Шурпа из двухвосток
Шрифт:
Сквозь смех выдавливаю слова:
– Шаки — это одичавшие собаки. От слова «шакалы». Только для шакалов они великоваты, потому «шаки». На отары нападают. На нас наскочила стая четыре дня назад. Десять штук. Мы их убили, теперь в Лагере много мяса. Бульон не из них, у меня сушеное есть на случай болезни.
– А почему?..
– Бандитов здесь нет. Но старшие часто о них говорят. Называют «шакалами». Поэтому я их так и назвала. Мы немного иначе говорим, чем старшие. Многие слова сокращаем. И слова из таджа используем, а не только из руса. У нас же не только русы. Таджей много. И балты
– Кого?
– Испанцев, — выговариваю старательно, мне это слово всегда плохо давалось.
– Понял. Франки — французы, балты — литовцы какие-нибудь, таджи — и так понятно. А откуда вы вообще здесь взялись.
– Потом, ты ешь давай! Или тебя шаки не устраивают? Могу шурпу из двухвосток сварить!
– Из кого?!
– Из двухвосток. Насекомые такие, летом их здесь много, вот ими и питаемся на пастбищах. Голову и хвосты ядовитые обрубаем, а остальное варим. Потом процеживаем — панцири на зубах противно скрипят, а внутри уже ничего нет, всё выварилось…
Ох, не то я говорю, мой бравый военный опять с лица сбледнул. Чего-то в нашей кухне ему не нравится. Надо же, нежный какой! Шаков не ест!.. А нет, ест! Вот это другое дело. Даже вопросы опять задавать начал.
– То есть я сейчас ем собачатину?
– Ага!
– А чего вы баранов не едите? Или слово «отара» имеет другое значение?
– Почему другое? Баранина — зимой. А летом только детям. Если весь год баранину жрать, стада мигом кончатся.
– А если баран сам помрет?
– Какая разница? У нас шаки одного загрызли. Я шкуру сняла, вместе с мясом отправила в Лагерь, пусть детей накормят. И шаков туда же, у меня запас сушеных двухвосток есть… — ой, это я зря, он к двухвосткам неровно дышит!
– Слушай, Саш! У меня были продукты в рюкзаке. Консервы, крупы, колбаса, даже сгущенка… Можно тебя угостить?
– Твои продукты — твое дело. Но меня кормить не надо. Если хочешь поделиться, в Лагерь отнеси, маленьким. Им надо разнообразно питаться. У нас круп очень мало. И старые они, еще дописцовых урожаев.
– Каких?
– Тех, что до Большого Писца были.
– Большой Писец — это ядерная война?
– Да, старшие иногда так называют, но чаще как все.
– А откуда вы здесь взялись?
– Тут лагерь был. Альпинистский. Когда Писец пришел, туда куча туристов и альпинистов собралась. Хотели вниз выбираться, на Равнины, но узнали, что по Душанбе тоже стукнули. Тогда дед сказал, что там такое начнется, без танков не прорваться, мол, таджи друг друга резать будут, а чужаков в первую голову. Решили здесь остаться. Не прямо здесь, в Лагере. А потом какие-то шаки двуногие Пасруд вырезали. Это кишлак такой внизу ущелья. Оттуда только Акрам вырвался, на лошади прискакал. Наши на помощь побежали. Шаков перебили. Тогда аксакалы пришли. Сказали: у таджей скот, у русов сила. Вместе выживем. Дед согласился.
– Подожди, насколько я понимаю, оружия у альпинистов не имелось. Как же они бандитов перебили?
– Не знаю. Мне тогда два года было. Только оружие — не главное. Сильнее тот, кто лучше думает. А после Пасруда и оружие появилось. Автоматы и пулеметы. Гранаты еще.
– Понятно. А дальше что?
– Дальше дорогу взорвали. Чтобы
– Погоди. Если вы тогда разжились нормальным оружием, то чего ты с арбалетом ходишь?
– Патронов мало. Старшие решили, что надо оставить их на случай, если шаки придут. Мы даже тренируемся без патронов. Я твою пушку не хуже своей знаю, но не стреляла ни разу.
– Ты ж в бою…
– Кто меня в бой пустит? Старшие будут воевать. Ладно. Теперь твоя очередь рассказывать!
А ты как хотел? Я тебя поразвлекала, пока ты мясо кушал, а теперь вперед, мне тоже много чего интересно!
Не отказывается, и говорит, вроде, искренне. Но непонятно всё, кроме двух вещей. Дед был прав, там все со всеми воюют. И еще, за этим Артемом сюда могут прийти люди, которые по его описанию, нам совсем не нужны. И опять же дед прав, придется воевать с людьми. Ничего другого и не ожидала, дед всегда прав!
Впрочем, это Артем считает их шаками. Они с этим вряд ли согласятся. Скорее, его самого за шака держат, он же их людей убил. В любом случае, завтра собираться и идти вниз. Траву снегом накрыло, отару надо на Пиалу перегонять. И Артема этого к папе отвести…
Мда… История — специально не придумаешь. Гуляли по горам туристы-альпинисты, никого себе не трогали, записки на перевалах писали. А как случилась ядерная задница, организовались и создали, считай, свою республику. Ладно, допустим, организовываться эта публика умеет. С местными договориться тоже могли. Но объясните мне, как они умудрились с одними ледорубами положить банду в том кишлаке? Да на это не каждый спецназ способен! Бандиты уделали целое селение, достаточно большое, да так, что почти никто не ушел. Учитывая подготовку местных джигитов, до хрена их имелось. Полсотни минимум. И такую группу — ледорубами и без потерь. Стоп, про потери Санька не говорила, даже не упоминала. Но это значит, что если они и были, то незначительные. Как это возможно? Потом рейд с захватами всяких ништяков. Ну, если они голыми руками банды давят, то дальше во что угодно поверишь!
Может, врет девчонка? Не похоже. Она далеко не боец невидимого фронта, в простейшей беседе выложила всё, что знала, между двумя ложками своего супа из двухвосток. Б-р-р, аж передергивает, как можно есть этих тварей? Видно, неслабо альпинистов прижимало, раз такую дрянь жевать научились…
Всё-таки что-то не так с этим боем в кишлаке. Скорее всего, девочка знает официальную версию произошедшей истории. А что там было на самом деле — тайна, покрытая мраком. Про то надо говорить с её отцом или дедом. Ладно, бог с ними. Мне что делать? А в чем, собственно, вопрос? Поворот на Пенджикент недалеко от их лагеря, идти мне туда надо по-любому, а мирно всегда лучше. Можно, кстати, к ним попроситься, пора бы уже и осесть где-то. Вот только их рацион питания не слишком прельщает… Особенно эта их шурпа из двухвосток!