Шут
Шрифт:
Но Ваэлья не стала долго мучить шута загадками и недомолвками.
– У тебя есть дар, Патрик. Очень сильный, от природы. Это редкое явление, особенно среди последних поколений. Магов почти не осталось. Увы... Такие самоучки неумелые, как я. А твой дар настолько силен, что, будучи запертым, он не перегорел в тебе.
– Запертым?
– шут взволнованно подался вперед.
– Да. Кто-то увидел твою силу и закрыл ее, запечатал, как кувшин. Она в тебе осталась, но ты почти не чувствовал ее, почти не мог ей пользоваться. А тут ведь какое дело - чем больше ты практикуешь, тем сильнее развиваешь ее. И наоборот. Поэтому и невозможно сделать мага из взрослого человека - он слишком много лет подавлял в себе эти способности. Но каждый ребенок приходит в наш мир с ними. Почти каждый может стать магом - в разной степени, разумеется. Большинству, не суждено
– Но не погас?
– Патрик так разволновался, что от Элеи не укрылось, как дрожит его голос.
– Нет, - Ваэлья пристально поглядела на шута, - и ты сам уже это знаешь. Кто-то помог тебе проковырять дырочку в этой печати. Кто?
– Нар...
– он произнес это имя едва слышно, - принцесса тайкуров.
Элея вздрогнула. Она ожидала чего угодно, но только не того, что Пат будет общаться с этой ведьмой. Или она уже прибрала к своим рукам и его?
Ваэлья с задумчивым лицом переплела пальцы и, подперев ими подбородок, пристально поглядела на шута.
– Вот значит как... Она сама себе уготовила ловушку... Неужели эта степнячка так глупа? Не видела, с чем дело имеет? Странно, ох странно!
– Почему ловушку?
– удивился Патрик.
– Потому... Как бы тебе сказать... то, что она сделала с твоим королем - очень сложная, опасная магия. Нужно быть весьма талантливой, чтобы овладеть ею. И смелой. Этого ей не занимать, я уже поняла. Собственно, чтоб тебе было ясней... это не проклятье, как все говорят... Проклятье всегда направлено на разрушение человека. А Руальдова тайкурянка использовала нечто вроде приворота, но гораздо более высокого уровня... Насколько я понимаю из рассказов Элеи, чары наложены виртуозно, они проникли очень глубоко в сущность Руальда. Любому другому обладателю Дара крайне сложно сделать что-либо с этим. И не потому, что ее заклятье как-то особенно защищено. Просто его почти невозможно увидеть. Невозможно разглядеть в человеке, что именно с ним не так. Здесь, наяву, ты всегда понимаешь, когда Руальд ненормален, но в том, другом мире, где существуют эти чары, их очень сложно... ухватить... Сложно отличить от того, что составляет истинную сущность короля. Если бы я попробовала исцелить его, то просто не поняла бы, что в нем чуждое. Эту неправильность может увидеть только близкий человек, который очень хорошо знает, каков на самом деле тот, на кого наложено заклятье. Именно поэтому у Руальда почти не было бы шансов стать прежним, если бы не его шут... Такой вот странный человек, в котором все привыкли видеть дурака. А у шута-то оказывается Д а р... И еще какой! И вся ирония заключена в том, что открыла этот дар та самая глупенькая колдунья, которая прекрасно должна бы понимать, чем обернется ей это желание пообщаться с себе подобным. Чем обернется ей появление рядом с королем мага, который знает об этом короле почти все. Но я могу ее понять... Конечно, такая находка! Такой самородок. Это притягивает сильнее, чем узы родства. Сильнее, чем любовь... И все же она должна была понимать, как рискует.
Взглянув на шута, Элея поняла, что тот, наконец, вышел из оцепенения. И, судя по всему, в душе у него разыгралась серьезная буря. Пару раз Пат открывал рот, чтобы сказать что-то и никак не решался.
– А... почему Руальд так... так изменился? У него же будто стадо ежей в голове!
– спросил он в конце концов.
– Потому что эти чары противоречат самой сути его характера. Твой король не таков, чтобы предавать и выгонять близких ему людей... Он, что бы там ни говорил наш Давиан, все равно в душе остается человеком чести, хотя даже ты в это уже не веришь. А тайкурская магия вынуждает поступать его вопреки законам сердца. Разум Руальда сейчас подобен телу о двух головах. Одна велит идти налево, другая - нараво. Заклятье раздирает его душу на кусочки... Со временем это приведет к тому, что на Крылатом троне будет восседать безумец... И его вполне разумная жена...
Элея увидела, как окаменели скулы у Шута, как взгляд его стал острым и твердым.
– Но я же не смогу...
– простонал он, уронив лицо в ладони.
– Даже если так будет нужно, не смогу причинить ей зла...
И прежде, чем ужасный смысл его слов дошел до Элеи, Ваэлья воскликнула:
– Ну, конечно, нет! Патрик, как ты мог подумать, что я попрошу тебя о таком? Я слишком хорошо понимаю, как устроена твоя душа...
