Швейцарский Робинзон
Шрифт:
Скоро появился Эрнст с камнями, чрезвычайно довольный, что на сей раз быстро справился с поручением. Под мудрым руководством нашей хозяйки мы принялись укладывать камни в надлежащем порядке, как положено.
Работали слаженно. Потом подошел Франц с охапкой хвороста. Щеки у него были почему-то раздуты. Он причмокивал и невнятно бормотал:
— Ой, как вкусно, ой, как сладко!
— Не понимаю, что случилось? — спросила матушка испуганно. — Что ты натворил? Ради бога, не ешь все подряд, даже если вкусно! Отравиться ведь можно! Сейчас же покажи, что у тебя во рту! Выплюнь, выплюнь!
Матушка подошла к сынишке и вытащила у него изо рта кусочек
— Слава Богу, — воскликнул я, — на свете нет ядовитых фиг! Но скажи, где ты нашел эту ягоду?
— Там, в траве, — признался Франц, — там их тысячи; я думал, раз они вкусные, значит — неядовитые; а потом голуби тоже клевали их, и куры, и даже свинья подбирала. Я решил, что и мне не повредит.
— Понимаешь теперь, матушка, — обрадованно сказал я, — наши великаны с зелеными кронами — фиговые деревья. Лучшего и желать нельзя! Но я все-таки хочу предупредить вас, дети: без разрешения не пробуйте никаких ягод, никаких плодов. Договорились? Не все, что приятно на вкус, полезно для здоровья! Не следуйте примеру Франца. Если случится, меня нет поблизости и нужно самим принимать решение, следуйте золотому правилу: кушайте без опасения те фрукты, которые поедают птицы или, в крайнем случае, обезьяны, они-то скорее всего безопасны и для человека.
— Ну, а как быть с кокосовыми орехами? — возразил Эрнст. — Для нас они вкусные, а птицы их не едят.
— Молодец, правильно подметил! От тебя ничего не скроется! — засмеялся я. — Но если бы кокосовые орехи были поменьше да помягче, птицы, несомненно, лакомились бы ими. Между прочим, я не утверждаю, что не существует плодов, полезных для человека, но вредных для некоторых видов птиц. К примеру, горький миндаль для кур и попугаев смертелен. Нет правил без исключения. Но обычно птицы в силу своей природы распознают, что для них хорошо, а что плохо, поэтому на первых порах к моим рекомендациям стоит прислушаться. Наши куры и голуби, конечно, могут ошибиться, они ведь здесь «иностранцы»; к тому же куры, живя с человеком, притупили многие свои инстинкты. Но зато обезьянка — местная жительница, она должна помочь нам.
Мои слова пришлись по душе мальчикам, они стали выпрашивать у Франца ягоды, умоляли его как следует поискать в карманах, а потом с деловым видом подбегали к маленькой обезьянке, сидевшей на корневище дерева и наблюдавшей скрежеща зубами возню моих старших сыновей со шкурой убитой тигровой кошки.
Мы принесли обезьянке для пробы все фиги. Она быстро их хватала, обнюхивала со всех сторон и уверенно совала себе в рот, корча при этом невероятно смешные рожи. Ребята превратились в зрителей бесплатного представления и с удовольствием аплодировали и громко кричали «браво» артистке-комедиантке.
Матушка уже развела огонь на сооруженном нами очаге, подвесила над огнем котел и начала проворно, как всегда, готовить обед. Я же решил помочь сыновьям. Общими усилиями тигровую кошку мы в конце концов ободрали, а мясо отдали догам, которые с жадной благодарностью накинулись на еду.
До обеда еще оставалось время, и, чтобы как-то скоротать его, ребята стали бросать камни и палки, стараясь достать хотя бы до суков фигового дерева, выбранного для нашего жилья. Оно было самое высокое и красивое. Я тоже принял участие в метании. Однако наши старания оказались тщетными: во-первых, такого рода «работой» мы никогда не занимались, а во-вторых, даже самые нижние ветки располагались столь высоко, что ни разу не удалось попасть в цель. И вот тогда мелькнула мысль о веревочной лестнице. Но где ее найти? Как изготовить?
