Сибиряк. В разведке и штрафбате (Охотник)
Шрифт:
Вспомнив, что он только что видел на подоконнике нашу СВТ, он забрал ее как трофей – теперь уже свой. Привык он к оптике, она позволяла сделать дальний точный выстрел. Что же касается русских винтовочных патронов на СВТ, то в углу комнаты стоял почти полный цинк. Пулеметные, с тяжелой пулей, в бумажных упаковках. Винтовочные шли обычно с пулей легкой и снаряженные в обойме по пять штук.
– Снимай «сидор», – попросил Алексей бойца.
Он высыпал в чужой «сидор» из цинковой упаковки патроны – довоенные еще, качественные. Немцы к патронам относились весьма скрупулезно –
Алексей осмотрел винтовку, дозарядил магазин. Обыскав немца, он забрал у него еще один полный магазин. Не пользовался он раньше СВТ, теперь придется.
Снизу, от входной двери подъезда, закричал боец:
– Что там у вас за стрельба? Все живы? Помощь не нужна?
– Стой там, все живы, – крикнул Алексей.
В пустом подъезде звуки были слышны хорошо, только гулко отдавались эхом.
– Пошли, мы свою задачу выполнили.
Пока они шли вниз, красноармеец, ожидавший их у входа в подъезд – вроде бы его фамилия Федькин, – достал из нагрудного кармана гимнастерки смертный медальон. Была такая пластмассовая штуковина, вроде патрона по размеру. Каждый боец вкладывал туда маленький кусочек бумаги, на котором были написаны его фамилия, имя, отчество и место, где он жил до призыва. Однако многие не писали – это считалось дурной приметой.
– Это мне молитва помогает. Когда в военкомат уходил, отец молитву дал, сказал – перепиши и носи с собой.
– Помогает?
– Полгода на фронте, и еще ни разу ранен не был.
– Как во взвод придешь, дашь переписать?
– Ага.
Они спустились вниз. СВТ непривычно оттягивала плечо – она была тяжелее немецкой винтовки.
И тут вдруг Алексей увидел, как с другой стороны улицы из подворотни высыпали немцы, целое отделение. Увидев, в свою очередь, русских, они открыли автоматную стрельбу. Боец, показывавший молитву, погиб сразу – пуля попала в сердце. Алексей и второй боец успели нырнуть в подъезд.
– На второй этаж, быстро, не то немцы гранатами закидают!
Он взбежал по лестнице и бросился к окну. Вскинув винтовку, успел сделать выстрел. И тут по окну ударила автоматная очередь. Пули прошли рядом, покрошив штукатурку и обдав всех пылью.
Алексей отпрянул от окна. Из соседнего окна рядом с ним прозвучала очередь – это боец открыл огонь из автомата.
Спиной почувствовав опасность, Алексей подбежал к двери квартиры и увидел – по лестнице крался немец, сжимая в руке гранату. Алексей тут же выстрелил. Немец упал, граната, подскакивая на ступеньках, покатилась вниз, и через мгновение раздался сильный взрыв. Немцы, стоявшие у входа в подъезд, были ранены осколками.
Их боевой пыл сразу уменьшился. Эх, сейчас бы автомат или еще одну гранату – прищучить их прямо здесь. Но гранат, как и автомата, не было.
Автоматная стрельба с этажа стихла. Алексей бросился в комнату.
– Жив?
– Жив. Патронов нет.
– Пока тихо, поднимайся на третий этаж и забери у убитого немца пулемет и патроны. Граната есть?
Боец развел руками и выбежал. Вернулся он с ручным пулеметом, на шее висела лента с патронами, в руке – еще одна коробка.
– Ну, теперь мы им дадим жару!
– Ты
– Нет, я думал – ты будешь.
– Смотри.
Алексей объяснил, как заправлять ленту в пулемет и взводить затвор.
– Ловишь цель в прицел и нажимаешь на спусковой крючок. Все!
Боец положил пулемет на подоконник.
По другой стороне улицы, крадучись, шли немцы.
Боец прицелился и дал длинную очередь. Одного из немцев он убил, остальные пули пошли выше – цепочка следов от пуль была видна на кирпичах.
– Стреляй короткими очередями, целься тщательно, а то все патроны попусту выпустишь, – посоветовал Алексей бойцу.
Пулемет – оружие мощное, но уж больно тяжелое и специфическое по понятиям Алексея. Им хорошо по группе стрелять. А снайпер любит выстрел точный, когда одна пуля поражает цель.
Дав следующую очередь, боец воскликнул:
– Понял!
– Позицию смени. Дал очередь – перебеги к другому окну. Приметили тебя немцы.
Боец подхватил МГ-34 и побежал в другую комнату.
– Давай, друг! – крикнул ему вслед Алексей, – не подпускай никого к дому. А я наверх, там обзор лучше.
Алексей взбежал на четвертый этаж – туда, где лежал убитый им снайпер. Он подошел к одеялу и заглянул в дырку. Обзор на немцев с фланга был хороший. Видно, к атаке готовятся. Он разглядел офицера. Вместо форменной фуражки на голове – кепи, и как офицера его выдала только портупея: у солдат – ремни на поясе.
Алексей сделал выстрел офицеру в спину и тут же – еще один, по автоматчику. Отпрянул от окна, памятуя о своем выстреле: как он убил снайпера, так могут убить и его.
Периодически снизу раздавались пулеметные очереди. Это боец из его взвода бил по групповым целям, не давая немцам приблизиться к дому или начать атаку.
К вечеру у бойца закончились боеприпасы к пулемету. Весь день Алексей с бойцом были без еды, а главное – без воды. Пить хотелось ужасно.
Алексей спустился к пулеметчику.
– Ну, как ты тут?
– Ни одного патрона. Вот, пистолет забрал у убитого, чтобы из квартиры отстреливаться. У тебя пожевать ничего нет?
– Нет. Я еще и пить хочу.
– Я тоже. Идем во взвод.
– Пошли. В конце концов держать оборону в доме с одной винтовкой невозможно.
Как только стемнело, они направились через развалины в расположение взвода. Кроме лейтенанта там были еще два бойца. Вместе с Алексеем и пулеметчиком – пятеро. Больше никто не вернулся.
Лейтенант схватился за голову. У него был приказ – захватить три дома у перекрестка и удерживать их. А сколько удерживать? Подойдут ли наши и когда?
Лейтенант ушел к командиру роты с докладом о потерях. Впятером и один многоэтажный дом удержать сложно, а приказ был – весь перекресток. В больших домах в каждой комнате, у каждого окна по бойцу ставить надо.
Лейтенант вернулся около полуночи. С ним был разносчик пищи с термосами и «сидором», в котором лежал хлеб.
Они поели, зарядили магазины к автоматам и винтовкам. Сегодня не принесли даже «наркомовские» сто граммов водки – один разносчик физически не мог все это принести.