– Подавшись вперед, она взяла его руки и крепко сжала.
– Нет, мальчик, нет. Не бойся. Тебе не придется делать то, что ты делать не в силах. Речь о другом. Просто однажды ты увидишь чары тайкурянки и сможешь снять. Тебе не придется принуждать ее саму и как-либо ей вредить, - Ваэлья вздохнула.
– Если Руальд вообще переживет зиму... Суд еще не состоялся. И пока мы больше не будем трогать этот вопрос. Я чувствую, не нужно искушать судьбу. Тело - прежде, потом - душа.
На несколько минут тяжелое молчание повисло в комнате, но долго так продолжаться не могло. Хозяйка решительно встала и сообщила гостям, что печали - печалями, а законы гостеприимства еще никто не отменял. Вскоре пожилая добродушная служанка накрыла небольшой столик, уставив его многочисленными вазочками с чудесными легкими закусками, как любила Элея. За трапезой Ваэлья постаралась разговорить шута и узнать о нем побольше, но приступ откровенности, накативший на него утром, уже прошел - Патрик лишь отшучивался и нес смешную околесицу. Он безо всяких усилий выдумывал чудесные небылицы, обильно сдабривая их шутками и выставляя себя таким дурачком, что вскоре Ваэлья с королевой уже утирали глаза, пытаясь остановить неудержимый смех. Нет, печали никуда не делись, но рядом с шутом они будто отодвинулись на время, потеряв свою остроту. Впервые за долгое время Элея смеялась так искренне, наслаждаясь каждым мгновением этого чаепития.
6
На следующий день королева вновь сидела в любимой гостиной с цветными витражами и, обжигаясь, прихлебывала горячий чай с мятой. Ей не терпелось услышать впечатление наставницы от вчерашней встречи. А Ваэлья, конечно же, разговор оттягивала, расхаживала по комнате, болтая обо всяких пустяках вроде ночного снега, неуклюжести конюха и новых способах ухода за волосами. Когда Элея уже готова была сорваться от нетерпения, ведунья, наконец, опустилась в кресло напротив и, с наслаждением сделав глоток из своей кружки, произнесла:
– Девочка моя, чую, ты сейчас лопнешь, - широко усмехнувшись, она дала понять королеве, что видит ее насквозь. Элея покраснела, опустила глаза в чашку с чаем и сделала вид, будто не понимает о чем идет речь. Однако обманывать Ваэлью она так и не научилась. Поэтому ведунья лишь многозначительно хмыкнула: - Ну-ну. Еще скажи, что тебе совсем безразлично мое мнение.
Элея лишь вздохнула, и наставница сжалилась.
– Он чудесный, - промолвила Ваэлья, враз отбросив маску насмешницы.
– Я понимаю, почему все ваши дворцовые прелестницы не упускали возможности пофлиртовать с ним. Будь я помоложе, охмурила бы этого Патрика в первый же день. Не смотри на меня так, дорогая. По-твоему, я не влюблялась никогда? Хо-хо! Было и у меня время, когда я неслась по жизни, бросив поводья... М-да... Но твоего шута мне суждено только учить. Он еще совсем мальчик... К сожалению, я знаю слишком мало, чтобы наполнить доверху этот сосуд... Но что смогу - сделаю для него. Меня, правда, гложут сильные сомнения, пойдет ли это господину Патрику на пользу и улучшит ли его жизнь... Есть у меня кой-какие нехорошие подозрения. Впрочем, поток уже проломил лед, и его не остановишь. Смешной любимчик короля, в котором все привыкли видеть дурака, очень скоро поймет, что прежний костюм с бубенцами становится ему мал... Что он вовсе не тот, кем считал себя.
– Но кто же он?
– воскликнула Элея.
Ваэлья усмехнулась:
– Пока - просто ощетиненный, замкнутый на себе мальчишка, убежденный в своей исключительной непохожести на других людей и именно за это якобы битый, - она покачала головой.
– Недолюбленный глупыш... На самом деле... полагаю, он - кровь от крови древних магов. Помнишь, я говорила тебе про цвет его волос? Сейчас мало кто владеет знанием о том, что они означают... И ты держи это при себе. Пусть все считают его шутом и дальше.
Элея кивнула.
И все равно у нее в голове не укладывалось до конца - как это? Был просто шут, дерзкий и такой обаятельный насмешник. А теперь, оказывается, он - видящий?.. Пусть даже совсем неопытный, почти беспомощный, но, боги, какое это имеет значение?! Если уж Ваэлья обещала взяться за него - она возьмется. И мало господину Патрику не покажется... И будет дорогой шут до потери сознания осваивать то, чему его по какой-то причине не научили в детстве. И никакие отговорки не позволят ему отвертеться от уроков. Элея вспомнила, как наставница учила ее саму. Конечно, то были совсем другие знания, не имеющие ничего общего с Даром, но королева догадывалась - методы воспитания у Ваэльи остались прежними.