Разочарованный неудачами, я попытался отвлечься, пошел к Фрицу и помог ему размочить шкуру. Ее положили в протекающий поблизости ручеек и обложили камнями.
Наконец матушка позвала нас обедать. Мы не заставили себя упрашивать, сбежались сразу, поскольку давно проголодались, и простая еда показалась нам прекрасней любых деликатесов.
После обеда я сказал жене:
— По всей видимости, сегодня придется ночевать прямо на земле. Не представляю, как взобраться на дерево? Но займись, пожалуйста, изготовлением тягловых ремней и нагрудников для коровы и осла — нужно притащить с берега побольше древесины.
И все-таки как заползти наверх?
Матушка в сомнении покачала головой, но принялась за кройку и шитье, а я укрепил на всякий случай подвесные матрацы на дугообразных корнях дерева. Они были относительно невысокими, подняться туда не составляло большого труда. Куска парусины, который мы прихватили с собой, хватило бы, чтобы сверху укрыться от ночной росы.
Приняв надлежащие меры, я вместе с Фрицем и Эрнстом пошел на берег, дабы из раскиданных там деревяшек отыскать то, что годилось бы для прочных ступенек-перекладинок веревочной лестницы.
На берегу лежало, конечно, вдоволь всякой древесины, но ее нужно было обрабатывать — я приуныл, не зная, как быть дальше. Помог Эрнст, обративший внимание на бамбук, там и сям торчавший из песка и ила. Я мгновенно ожил, подбежал и начал с помощью сыновей промывать и очищать от прилипших, полусгнивших листьев стебли этих растений, не забывая проверить палочки на крепость и прочность. Да, они вполне подходили для ступенек. Тогда в ход пошел тесак: бамбуковые стволы были разрублены на бруски длиной от одного до полутора метров и равномерно распределены на три кучки, чтобы каждому из нас под силу было нести этот груз. Затем я отыскал более тонкие бамбуковые стебли — будущие стрелы, которые, на мой взгляд, могли помочь нам взобраться на высокое дерево.
Заросли тростника неподалеку тоже представляли для нас интерес. Поэтому для лучшего ознакомления с окрестностями мы, вооружившись огнестрельным оружием, в сопровождении Билли бесстрашно вошли в чащу. Но… не успели сделать и нескольких шагов, как наша «датчанка» словно оглашенная метнулась в сторону. Она вспугнула стаю красивейших фламинго. Широко взмахнув крыльями, птицы тотчас же поднялись в воздух. Однако Фриц был настороже, он сразу прицелился и подстрелил парочку: одну птицу убил наповал, другую — слегка ранил в крыло. Раненая стремглав поднялась и, словно на ходулях, побежала во всю прыть своих длинных ног. Но Билли оказалась проворнее: огромными прыжками она настигла жертву, схватила за крыло мертвой хваткой и держала, пока я не подбежал и не завладел птицей, которая билась не переставая.
Ребятишки, увидев меня возвращающимся с подраненным фламинго на руках, очень обрадовались, надеясь, видно, приручить розовую красавицу.
Пока они любовались фламинго, я занялся поиском отцветшего тростника — из его острых верхушек дикари на Антильских островах делают стрелы. Кроме того, вырвал две самые длинные тростины, желая с их помощью удовлетворить свое любопытство и поточнее измерить высоту нашего дерева. Дети подняли меня на смех, сказав, что даже если десять таких жалких палок связать в одну, то и тогда вряд ли можно будет достать до первой веточки. Я вежливо попросил их набраться терпения, напомнив о конфузе с голубями и курами. Пристыженные насмешники сразу прикусили языки.