Шустрые ребята
Шрифт:
И вот, наконец, его приятель возвращается с дознания. Точнее, его приволакивают двое мордоворотов и словно куль роняют на пол. Пос-ле чего нагло гогоча, оставляют их наедине. Когда ему наконец-таки, удалось привести приятеля в чувство, тот первым делом обсыпал его отборнейшей бранью
— За что? — удивился малиновый пиджак. — Я ведь не виноват в том, что они нас взяли! Видать, кто-то навел.
— Да я не за это, — морщась от боли, рычал его приятель. — Гово-рил же я тебе, идиоту, давай все запишем, а потом уже пойдем на дело. А ты — и так, мол, запомним. Видишь теперь, скотина, что со мной эти изверги по твоей милости сделали?!
— Прости, брат, но я не предполагал, что у тебя такая плохая память.
— Да, надо мне было не боксом заниматься, а подобно тебе
— Век живи, век учись!
— Верно, что же делать-то будем? Думаешь, нас замочат?
— Блин, даже не знаю. Может, и нет. Они, вроде как, государствен-ные служащие!
— А я считаю, что это всего лишь маскировка! — Типун тебе на язык!
Голос из-за двери:
— Слышите, засранцы, посидите здесь пару деньков без еды и пи-тья, чтобы усекли, что к чему а там, если данные подтвердятся, мы вас, так и быть, отпустим.
— Так ты чо, проболтался что ли?
— Да не, я только то, что сумел запомнить! — А я вообще, лишь имя шефа смог назвать.
Он очнулся в полной темноте, но не это не понравилось ему, а то, какой она была. Казалось, что он находится в каком-то чересчур огра-
92
II. Страшненькие рассказики
ниченном пространстве. Он попробовал пошевельнуться, но у него не получилось. Все его тело было словно парализовано, но боли он не почувствовал. Что это с ним произошло, подумал он. И тут в его мозгу, словно свет маяка в ночи, вспыхнула отчетливая мысль. Боже, выходит, его отравили! А он-то, глупец, полагал, что сумел всех про-вести. Никаким матрасом здесь и не пахло, он лежал на чем-то очень жестком и холодном. Но как он ни вглядывался в пространство над со-бой, так ничего толком и не сумел разглядеть. Тогда он решил подать голос. Другого выхода у него не было.
— Эй, помогите, я здесь! Помогите, пожалуйста! Помогите, молю вас всеми святыми, я в долгу не останусь.
Дежурный по моргу закончил свой ужин и решил прикорнуть часок-другой на одной из каталок, ибо до прихода сменщика остава-лось еще добрых шесть часов. Только, значит, он собрался это сделать, как доего слуха донеслись какие-то приглушенные крики, похоже, кто-то звал на помощь. Вопли доносились со стороны стенки с ячейками. Перекрестившись, а заодно и хряпнув полстакана спиртяги для хра-брости, дежурный решил действовать. Определив, откуда доносится звук, он не без робости взялся за ручку ящика. И… он не ошибся. Кричал именно этот покойник, вернее, он был еще живой, но выглядел весьма плачевно. Тело его распухло так, словно пролежало несколько дней в воде.
— Браток, — сказало тело, — вызволи меня отсюда и тысяча бак-сов твоя!
— Не положено, — подумав, сказал дежурный. — Что же это бу-дет, ежели всякий покойник так безобразничать начнет?! Анархия да и только!
— Ладно, две тысячи?!
— Была — не была, — сказал сторож. — А кому звонить-то? Он назвал дежурному номер, тот записал его. И снова задвинув
ящик на место, на всякий случай, ушел звонить к ближайшему теле-фону. Вернуться к полноправной жизни он смог только через полгода, да и то, благодаря своим связям. Ибо токсин оказался на редкость стойким. А вообще-то не умер он лишь потому, что апельсиновый сок сыграл роль противоядия. И все же доза отравы была настолько значительной, что целых три месяца врачи героически боролись за его жизнь.
— Ну, все, парни, вы свободны, ваша шарашка с этого дня прикры-та нами окончательно. А шеф ваш теперь надолго угодил в больницу!
93
Сергей Редькин. Шустрые ребята
И хотя он понимал, что ему чертовски повезло и он, определенно, не должен жаловаться на судьбу, он все же был крайне недоволен. Ведь все могло сложиться иначе, будь его заместители чуточку по-внимательней в подборе кадров. Отныне он сам будет набирать пер-сонал!
2 апреля 2007 г.
