Схватка за Европу
Шрифт:
А прапрадед был сержантом морской пехоты. На его глазах произошло поднятие флага над горой Сурибати, а через пять лет после этого он погиб, замерзнув в жалком, пустынном месте, называемом Юдамни.
Как ужасно, что Джефф, морпех в пятом колене, страдает морской болезнью, когда оказывается на борту маленьких судов.
Впрочем, долго мучиться ему не пришлось. Карвер завел «Манту» в приемный док «Нереиды», напоминавший широкую пещеру с низким потолком и воротами, которые сразу же закрылись за субмариной. Члены швартовой команды попрыгали на палубу «Манты» и накинули тросы на кнехты. Крылья субмарины поднялись вверх. Эта подводная лодка складывала крылья, словно самолет, прибывший на борт ударного авианосца. Затем швартовая команда вручную отбуксировала
Карвер открыл дорсальный [3] люк, и несколько мгновений спустя Джефф перебрался на причальную стенку приемного дока.
Капитан Матесон, командовавший «Нереидой», и полковник морской пехоты Хауорд уже ожидали Гарроуэя, Уорхерста и Карвера.
— Как прошло плаванье? — с улыбкой спросил Матесон.
— Ну, если не считать вторжения непрошеных гостей, то все было прекрасно, — ответил Марк. — У вас, ребята, отличное судно.
3
Дорсальный — в биологии: расположенный на спине.
— Пойдемте в штурманскую рубку, — предложил Хауорд. — Там мы сможем поговорить. Генерал прибудет через несколько минут. — Он глянул на Джеффа. — В чем дело, Уорхерст? Вы выглядите слегка позеленевшим.
Освещение в приемном доке было довольно тусклым, поэтому полковник вряд ли мог рассмотреть цвет лица Джеффа. Значит, Хауорд просто пошутил. Однако шутка оказалась не в бровь, а в глаз. Джефф с трудом скрыл дрожь.
— Все в полном порядке, сэр.
— Рад слышать это.
Собственно говоря, «Нереида», большой широкий корабль, оснащенный двумя корпусами, был на редкость устойчивым даже при большой волне, поэтому Джефф совсем не ощущал качки. Когда он, следуя за другими офицерами, шел к штурманской рубке, ему стало получше. Тем не менее он забежал в кают-компанию и сунулся в холодильник. От холодного и влажного кусочка льда, взятого в рот, тошнота и вовсе прошла.
Меньше, чем через десять минут прибыл генерал Альтман. На одном из мониторов штурманской рубки было видно, как генеральский «HV-20 Кондор» достиг посадочной площадки «Нереиды», завис над ней на мгновение, неистово воя реактивными двигателями, и мягко приземлился. Альтман и три члена его штаба вышли из самолета и были препровождены в помещения субмариноносца, скрытые за палубным люком. А тем временем матросы загнали «Кондор» в ангар, расположенный на верхней палубе, почти лишенной других объектов.
— Уж и не знаю, что делать: лопаться от гордости или дрожать от страха, — заметил Джефф. — Генералы обычно не устраивают брифинги. И не отправляются к черту на рога, чтобы повидаться с вами. Они просто вызывают вас к себе в приказном порядке.
— Альтман отличный парень, — сказал Марк. — Настоящий стрелок.
Джефф рассмеялся. В Корпусе считали, что все морпехи — новобранец или генерал, специалист по компьютерам или водитель танка, пилот или повар — прежде всего стрелки. В этом высказывании, как и в любом афоризме, смешались правда и мечта. Концепция «каждый морской пехотинец — стрелок» была прекрасной, но, как и во всякой большой организации, мощный бюрократический аппарат и обыденность мешали осуществлению мечты.
Тем не менее этот афоризм был очень популярен и являлся действительно большой похвалой генералу.
