Сид: Развитие
Шрифт:
Бротон замолчал и виновато склонил голову. Валтериан в углу еле заметно усмехнулся. А я… я был в шоке. Ибо меня без меня женили, если образно выражаться. Конечно, этот скромный картофель договаривался поработать, но, если мне не изменяет память, мы еще не обговорили условия труда и оплату, чтобы так просто сплавлять меня куда захочется. С другой стороны, при таком раскладе я смогу стребовать с Дрессариана немалую выплату за подобный… казус.
– Надеюсь, дорогие гости вы успели наестся, – произнес Дрессариан, внимательно следя за тем, с какой скоростью я поглощаю пищу,
Валтериан, никоим образом не выразил возмущения или удивления. Он молча встал, бросил на меня странный взгляд, улыбнулся уголком рта и покинул помещение. Бротон же открыл было рот, чтобы что-то снова вякнуть, наткнулся на не терпящий возражений взгляд хозяина поместья, и, разом сникнув, тоже поднялся со своего стола. Его взгляд, брошенный в мою сторону при уходе, был более однозначным: раздражение. И с чего он так вызверился на меня? Я еще даже съесть никого не успел. Что ж, не всем же мне нравится, так?
– Итак, раз уж мы остались наедине – предлагаю вернуться к вчерашнему разговору, – проговорил Дрессариан, когда дверь за Бротоном закрылась. – Мы условились поговорить об условиях твоего… трудоустройства.
– Не похоже, чтобы вас, уважаемый господин, – произнес я, указав на хозяина поместья жареной куриной ножкой. – На самом деле волновало мое мнение.
– В каком смысле? – приподнял брови Дрессариан.
– Этот… балаган. Я подыграл вам, поскольку посчитал это уместным, – проговорил я, закинув куриную ножку в рот. – Однако это не значит, что мне это понравилось.
Дрессариан решил промолчать. В обеденной зале на несколько секунд повисло тяжелое молчание. Не такое, которое бывает перед началом боя, но достаточно душное, чтобы оно напрягало.
– Артефактор, – выговорил я практически по слогам. – К чему это?
– Как я уже говорил вчера, нам нужно каким-нибудь образом легализовать тебя среди людей, – не торопясь, начал говорить Дрессариан, явно осторожно подбирая слова, – для этого есть несколько способов, которыми можно воспользоваться. Первый самый простой: выдумать какую-нибудь легенду и упрямо следовать ей. Проблемы от подобного способа очевидны, но я их озвучу: любую легенду при достаточно тщательной проверке можно запросто вскрыть. Поверь, тайные службы большинства государств способны на это.
Я лишь слегка нахмурился, не забывая, впрочем, поглощать пищу в моем радиусе досягаемости. Голод начал потихонечку идти на спад, но совсем уж черепашьим шагом.
– Второй способ менее тривиальный, – продолжил рассказ хозяин поместья, не дождавшись от меня более яркой реакции, – но при этом еще менее надежный, как показывает практика. Подкуп. Банальный подкуп государственных чиновников, создание поддельных документов на несуществующую личность с нуля. Опять же, минусы легко найти.
– Продавшийся один раз продастся и во второй, – понятливо кивнул я.
– Да. Никто не гарантирует, что за еще одну сумму денег условный чиновник не передаст столь… частную информацию третьей стороне, – Дрессариан на секунду прикрыл веки, выражая согласие с данным доводом, – впрочем, даже без подобной операции «перекупа» легко найти концы, если знать где и что искать. Опять же, тайные службы имеют в своем распоряжении подобные инструменты.
– Полагаю, это не последний вариант, – произнес я, оценивая самый удобный способ достать ту еду, для которой бы пришлось вставать с места.
В итоге решил не особо напрягаться и просто удлинил руки. Дрессариан от такого резкого увеличения длины моих конечностей еле заметно вздрогнул. Впрочем, это могло быть и из-за характерного мерзкого хруста, с которым рвалась кожа на руках…
– Третий самый выгодный, – кивнул хозяин поместья, завороженно наблюдая за тем, как мои длинные, словно плети, конечности сгребают все доступные блюда поближе к моей голодной пасти, – он находится где-то на стыке первых двух. С одной стороны, мы берем определенную легенду… а с другой стороны реально существующую документацию.
– Я буду заменять реального человека? – Практически моментально догадался я.
– Да, – подтвердил мою догадку Дрессариан, – мой старый знакомый, довольно умелый артефактор, к слову, недавно погиб. Об этом никто не знает, кроме меня. Он расстался с жизнью в процессе добычи того артефакта, с которым вы, уважаемый Сид, уже имели возможность ознакомиться.
– Трон?
– Он самый. У моего знакомого не было семьи, он практически не заводил знакомых, а его узкий круг друзей ограничивается мной и парой моих доверенных лиц. Так что об огласке переживать не стоит, – Дрессариан на пару секунд замолчал, о чем-то задумавшись, – впрочем, я еще подумаю над тем, имеет ли смысл сообщать им об этом.
– А как же смена внешнего вида? И имя? – Решил уточнить я.
– Мой почивший друг, да найдет он покой на той стороне, родился и вырос в трущобах. Вместо имен у него обычно были различные прозвища. Что странно, в общем-то, учитывая его почтенный возраст на момент смерти. Однако, он на протяжении всей жизни следовал своим привычкам, что в некоторой степени даже заслуживает уважения… – Дрессариан слегка усмехнулся, – «Имена как шляпы. Их можно запросто менять, в зависимости от ситуации. Иногда можно и вовсе выйти на улицу без этого атрибута – и никого вокруг это совершенно не озаботит…» – так он говорил. И, стоит отметить, он в чем-то был прав. И, конечно же, нам подобная привычка сослужит очень хорошую службу.
– А лицо? – Я похлопал ладонью по щеке, явно намекая на несоответствие внешнего облика.
– Артефакт какой-нибудь древней цивилизации, – пожал плечами Дрессариан, – всем знакомым моего почившего друга можно просто говорить, что твое нынешнее состояние – результат работы древнего комплекса артефактов, найденных в развалинах древнего города в… скажем… Великой пустыне Хат. При этом при активации этот комплекс самоуничтожился, оставив вас в подобном… виде. Потому у нас нет возможности как следует изучить механизм этого неизвестного превращения и способ обернуть его вспять. И это я говорю про ваш естесственный вид, если что. Этим можно объяснить и ваши… необычные способности. Да и вообще все связанные с этим странности.