развалины были самым прекрасным городом на свете. Однажды они нашли друг друга в буддийском храме Ангкора [9] — теперь уже мало кто помнит, что где-то когда-то была такая страна. Как-то раз они удостоились чести побывать на одной из вечеринок Людовика Четырнадцатого в Версале. И тогда, последний раз… все собрались в доме Альфреда в Лос-Анджелесе, Фрэнк Синатра пел для звезд Голливуда…
9
Государство в Юго-Восточной Азии, существовавшее в 7-14 веках н. э. на территории современной Камбоджи.
Так близко и так далеко. Маленькое кафе в Праге, черные стульчики с изящными спинками. Белые домики испанской деревни, как куски сахара в желтой долине под палящим Солнцем. Парижские улочки, каналы и гондолы в Венеции… Великолепие Тадж-Махала в Индии. Неприличная для европейцев роскошь дворцов древней Аравии… И та горная деревня где-то на Кавказе, что Шурик недавно видел во сне. Наконец, он вспомнил, почему та горная деревня была так мила его сердцу…
— Вижу, ты узнал ее, — голос Сэма вклинился в сознание Шурика, будто огромный фонтан жидкого дерьма прорвался в роскошный дворец.
Шурик почувствовал то же самое, что чувствовал разве что Зимний Дворец в Питере в 1917 году, когда в его комнаты ворвались пьяные и озлобленные пролетарии, круша на своем пути статуи, затаптывая роскошные ковры грязными сапогами — и все в таком духе… По крайней мере, если бы Зимний Дворец умел говорить, он рассказал бы много страшных историй.
— Заткнись! — прорычал Шурик.
Это было невыносимо — знать, что дяде Сэму известно о ее существовании. Было невероятно противно от того, что она и дядя Сэм вообще существуют в одном мире. Шурик предпочел бы тысячу лет воевать с дядей Сэмом и тысячу раз проиграть, лишь бы Сэм никогда не узнал о ней.
— Ну-ну, — елейным голосом пропел дядя Сэм, наслаждавшийся мучениями Шурика. — Не забудь, это я показал ее тебе. И стоит мне пожелать, как этот образ растворится.
— НЕТ! — выкрикнул Шурик.
— Вижу, ты заинтересован, — улыбнулся Сэм. — Но мне придется спрятать ее образ, чтобы мы могли продолжать нашу беседу.
Сэм взмахнул рукой — и голограмма исчезла.
Шурик чувствовал себя так, будто ему насрали в душу. И не просто насрали (к этому он уже привык с самого раннего детства), а проникли в самый потаенный уголок души, спрятанный от всех и даже от самого себя, — и наложили туда так много дерьма, что оно вырвалось оттуда, забрызгало изнутри всю душу и потекло изо всех чакр, прорываясь наружу.
Шурик понял, что Квазиморда чувствует каждый день, двадцать четыре часа в сутки. Нашему герою доводилось слышать красивые теории о том, что в будущем, когда все люди станут телепатами, ни у кого не будет секретов друг от друга. В теории очень красиво. Но если на практике это будет так, то лучше никогда не жить в подобном будущем.
Обкуренный маг попытался испепелить Сэма ненавидящим взглядом — и понял, что это бесполезно. Не было смысла…
Не было смысла пронзать его взглядом, не было смысла бросать ему вызов и сражаться с ним. Потому что Сэм уже победил…