— Возможно, что проект «Ледокол» оказался под угрозой, — сказал им часом позже генерал Альтман. — Два дня назад наше посольство в Пекине получило от китайского правительства официальную ноту протеста. Китай требует, чтобы мы прекратили все попытки обнаружения внеземных артефактов, так или иначе связанных с Европой, вплоть до прибытия китайского космического корабля.
Альтман был высоким, грубовато-добродушным человеком. Он уже двадцать восемь лет отслужил в морской пехоте и был награжден «Серебряной Звездой» за боевые действия под Владивостоком,
Все разместились вокруг пульта в штурманской рубке, используя для демонстрации видеоматериалов большой плоский дисплей, размещенный на переборке. Один из адъютантов генерала подключил к штурманскому компьютеру ПАД и вывел на экран изображение космического корабля. Очевидно, съемка велась с очень большого рас стояния. Конструкция была типичной для АМ-корабля — транспорта с двигателем, использующим аннигиляцию материи и антиматерии: длинный осевой отсек с многочисленными резервуарами для хранения реактивной массы. В хвостовой части находился двигатель с экраном и огромными ребрами теплоизлучателя, а в передней части располагался комплекс модулей, для создания гравитации медленно вращающихся вокруг центрального отсека. В них размещался экипаж. Рядом дрейфовало маленькое судно, казавшееся совсем крошечным по сравнению со своим огромным соседом.
— Беспилотные аппараты-разведчики и спутники слежения наблюдают за двумя АМ-кораблями, находящимися на геостационарной орбите, — продолжал Альтман. — Эти суда называются «Син Фэн» и «Син Шань». Похоже, идут какие-то приготовления. В течение полумесяца с космодрома в Сичане раз или два в день стартуют пассажирские и грузовые ракеты. Кроме того идет погрузка запасов на борт научно-исследовательского судна «Тяньтань Шаньдянь». Все указывает на то, что китайцы очень заинтересованы в политическом и военном присутствии в космосе. В сочетании со вчерашним ультиматумом их деятельность приобретает несколько зловещий оттенок.
Джефф поднял голову от экрана своего ПАДа, с помощью которого подробно изучал китайский корабль:
— Можно задать вопрос, сэр?
— Валяйте, майор.
— Почему Пекин именно теперь так рвется в космос? Китай ведь еще не оправился от гражданской войны.
Эта жестокая война вспыхнула в начале двадцать первого века. В результате Великий Китай раскололся на два государства, а Тибет пошел своим собственным независимым путем. Во время войны с ООН Северный Китай сражался на стороне гальюнников. Его главной целью была аннексия части Сибири и Приморского края России. Кантон же повел себя осторожно и на протяжении всей войны сохранял нейтралитет. Потерпев поражение под Владивостоком, Северный Китай отказался подписать Лондонское соглашение, но отвел свои войска за Амур. В течение пятнадцати лет Северный Китай оккупировал южные территории. Шли жестокие братоубийственные схватки, во время которых использовалось химическое и биологическое оружие, хотя ни одна из воюющих сторон, слава богу, не сбросила атомную бомбу. Война унесла четверть миллиарда жизней. Стоимость причиненного ущерба составляла бесчисленные квинтильоны юаней. Так как большинство военных действий проводилось в соответствии с тактикой маоистских партизан, за все это время произошло довольно мало крупных сражений, но очень сильно пострадали обширные территории, особенно на Юге, а несколько главных городов, включая Шанхай и столицу Южного Китая, теперь превратились в непригодные для проживания руины…
Генерал Альтман на мгновение задумался:
— Хороший вопрос, сынок. И на него, кстати, имеются два ответа.
Во-первых, борьба с внешними врагами поспособствует политическому объединению страны. Люди всегда готовы потуже затянуть ремни, если появляется необходимость сражаться с чужаками.
— Ах, ксенофобия… — сказал Марк. — Клей, который скрепляет нас воедино… против «них».
— Второй ответ, — однако, не слишком-то красит лидеров Пекина, — продолжал Альтман. — Они боятся, что мы захапаем все самые лучшие внеземные технологии, а с другими странами не поделимся.