Шустрые ребята
Шрифт:
7
Сергей Редькин. Шустрые ребята
мальчика и две девочки. Точь-в-точь люди, только с крылышками и рожками.
«Инопланетяне», — подумал Никифор.
— Да не, дедушка, всего лишь пришельцы, — прочирикал все тот же голос.
Говорил один из зелененьких мужчин, самый старший с белой бородой до самого пояса. У других бород и вовсе не было, только усики.
Видя, что никто ему ничего плохого пока не делает, Никифор по-тихоньку начал приходить в себя. А как пришел, то и вовсе расхра-брился. Даже права качать начал.
— Чего это вы, —
— Да ты не кипятись, — успокаивает его старший. — Мы всего лишь на минутку, так и то, проездом! А там, глядишь, и опять домой.
— Это куда же? — Как куда, на небеса!
— То есть… как это?! Так вы что, ангелы, что ли? — Да нет, Никифор, бери еще выше.
— Не может быть! Неужто Сам еще и с командой?!
— А ты как думал?! Знай наших! Мы всегда только компанией ходим. Так толковей!
От гордости Никифора Никифоровича едва не разорвало. Да и было от чего. И все-таки, даже тут он не дал маху. Малость опомнившись, он тут же понял, что с этого можно поиметь многое. Только, как это сделать? Никифор начал усиленно размышлять.
Но долго это делать ему не пришлось. Человечек, как оказалось, запросто читал его мысли.
— Нет, дед, это уже слишком. — Отрезал он, ехидно взглянув на Никифора.
Поняв, что его раскрыли, Никифор набычился и решил играть не-сознанку.
— Да ты не обижайся, — уже более мягко добавил Сам, — в твоем возрасте думать об этом?!
— А что, мне, может, уже и помирать пора. — Хотел было оби-деться Никифор и только тут осознал, что думает вслух.
— Ишь ты, все-таки проговорился, козел старый! — в сердцах ряв-кнул Бездремов и что было сил стукнул себя рукой по лбу, да, видать, сгоряча позабыл про молоток в ней. Короче, вырубился он. А как оч-
8
I. Чертова дюжина
нулся. Так пятерицы уже и след простыл. Только записка какая-то на полу брошенной осталась. Ну, дед подобрал ее и, недолго думая, прочитал. «Ну, ты и баран! А ведь мы так хотели тебе помочь! Но ни-чего, надейся и жди. Может, еще и свидимся. А если нет, что же… значит, не Судьба!»
Подпись главного из пришельцев.
Вот так-то утратить бдительность в самый неподходящий момент! Хорошо еще, что Никифор Бездремов был выкормыш атеистического общества! А, если бы он жил в верующей стране, то точно бы помер от расстройства.
17 июня 2004 г.
Порядочный
Темным зимним утром. Когда воздух еще довольно-таки свеж, Иван Арнольдович Полупьянов, крадучись возвращался домой. А прятаться ему было зачем. Ведь шел он с самого что ни на есть во-ровского дела. И хотя делал это он уже не впервые, ему все-таки было страшно. Не дай-то бог, увидит кто-нибудь не тот, а вдруг вообще не из ихней деревни, тогда точно кранты! Ведь в глаза-то сразу бросает-ся, что прет-то он не свое добро. Ну и что, что можно сказать ничей-ное, а все-таки ворованное. А ведь это плохо, воровать-то! И вот почти что у ворот своего дома Иван Арнольдович неожиданно спотыкается и роняет добычу на землю, да с грохотом,
Но Иван Арнольдович отнюдь небыл дураком. И неуспел еще шум от падения листов окончательно растаять в воздухе, как он уже был внутри своего дома
И пока соседи спросонок осмысливали, что же все-таки случилось, благо, родственники дрыхли без задних ног, после вчерашней попой-ки, раздевшись, юркнул в постель. Жена даже не шелохнулась.
А соседи меж тем, все уже на улицу высыпали. И глаза еще со сна, как следует не продрав, вовсю наводят всякую напраслину. Будто сами никогда ни-ни! А ведь тоже люди.
Ну, да шут с ними! Иван Арнольдович, слыша такое дело, тоже ре-шил подняться с кровати да еще и жену с собой прихватить. Но с же-
9
Сергей Редькин. Шустрые ребята
ной ничего не вышло. Хорошо еще, что сам насилу добрался до окна. Сами знаете, нелегко вставать спозаранку, когда спиться.
— Чего это вы, вашу мать, разгалделись? — вежливо обратился Иван Арнольдович к соседям через форточку. — Не поделили чего, что ли?
— А тебе, Иван, только бы поспать подольше, — огрызнулась баба Шура из дома напротив.
— Не, — возмутился Иван Арнольдович, — я сейчас тоже выйду! Помогать!
И, накинув пальто, он опрометью бросился на улицу, не то соседи, и вправду, могут невесть чего подумать.
Уж кто-кто, а он-то меньше всех виноват в случившемся. Он же это не специально.
А соседи меж тем уже начали растаскивать оброненное им добро. — Э, — заорал Арнольдович, видя такое дело, — что же это вы
делаете? Может оно чьейное?!
— Тогда скажи, кого, — не уступает приставучая баба Шура, под-таскивая самый здоровенный лист уже аж к самой калитке.
Да и другие, похоже, не отстают.
Поняв, что напрягать бесполезно, Иван Арнольдович решается на крайние меры. Он начинает гнать пургу о том, что это, мол, те самые листы. Которыми собирались латать кровлю колхозного сви-нарника еще позапрошлым летом. И что надо бы пока еще не поздно отнести их обратно, и что он, Иван Арнольдович, согласен добро-вольно это сделать.
— Так, кажись, залатали-таки, — опять вмешалась подозритель-ная баба Шура.
— А, может, их ветром посшибало да и протащило аж сюда, — за-ступился за Ивана сосед Авдей из дома на другом конце улицы.
«Он-то как здесь очутился?» — изумился Иван Арнольдович. Но вслух не растерялся, а, напротив, бойко ответил:
— Так и я о том же говорю!
— А вот инет,— пискнула Любка, внучка бабы Шуры, осматривая свой лист. — Это не те. Эти, как новенькие, будто только что со склада сперли.
— Думай, что говоришь, — строгим голосом рявкнул Иван Ар-нольдович. — А ну, давай, тащи сюда, я сам посмотрю!
— Как же! — взвизгнули хором бабка с внучкой. — Да и вообще, Иван Арнольдович,шибко что-то вы подозрительный. Может, удумали чего?! Нехорошо. Это уж совсем не по-соседски.