Расплата
Белочка очень любила мужчин моложе себя и, видать, было за что. Она и с мужем-то своим познакомилась лишь потому, что посчитала его таковым. И когда впоследствии, выяснилось что она жестоко оши-блась, он оказался ее ровесником, всю последующую жизнь горько сожалела об этом, во всяком случае, до тех пор, пока судьба все-таки не смилостивилась над ней и не забрала его в мир иной. О, нет, она не хотела этого, может, если только подсознательно. Но надо отдать ей должное, честно призналась своей ближайшей подруге, что она, похо-же, заслужила подобную подачку. Ведь она потратила столько усилий для того, чтобы их семейная жизнь не потерпела крах еще в самом начале, когда он застал ее со своим приятелем, который был значи-тельно его моложе, да и внешним видом не уступал. Но ей удалось-таки убедить супруга в том, что это всего лишь игра . Правда, на это потребовался не один месяц! Вначале он даже хотел было подать на развод, но надо отдать ему должное, вовремя одумался, посчитал, что он не вправе разрушать то, на что их благословил сам господь. Ибо она заставила его совершить обряд венчания. И вот теперь, ког-да он умер, она могла наконец-таки вздохнуть спокойно, ибо больше ничьи силы не довлели над ее поступками.
Он познакомился с ней на вечере « Для тех, кому за тридцать». Она очень понравилась ему потому как была женщиной эффектной. Знакомство скоро переросло в близкую дружбу, а потом и вовсе в лю-бовь. И не смотря на то, что она была на целых пятнадцать лет старше, решили все же пожениться. Он настолько потерял голову, что сам на-стаивал на этом. Вначале она, вроде как, и не соглашалась, намекая на то, что будет ему в тягость. Но потом все же пошла на попятный. Да оно и понятно, чего только с нами не делает любовь! Под ее воздей-ствием даже люди тверже стали становятся, порой, мягче сливочного масла. А, впрочем, так и должно быть, ведь любовь дана нам свыше
94
II. Страшненькие рассказики
именно для того, чтобы почувствовать себя способным своротить горы во имя поставленной цели. И, похоже, он не прогадал. Во всяком случае, обеспечена по жизни она была гораздо лучше него. Отдель-ная трехкомнатная квартира, машина, дача, да и внушительный счет в банке, наследство покойного мужа. Но все, увы, оказалось не таким радужным, как представлялось в начале. Вскоре он понял, что, не смо-тря на их разницу в возрасте, поблажек ему не будет.
Она никак не могла взять в толк, чем же ее новый супруг все-таки недоволен. Обут, обстрижен. Накормлен. К чему эти постоянные при-дирки относительно того, что она не хочет сделать из него человека. Но ведь это проще сказать, чем осуществить. Она же не может от-крыто поддерживать его, этого могут и не понять. Да и вообще, ей-то никто не помогал! Все, что у нее сейчас есть, это сугубо ее заслуга. Да и если смотреть в корень, она что, выходила замуж разве за Аль-фонса? Ну, и что, что он значительно младше нее. Он же все-таки муж-чина. Нет, так не годится, коли и дальше все продолжится в подобном духе, она вынуждена будет, как бы тяжело ей это ни было, указать ему на дверь! Ей это уже приходилось делать и не единожды. После того, как умер ее первый супруг, она успела побывать замужем аж дважды. Но это были явно неудачные походы. Оба ее новых мужа оказались нахлебниками. Они хотели за счет ее трудов обеспечить себе достой-ную жизнь. Но с ней такие поползновения не могли быть успешными длительное время. Всего через год, а во втором случае — полтора, мздоимцы были изгнаны с позором, вдобавок без гроша в кармане. Ведь она перед тем, как обженить их на себе не поленилась заставить этих интриганов заключить с ней брачный контракт на раздельное владение имуществом. И они, ясное дело, пошли даже на это, твердо веря в свое мужское обаяние.
Но в этот раз она полагала, все будет по-другому, а вот, гляди, опять все, как обернулось. Что же делать, снова что ли разводиться?! В конце концов, сколько раз это можно делать?! Уже и перед подруга-ми неудобно, а их мужья и вовсе будут открыто над ней подтрунивать, случись в очередной раз подобное, а ведь она очень обидчива, и ей, ох как не хочется быть мишенью подобных откровенных нападок, хотя и, безусловно, ею заслуженных. Нет, что-то надо определенно, придумать! Но что?
Когда он, наконец-таки уяснил себе , что жена ему в его делах не помощник, да и, похоже, даже на дух не переносит хоть каких-то проявлений альфонсизма, в том числе и непреднамеренных, он решил