Сид: начало

Зубец Илья

– В моем контракте был пункт о «возможных травмах на рабочем месте»… – проговорил я задумчиво. – Может ли данный случай рассматриваться, как травмирующий?

– К чему вы клоните, Семен Михайлович? – насторожился мой куратор.

– К денежной надбавке за скрытый от меня риск, – произнес я спокойно, слегка прищурившись.

Андрей Николаевич несколько секунд ошарашенно смотрел на меня. Наконец, он улыбнулся уголком рта.

– Стоит признать, я ожидал более… эмоционального подхода, – произнес он. – Рад, что вы не строите свои суждения, основываясь

на ненужных эмоциях.

– Вы нанимали меня, исходя из моих личностных качеств. Вам должно быть известно, что я предпочитаю практичные методы решения проблем, – проговорил я ровным тоном. – В данном случае мне кажется, что дополнительная плата будет уместным методом решения возникшей… конфликтной ситуации.

– Полностью с вами согласен, Семен Михайлович! – радостно улыбнулся Андрей Николаевич.

– Однако у меня еще есть вопросы. Точнее, две просьбы.

– Я вас внимательно слушаю, – опять насторожился мой куратор.

– Первое: мне бы хотелось побеседовать с теми четырьмя людьми, которых вы нанимали до меня, – я задумчиво постучал указательным пальцем по столу. – Мне хотелось бы узнать про различия в наших начальных условиях. Второе: мне нужны некоторые вещи. Список я предоставлю вам чуть позже.

– С первым проблем не возникнет. Завтра утром я устрою вам встречу с теми, кто не будет находиться в погружении, – деловито кивнул Андрей Николаевич. – А по поводу вещей… Можете предварительно описать, что вам понадобится?

– Краски, кисти, несколько наборов чернографитных карандашей, несколько альбомов для рисования, и чертежные приспособления. Линейки, уголки, рейсшины, транспортир и циркуль, – я помолчал несколько секунд, раздумывая над необходимым списком вещей. – Да, пока что все. Сможете?

– Без проблем, – кивнул Андрей Николаевич. – Что будете рисовать?

Я пару секунд молчал, допивая сок из стакана. Закончив с напитком, я поставил стакан на стол и поднял взгляд на своего куратора.

– Все, – произнес я без сомнений. – Все, что там увижу.

***

Дверь в мою жилую комнату с тихим шипением отъехала в сторону, впуская внутрь человека. Я на секунду отвлекся от зарисовок, глянул на вошедшего и тут же вернулся к рисованию. В голове роились видения из того, электронного мира, и мне не терпелось воплотить их на бумаге. Рука сама выводила нужные линии на бумаге, практически нигде при этом не ошибаясь. Обычно, насколько бы точным я не был, ошибки в отображении придуманных образов появлялись гораздо чаще.

– Доброе… – я на секунду поднял взгляд на висящие на стене часы. – Утро, наверное.

Часы показывали полдвенадцатого. Какая это часть дня – для меня загадка. Кто-то ранним утром просыпается, а кто-то в одиннадцать-двенадцать… Мой подъем был привычно ранним, так что для меня был уже скорее день, чем утро.

– Взаимно, – кивнула Елена, без спросу присаживаясь на диван в углу комнаты.

Помещение мне выделили приличное, хоть и минималистичное. Здесь были кровать, широкий стол

и стул возле него, диван, шкаф и тумбочка возле кровати. А, еще мягкий коврик возле двери. Все. В принципе, большего мне и не нужно. Видимо, руководство этого НИИ посчитало так же. Все элементы интерьера были выполнены в пастельных тонах, без каких-либо ярких элементов. Тот, кто все это проектировал, явно не заморачивался дизайнерскими изысками.

– Вы сильно заняты, Семен Михайлович? – спросила Елена, с любопытством следя за движениями моих рук.

– Для разговора я совершенно свободен, – Проговорил я, больше не отвлекаясь от своего занятия.

– Что ж, тогда замечательно. Первым делом мне бы хотелось выяснить, как ваше самочувствие?

– Ну… – я прокрутил карандаш между пальцев. – Более-менее. Голова периодически кружится, чувствую тошноту, плюс ко всему в довесок к ноге болит теперь еще и рука. Но, в общем и целом, бывало и хуже.

– Хм… – Елена задумчиво поджала губы, что-то обдумывая. – Головокружение и тошнота – нетипичные признаки после использования вирт-капсул. Нам нужно изучить этот вопрос…

– Может, это из-за непривычности задачи, которую обрабатывал мой мозг? – приподнял бровь я. – Обычно люди вселяются в человеческие тела. Мне же досталось что-то совершенно иное.

– Наши специалисты предположили то же самое, – кивнула Елена. – Однако данный вопрос требует изучения.

– Понимаю-понимаю, в науке без доказательств никуда… – кивнул я. – Но вы ведь сюда не поинтересоваться моим здоровьем пришли, так?

– В первую очередь – для этого. Как технический специалист, ответственный за обслуживание вашей капсулы, я чувствую себя ответственной за… возникшие проблемы.

Я слегка нахмурился. Андрей Николаевич сказал, что проблемы возникли не из-за технических недостатков капсулы. У меня изначально были предположения, что он может не рассказывать мне всей правды… Или не рассказывать ее вовсе. Но зацепиться мне было не за что. Слишком мало исходных данных, чтобы уличить во лжи или подтвердить искренность. Какое-то время мне придется побыть образным «мальчиком для битья», которому не говорят того, что он не должен знать. Остается только медленно, но верно раздвигать стены моего незнания осторожными вопросами и анализом происходящего. Напрямую мне никто всего вываливать не будет…

– А в этом была ваша вина? – немного приподняв брови, повернулся я к Елене.

Она какое-то время сидела неподвижно, явно думая над вопросом. Наконец, она слегка пошевелилась, закинув ногу на ногу, и слегка кивнула головой:

– Я считаю, что да. Конечно, диагностика не выявила дефектов, а начальство четко дало мне понять, что произошедшее с вами, Семен Михайлович, было следствием вмешательства искина, но… – Елена поджала губы, раздумывая над тем, стоит ли говорить что-то дальше. – Но мне кажется, что от меня, как от технического специалиста, утаивают важную информацию, касающуюся вашей капсулы. Так же, уверена, определенную информацию утаивают и от вас, Семен Михайлович.